Я хорошо помню то мгновение, когда впервые увидела его. Демиду было двадцать, мне – восемь. Уже тогда этот парень обладал мужественной красотой и серьёзным, задумчивым взглядом, какой бывает только у взрослых, и то не у каждого.

Больше всего меня поразили его голубые, колючие, как льдинки, глаза, смотрящие на меня, как на мелкую козявку или недоразумение. Он всегда на меня так смотрел, даже когда я выросла и перестала быть маленькой девочкой, и это меня бесило.

– Лёля, входи, не бойся! – приободрил меня отчим, легонько толкая в спину, чтобы я поскорее оказалась в холле его роскошного особняка, больше похожего на сказочный дворец.

Позади меня топтались слуги с чемоданами моей матери, а я загораживала собой проход, засмотревшись на красивого юношу.

– Дядя Юра, а кто это? – обратилась я к отчиму, показывая рукой на паренька, стоявшего рядом с другими людьми, работающими в этом доме, которые вышли нас встретить, чтобы познакомиться.

– Зови меня папой, Лёлечка, – с упрёком сказал отчим. – Мы же договаривались. Пойдём, милая, я вас познакомлю. – Мужчина взял меня за руку и подвёл к прислуге. – Это Демид, – потрепал он по плечу мальчишку. – Он тоже здесь живёт. А это его мама Аврора, – указал он на темноволосую женщину в форменном платье. Я с восхищением уставилась на неё, потому что стройная и улыбчивая Аврора показалась мне невероятно красивой, как и её имя. Дядя Юра представил мне остальных своих сотрудников, но я никого больше не запомнила, потому что смотрела только лишь на Демида. – Пойдём, Лёля, найдём маму, и она покажет твою комнату. Там такие чудесные пони, что с ума сойти можно!

Я совершенно не хотела уходить, потому что желала поговорить с Демидом и познакомиться с ним ближе, но отчим, тянущий меня за руку, был непреклонен.

И Демид так посмотрел на меня…

Будто я совсем ему не нравлюсь, будто мы с ним злейшие враги. А ведь я была сегодня такой красивой, какой никогда не была прежде. Мама купила мне потрясающее белое платье пышное, как у принцессы или невесты. Мои белокурые длинные волосы завили в красивые локоны, а губы мама разрешила мне подкрасить бесцветным блеском.

Мне стало так обидно. Я ничего плохого не сделала этому Демиду. Да я вижу его впервые в жизни! Чем же я вызвала такую откровенную неприязнь?

– Я уже слишком взрослая для пони, – покачала головой я, послушно идя за дядей Юрой.

– Не спеши взрослеть, малышка! Быть взрослым очень скучно.

Дядя Юра знал, о чём говорит, ведь ему было уже пятьдесят. Он был старше моей мамы на двадцать лет, но так влюбился в неё, что его не смутила разница в возрасте и маленькая дочка на руках. Сегодня они поженились, поэтому я теперь здесь.

Пока мы шли через огромный дом, я с интересом таращилась на мраморный пол, невероятные картины на стенах и бесчисленные светильники под потолком, а сама думала об этом злобном мальчике.

Я бы многое отдала, чтобы он посмотрел на меня по-другому, ласково и дружелюбно, и обязательно улыбнулся мне. Тогда я ещё не могла осознать того, что в моё сердце вошла жгучая, сумасшедшая, единственная, настоящая любовь.

Ветер швырнул мне в лицо ледяные капли дождя, и мне пришлось снять солнцезащитные очки. Солнца сегодня не предвиделось, мне просто нужно было спрятать измученные бессонницей и слезами глаза, но из-за непогоды я задолбалась протирать стёкла очков. Закутавшись сильнее в чёрный плащ, я сунула бесполезный аксессуар в карман и уставилась на рыжую девицу, которая неестественно громко рыдала над телом моего покойного мужа.

– Антоша, миленький! Не покидай меня! – вопила рыжая на всё кладбище, но ветер уносил её слова в сторону.

Я силилась вспомнить кто это, но у меня ничего не выходило. У девушки слишком яркая внешность. Я бы непременно запомнила её. Скорее всего, это какая-то очередная любовница моего покойного мужа, оставшаяся теперь без его финансовой поддержки, вот она и убивается, едва не заскочив верхом на его хладное тело.

Несчастную оттащили от гроба, и она упала на колени прямо в грязь. Мне стало противно смотреть на неё, поэтому я перевела взгляд на свои новенькие туфельки, измазанные свежевырытой землёй.

Скорее бы всё закончилось. Я слишком устала и замёрзла. Под плащом у меня была довольно короткая юбка и шёлковая тоненькая блузка. Просто других чёрных вещей не нашлось, а покупать что-то другое специально к похоронам не было времени, да и желания.

Никогда не любила чёрный цвет. Он наводил тоску, как сейчас, например. Антон тоже был со мной согласен. Чёрным костюмам он предпочитал серые или синие.

Антон…

Несмотря на то, что мой брак сложно было назвать счастливым, мужа было всё же жалко. Я даже была влюблена в него когда-то. Ну, по крайней мере, мне так казалось. А теперь он умер.

Я едва успела привыкнуть к тому, что я замужняя девушка, что я Бондаренко, а не Голикова. А теперь нужно свыкнуться с мыслью, что я вдова. Вдова в двадцать лет.

Меня пугали родственники и друзья мужа. Они стояли кучкой, отодвинувшись от меня, как от прокажённой, смотрели с такой ненавистью, будто бы это я виновата в смерти мужа. Они все мне были противны до рвоты. Надеюсь, они оставят меня в покое теперь?

Мне стало нестерпимо одиноко! Теперь я осталась совсем одна. Мама с отчимом погибли в прошлом году в авиакатастрофе, возвращаясь из очередного путешествия. После оглашения завещания отчима я узнала, что Демид на самом деле был его сыном. Эта новость шокировала меня, в отличие от самого Демида.

Демид…

Я не видела его почти год. В последний раз мы повздорили так сильно, что он не явился на поминки моих родителей. Демид орал на меня, как бешеный, крушил мебель, пытаясь отговорить меня от свадьбы. Никогда его таким не видела. Это было страшно.

Потом мы всю ночь трахались, как безумные. Он стал моим первым мужчиной, забрав мою девственность, а наутро я выгнала его из своей шикарной квартиры, которую мне подарил дядя Юра на совершеннолетие.

С каким же злорадством я смотрела на Демида тогда! Забавно было наблюдать за бессилием великого Демида Барсова. Я видела его непримиримое лицо и думала, что победила, ведь я вышла за Антона назло Демиду, чтобы наша бесконечная борьба с ним закончилась, чтобы он понял, что его власть надо мной не безгранична.

Чего я добилась? Потеряла обоих мужчин. Демид был так оскорблён тем, что я отдалась ему, но вышла за Антона, что больше не появлялся мне на глаза. Представляю, в каком он был бешенстве, думая, что заполучил меня, а это был всего лишь его собственный самообман.

Демида я оповестила о смерти мужа смской. Надеялась, что он хотя бы позвонит и скажет мне что-то, хотя бы одно слово утешения, но он не позвонил. Я часами смотрела в экран телефона, разрываемая мучительным ожиданием, но ничего…

Барсов прислал мне огромный букет гвоздик и скупую записку с соболезнованиями. Как я могла надеяться, что он приедет на похороны? Тем более, что гроб уже опустили в могилу.

Я присела на корточки, чтобы бросить три горсти глинистой земли, больше похожей на мерзкую слизь, когда в толпе людей началось движение. Люди расступились, уступая дорогу тому, кто пришёл.

Демид!

У меня сердце оборвалось. Внутренности стянуло в узел, мгновенно бросило в жар, голова пошла кругом. Мне казалось, я сейчас потеряю сознание. Уступив место у края могилы другим людям, я отошла в сторону, пытаясь оттереть салфетками грязь с рук, чтобы только не смотреть на Демида.

– Здравствуй, Лёля! – бархатным, низким голосом произнёс мужчина, завибрировав в моей душе.

Я сунула использованные салфетки в карман к очкам и осмелилась посмотреть в лицо Демиду. Я была на каблуках, но мне всё равно пришлось запрокинуть голову, чтобы встретиться с его ледяными, нечеловеческими глазами.