– Какого лешего, эта девка меня сводит с ума?

«Уйти ей отсюда представится возможность только через год в летний день. Хотя я и сам леший, но лучший представитель этого древнего рода, но как терпеть её в своём доме ровно год?»

Бабочка, услышав его, вышла в том же прозрачном платье.

– Шайдар, добрый вечер. Ты принёс мне другую одежду? – её взгляд лёг на вещи, которые он держал. Глаза духа осмотрели девушку с головы до ног. «Чёрт, это платье почти ничего не скрывает», – остановился на влажных губах и на миг, будто замер. Лицо стало покрываться серебряными узорами.

– Шайдар, что с тобой? – протянула изящные руки, чтобы взять вещи и случайно дотронулась до его руки. Он вздрогнул от этого летящего прикосновения и отвернулся.

– Переоденься.

– Благодарю.

Девушка ушла обратно в ванную, оставив ареол цветочного аромата.

Шайдар прошёл коридор до конца, открыл дверь в спальню и лёг на широкую постель. Драго уже был тут как тут.

– Повелитель… мяу.

– Отстань.

– Справился с ароматом альмении? Или с её намытыми прелестями, хорошо виднеющимися под тонкой тканью? Даже у меня при виде этой наивной бабочки встаёт.

– Драго!

Вогр отлетел на шкаф, чтобы не нарваться на шлепок тяжёлой хозяйской руки.

– А что здесь такого? Мы мужчины в самом расцвете сил.

Дух привстал на локоть и, приподняв бровь, уставился на него.

– Разве вогры спариваются не с себе подобными?

– Нет, конечно, не спариваются, но любоваться прелестями любых самок могут.

– Тебе точно пора найти себе самку, чтобы не раздражать меня этим бредом.

– Тогда мне придётся вернуться к своим, а я не хочу тебя оставлять, никогда.

– Ладно, тогда я сам засватаю за тебя кого–нибудь из твоих. Когда ваши – спускаются в скалы?

– В тринадцатое полнолуние, а оно бывает раз в сто лет.

– Да, ещё далеко, но нечего, дождёмся. Я ухожу на шахту.

– Я с тобой.

– Нет, будешь охранять её.

– Тоже мне нашли няньку, – фыркнул Драго.

– Этой летней малышке нянька точно не помешает.

Дверь ванной опять распахнулась, и бабочка вышла уже одетая в новую одежду. Она подошла ближе к духу, и уставилось на него: глаза доверчиво расширились.

– Чего ещё тебе? – он отстранился.

– Ты такой красивый и… так вкусно пахнешь. Что это за аромат?

– Драго, твою мать, она сильно нанюхалась альмении. Что мне с ней теперь делать?

Девушка не понимала, почему дух сердится, и внезапно обняла его за шею.

– Спасибо за всё, – её звенящий голос прозвенел в его голове. Взгляд упал на эти пухлые губы, разум взбунтовался: «Не надо, она не понимает, что творит», – а руки не слушались и обняли девушку за спину. Валия блаженно закрыла глаза, золотистые длинные ресницы отбросили лёгкую тень на бархатные щёки. «Нет…», – простонал в душе и подсознательно потянулся губами к ней. Драго, ухмыляясь, ходил вокруг.

– Правильно, поцелуй её, видишь, как девочка этого хочет, не отказывай такой невинной красавице.

– Гад… – выдохнул и губы, будто не слушаясь, сомкнулись на этих влажных губах. В голове мгновенно вспыхнули мириады звёзд. «Что со мной? Обычная красивая бабочка».

Она раскрыла рот, и его язык бойко вошёл внутрь. «Что же я делаю? Девочка не ведает, что творит».

Поцелуй из робкого начал вырастать в бурный водопад, и дух совсем поплыл. «Нет, она необычная. Это не развратная лесная нимфа. Это милое невинное создание. И она сейчас готова целоваться со мной. Альмения не подчиняет разум, а всего лишь придаёт смелости, вытягивает наружу наши потаённые желания. Значит? Она уже хотела нашего поцелуя?» Их языки заиграли с губами, его глаза тоже закрылись, тела слегка задрожали.

– Ух, как вы хотите друг друга.

Шайдар отстранился. Бабочка открыла глаза, и он сразу утонул в их зеркальной глубине.

– Валия, я тебе нравлюсь?

– Да. Ты такой красивый, сильный и добрый. Наши мужчины тоже красивы, но все очень тонкие как тростинки. Я впервые вижу такого как ты, где красота в таком мощном теле.

– Я недобрый и ем мелких зверей.

– Ну и что, ты же не бабочка, а из другого теста.

– Ты понимаешь, что такое твоё поведение вызывает во мне другие желания, нежели один невинный поцелуй?

– Прости, я как–то не подумала об этом, – она испуганно сделала шаг назад, невольно опустив взгляд на его мужское достоинство, сильно выпирающее под дорогой тканью брюк, вышитой чёрными осенними орнаментами.

– Ты правильно поняла, я говорю именно об этом, – он не стал поправлять член, чтобы спрятать от неё стояк. – Мне тысяча лет, я очень темпераментен, видел очень много развратных лесных нимф, способных на многое.

– Прости, я совсем не развратна, то есть… я даже целуюсь впервые.

Он улыбнулся, обнажая белоснежные зубы, образовывая лукавые ямочки на щеках.

– Знаю, ты маленькая невинная бабочка.

– Я не маленькая, мне уже сто лет, я тебе говорила об этом, и мы в этом возрасте вступаем в брак.

Дух поднял её лицо за подбородок.

– Вот именно, вступаете в брак. А я жениться не собираюсь. Мне это ни к чему. Нимфы отдаются всем нам так, что в твоей маленькой головке такое даже не уложится.

Девушка покраснела и в смущении отвела глаза. Он, глядя на её наивное выражение лица, рассмеялся.

– Смешная юная девственница. Драго, тысячу лет ждал такую.

– Так что же ты не берёшь её? По–моему, она бы на всё сейчас согласилась, если б ты не начал разглагольствовать.

Шайдар грозно на него взглянул.

– Перестань, я не хочу брать её под альменией. Отведи нашу гостью наверх в гостевую спальню.

Валия, поплыла, как в тумане, за пушистым милым зверьком наверх по деревянной лестнице.

– Он такой… – мечтательно задержалась на ступеньке, держась за перилла.

– Какой?

Она не понимала, какие подобрать слова, кроме тех, что уже сказала: «Красивый…»

– Хороший.

– Поверь, не для всех. Шайдар бывает очень безжалостен и, не разбираясь, убивает врагов.

Драго провёл девушку в спальню – на удивление розовую, как пионы на летнем лугу.

– Отдыхай.

– Я хочу прогуляться по вашему лесу.

– Без Шайдара нельзя.

– А с тобой?

– Со мной можно, но только когда хозяин разрешит. Сейчас он таких распоряжений не давал.

Дух летел по лесу, поправляя по ходу сломанные ветви или разрытые норы. Шахта находилась в скале на окраине леса очень далеко от его дома. Вольконы, стоящие в качестве охраны у входа поклонились.

– Хозяин…

– Как у нас дела?

– За это время, что вас не было, мы почти ничего не добыли. Снежный блеск, будто исчезает.

– Как это? – его брови нахмурились. – Причина?

Они пожали плечами.

– Пещера как будто истощилась.

– Такого не может быть. Должна быть веская причина, – вошёл внутрь. Посмотрел по сторонам: те же сталактиты и сталагмиты, на первый взгляд никаких изменений. Прошёл дальше, кивая рабочим вольконам. Вышел на каменный мост в центре пещеры, под которым протекала подземная река с прозрачной водой и вытекала с другой стороны бурным водопадом. Посмотрел вниз и задумался: «За тысячу лет моего существования эта пещера никогда не оскудевала снежным песком. Вольконы всегда его находили, углубляясь в самые недра. Что же произошло?» – достал из кармана замшевой куртки горсть снежного песка и швырнул воду.

– Дух пещеры, услышь меня, что происходит? Чем ты недоволен?

Песок не поплыл по воде как ему положено в силу лёгкой формы, а утонул, будто был тяжёлым и образовались алые круги. Шайдар удивлённо вгляделся в это видение и внезапно осознал, что круги кровавые.

– Пещера плачет кровавыми слезами! – вскрикнул. – Но почему? – присел на корточки и поболтал рукой в воде, вглядываясь в багровые круги, ему показалось, что он видит крылья бабочек.

– Бабочки? Причём тут они?

Ответов больше не было. Шайдар встал и широким шагом пошёл в самую глубину. «Бабочки? Они… погибли в моём лесу. Но… я же в этом не виноват. Почему дух пещеры рассердился?» – подошёл к дальней стене, где всегда искрился блеск, поставил руки на скалу и закрыл глаза. «В чём дело? Дай знак. Как мне понять, что исправить?» Сколько так простоял времени и сам не понял. Его, будто унесло на ту поляну, где погибли бабочки. Он увидел их короля, надевающего доспехи и множество воинов. Сознание понеслось дальше в его лес к волкам, медведям, лисам. Они также облачились в доспехи, и на поле у леса произошёл бой: кровавый и жестокий. Земля обагрилась кровью, вокруг начали вырастать кровавые цветы. Произошла вспышка и дух открыл глаза.