Песня сменилась танцевальным номером. Дженифер встала и начала двигаться в «свободном полете», импровизируя на ходу.

Дома никого не было, можно разгуляться. «Интересно, – мелькнуло у нее, – а Дэвид Лайтмен танцует! Наверно, нет», – вздохнула Дженифер.

Мелодию прорезал телефонный звонок. Она не стала снимать трубку – может, позвонит и перестанет. Кому взбрело беспокоить ее в такое время! Телефон упрямо дребезжал.

– Черт! – в сердцах сказала она, двигаясь в танце к кухне.

– Да! – раздраженно произнесла она в трубку.

– Дженифер? Это я, Дэвид, – сказал далекий голос.

– Дэвид?

– Дэвид Лайтмен.

– Поняла, поняла. Откуда ты говоришь?

– Из Колорадо.

– Тебя не было в школе. Впрочем, ты не много потерял. Старик Лиггет…

– Слушай, Дженифер. Мне неудобно просить, но дело чрезвычайной важности. У тебя есть деньги?

– Деньги? Конечно. Давай встретимся по возвращении…

– Нет, ты не поняла. Мне надо, чтобы ты купила мне билет на самолет из Грэнд-Джанкшн в Колорадо до Сейлема в Орегоне. Я знаю, это связано с хлопотами, но не могу тебе всего объяснить сейчас.

Дженифер помолчала, приходя в себя от удивления.

– А что ты делаешь в Колорадо? Я заходила к вам, родители чем-то жутко озабочены, но не сказали в чем дело. Что произошло?

– Я расскажу тебе позже, Дженифер, – произнес далекий голос. – Сейчас просто не могу. Ты сделаешь то, о чем я прошу?

– Дэвид, я не миллионерша!

– Знаю. Тебе придется занять у кого-нибудь. Но, Дженифер, ты единственный человек, которому я могу довериться. Кроме тебя мне помочь некому.

– Конечно, я помогу, Дэвид. Постараюсь сделать все, что надо, – ответила она, с удивлением чувствуя, сколько души вкладывает в эти слова.

– Спасибо, Дженифер, – в голосе Дэвида прозвучали явное облегчение и признательность. – Слушай, когда будешь покупать билет, скажи, что его заберет в Грэнд-Джанкшн человек по фамилии Смит. Мое имя не должно фигурировать.

– Погоди минутку, – сказала Дженифер, дотягиваясь до карандаша на соседнем столе. – Я лучше запишу все.

– Следующий рейс будет завтра, так что если ты поторопишься, то оформишь билет сегодня.

– Хорошо… Из Грэнд-Джанкшн, Колорадо, в Сейлем, Орегон. На завтра,

– повторила Дженифер.

– Ты сумеешь?

– Дэвид Лайтмен, – улыбнулась девушка, – тебя ждет сюрприз. Готовься.

В Хрустальном дворце царившая в обычные дни сдержанная мрачновато-скучная атмосфера сменилась профессиональным хаосом; нервы у всех были до крайности напряжены.

Генерал Берринджер, распустив галстук и закатав рукава, подумал, не велеть ли принести ему еще одну чашку кофе. Нет, он и так уже возбужден. Всего три часа довелось спать минувшей ночью. А тут еще этот мальчишка Лайтмен удрал, показав кукиш крупнейшей в мире военной системе.

Он взглянул на электронную карту. Символы, изображавшие подводные лодки, замерли вблизи берегов Северной Америки.

СТОГ 3 значилось на табло.

– Сэр? – к нему подошел офицер-связист. – Мы только что получили телекс из госдепартамента.

– Прочтите. Мне надо беречь глаза.

– Советский Союз отрицает факт развертывания подводных лодок. Русские спрашивают, чем объясняются провокации с нашей стороны.

– А это что? – рявкнул генерал, указывая на карту. – Наша система уже не имитирует атаку, это проверено!

– Так точно, сэр, – ответил офицер и, козырнув, двинулся к своей консоли.

Генерал Берринджер вздохнул. Пожалуй, надо выпить кофе.

Сидя внизу у своего терминала, оператор первого класса Роланд Мур внимательно изучал картину на своем мониторе.

Вдруг на экране замелькали помехи. Он немедленно щелкнул тумблером и набрал несколько цифр. «Этого не должно быть», – с тревогой подумал он.

Мур повернулся к соседу, Эду Моргану.

– Эд, проверь регулировку антенны на 0-84. Я потерял изображение.

Эд нажал несколько кнопок на своей клавиатуре.

– Я тоже потерял картину.

– Надо доложить генералу.

Он позвонил одному из помощников Берринджера. Тот обратился к командиру:

– Сэр, мы перестали получать сигналы с двух спутников раннего обнаружения. Это либо неисправность… либо они сбиты.

«Надо будет плеснуть виски в кофе», – подумал генерал, стискивая зубы.

В компьютерном центре машина ОПРУ играла в войну. Микросхемы против микросхем. Короткие молнии пробегали по оптическим волокнам, едва уловимо гудели приборы, сухо щелкали реле. Казалось, это Смерть прищелкивает костяшками пальцев в такт похоронному маршу.