Последнее обстоятельство было тем более опасно, что с осени 1915 г. немцы приступили к подготовке диверсионных актов на территории США. Среди немецких и ирландских по происхождению докеров Нью-Йорка они получили немалую поддержку. Ирландцы, как и немцы, ненавидели Англию и ее союзников и проносили на суда специально сконструированные небольшие сигарообразные мины⁸⁹. Следует отметить, что сами немцы устанавливали в нейтральных портах очень строгий порядок доступа на свои суда. Так, например, при погрузке транспортной подводной лодки «Дойчланд» в Балтиморе всех грузчиков обыскивали, полностью раздевая перед началом работ на борту⁹⁰. Как выяснилось позже, до своего прихода в Нью-Йорк «Барон Дризен» принял часть груза (медь) в Балтиморе, где рядом с ним стоял реквизированный в США германский пароход «Рейн» и 13 сентября при погрузке взрывчатки произошел взрыв на стоявшем рядом французском пароходе «Сен-Жан»⁹¹. По предварительным данным, при взрыве погибли от 300 до 400 человек, были тяжело ранены от 300 до 400 и легко ранены от 1000 до 1200 человек⁹².

Уже 29 октября (11 ноября) вице-адмирал П. П. Муравьев, докладывая о первых результатах следствия Особому совещанию по обороне государства, заявил, что «уже и теперь имеется основание предполагать наличие злоумышления». Участники совещания сразу обратили внимание на тот факт, что и «Императрица Мария», и «Барон Дризен» стали жертвами внутренних взрывов, и это давало основание для подобного рода предположений⁹³. Официальное сообщение о случившемся в Бакарице последовало через пять дней после трагедии: «Морской Генеральный штаб сообщает, что в час пополудни 26-го сего октября в Архангельске произошел взрыв на пароходе «Барон Дризен», имевшем груз боевых припасов и стоявшем у пристани Бакарицы. От взрыва рухнули некоторые из соседних жилых бараков и начались пожары построек и части находившихся на берегу грузов, причем было разрушено пожарное депо и погиб обоз вместе с командою. Несмотря на это, пожары благодаря энергично принятым мерам удалось прекратить к вечеру того же дня. Во время катастрофы погиб пароход «Барон Дризен» и поврежден стоявший рядом другой пароход «Эрл-оф-Фарфор». Кроме того, были повреждены некоторые портовые средства. Ущерб от повреждений и потери грузов оказался меньшим, чем того можно было ожидать: наибольшая часть грузов, поданных на берег, была увезена еще до того, как пожар начался. Число раненых и обожженных достигает 650 человек. Убитых около 150 человек. Начато следствие для исследования причин взрыва на пароходе «Барон Дризен», причем власти уже в настоящее время имеют серьезные основания предполагать наличие злоумышления, организованного германскими эмиссарами»⁹⁴.

На самом деле все обстояло не столь блестящим образом. С транспорта на пристань успели выгрузить около 40 тонн взрывчатки, когда произошла катастрофа. Обломки борта и палубы парохода разлетелись на расстояние до 6 км⁹⁵. Крупные куски весом до 10–15 пудов разлетались до 2–3 верст от эпицентра. Даже в Холмогорах, в 60 верстах от Бакарицы, взрывная волна выбивала стекла из окон⁹⁶. Взрывы вызвали детонацию грузов на пристани, почти мгновенно пожар перебросился на склады и железнодорожные пути⁹⁷. В течение нескольких минут, как отмечал очевидец, «Бакарица превратилась в огнедышащий вулкан. На воздух взлетали целые поезда с боеприпасами, далеко разбрасывая снаряды, рвавшиеся иногда в воздухе или при ударе о землю. Горящие ящики с патронами трещали, как пулеметы, и рассеивали во все стороны пули»⁹⁸.

Взрыв произошел около часа дня, с огромным трудом удалось локализовать пожар к 10 часам вечера⁹⁹. Картина, оставленная им, была ужасной. «По левому берегу Двины и в районе взрыва, – вспоминал адмирал Г Ф. Цывинский, – на пространстве около половины квадратной версты была взрыта земля, из-под кочек песку и илу выглядывали кое-где обломки металлических частей взорванного парохода и разных грузов, лежавших на берегу до момента взрыва. Временные сараи, пакгаузы легкой постройки, бывшие на этой площади, лежали упавшими на земле, под своими крышами»¹⁰⁰. Было уничтожено до 30 тыс. тонн военных грузов, объем убытков составил около 80 млн рублей золотом¹⁰¹. «Эрл-оф-Фарфор» получил повреждения, исключавшие возможность его дальнейшей эксплуатации: взрывная волна снесла все палубные надстройки, мачту и трубу. Казна была вынуждена выплатить владельцам парохода его стоимость¹⁰².

Пристани Бакарицы возобновили свою работу уже через день. Дополнение к официальному сообщению ничего не говорило о жертвах в Архангельске и почти ничего о разрушениях в нем: «Что касается самого города, то как от произошедшего взрыва, так и от пожаров ни город, ни его жители не пострадали нисколько»¹⁰³. На самом деле потери в городе были незначительными, в частных домах Архангельска воздушной волной выбило стекла. Основной урон был нанесен гавани, в результате погибли грузы, прибывшие на 10 пароходах из Англии, Франции и США¹⁰⁴. В городе явно не хватало собственных средств для борьбы с последствиями катастрофы. 31 октября (13 ноября) в Архангельск был направлен специальный отряд Красного Креста: пять врачей, 23 сестры милосердия и вагон с перевязочными средствами¹⁰⁵.

Только благодаря счастливой случайности жертвы были относительно немногочисленны: всего погибли 530 и были ранены более 1 тыс. человек. В 1916 г. порт активно работал не только на выгрузку. Во Францию в течение этой навигации были направлены 625 русских офицеров и 34 975 солдат, около 4 тыс. пленных эльзасцев (они рассматривались в качестве освобожденных французских граждан) и 7 тыс. пленных итальянцев (для дальнейшего следования в Италию). «Барон Дризен» взорвался на следующий день после ухода четырех французских транспортов, каждый из которых увозил по 1 тыс. русских солдат¹⁰⁶. Под влиянием этих событий А. П. Угрюмов 10 (23) ноября 1916 г. был замещен вице-адмиралом Л. Б. Корвином (Кербером)¹⁰⁷. Межведомственная комиссия, работавшая в конце 1916 – начале 1917 г. установила виновного. Им был объявлен боцман «Барона Дризена», чудом спасшийся во время взрыва. Не менее чудесным образом он взял на себя вину за диверсию и был расстрелян¹⁰⁸.

Новый главноначальствующий энергично принялся за дело, однако, несмотря на предпринятые меры по усилению безопасности, 13 (26) января 1917 г. снова произошел взрыв. На этот раз в порту Экономия близ Архангельска взорвался ледокольный пароход «Семен Челюскин», имевший на борту до 3 тыс. пикрита¹⁰⁹, а кроме того, хлористую соль, грузовики и легковые автомобили. От ледокола ничего не осталось, стоявший рядом французский транспорт затонул. Взрывы и пожары продолжались еще четыре дня, среди 300 складов Экономии не осталось ни одного не поврежденного, погибли 70 и были ранены 200 человек¹¹⁰. Количество раненых постоянно росло и, по уточненным данным, составило 344 человека, из которых три офицера и 99 нижних чинов. Только через пять дней гавань вновь начала принимать пароходы¹¹¹. Убытки составили около 50 млн рублей золотом¹¹².

Частично минимизировать урон изоляции в первые месяцы войны пытались путем посреднической торговли через Швецию и Норвегию, но вскоре от этого пришлось отказаться. Прежде всего, активность германского флота заставила прекратить судоходную связь между финскими портами и Стокгольмом, поскольку на юг от Аландских островов плавание было уже небезопасно. Связи между русскими и шведскими железнодорожными линиями не существовало, между Торнео (Финляндия) и Корунга (Швеция) был разрыв. Укреплять острова Аландского архипелага Россия не имела право по условиям Парижского мира, но все же соображения безопасности потребовали прибегнуть к этой мере летом 1915 г.¹¹³ Дело осложнялось еще тем, что общественность этих стран симпатизировала Германии и это затрудняло провоз военной контрабанды, особенно на фоне действий Великобритании, сокращавшей свободу морской торговли нейтральных государств со своими противниками. Размеры шведского импорта в Германию постоянно росли, прежде всего это касалось высококачественной железной руды: в 1914 г. – 6600 тыс. тонн, в 1915 г. – 6800 тыс., в 1916 г. – 6900 тыс. Кроме того, Швеция ввозила в Германию значительное количество древесины и экспортировала оттуда уголь, а в апреле 1915 г. Стокгольм продал Берлину более 10 тыс. лошадей, что вызвало протесты государств Антанты¹¹⁴.