После разорения Москвы французами город принялся восстанавливать свой облик. Ущерб, нанесенный Москве, оценивался в 300 млн. рублей. Большое внимание городу и жителям, пострадавшим от пожаров и разрушений, уделял сам император Александр I, который писал Московскому генерал-губернатору Федору Васильевичу Ростопчину: «Обращая попечительное внимание наше на пострадавших жителей московских, повелеваем вам немедленно приступить к призрению их и к поданию нуждающимся всевозможной помощи, возлагая на вас обязанность представлять нам о тех, которые наиболее претерпели». Б конце 1811 года в Москве числилось 9151 строение: 6854 деревянных и 2567 каменных. После ухода французов уцелело 2100 деревянных домов и 626 каменных. Из 329 церквей уцелела 121. К концу 1812 года в Москву вернулось 64 тысячи жителей, и Белокаменная столица начала обустраиваться.
Уцелевшие здания ремонтировались, подновлялись, но многое строилось заново. Александр I дал указание министру финансов выделить 2 млн. 50 тысяч рублей для покупки хлеба казенным крестьянам Московской губернии, «наиболее претерпевшим разорение от нашествии неприятеля». Для восстановления Москвы была создана Специальная комиссия. Правительство выделило 5-ти миллионную беспроцентную ссуду с рассрочкой на 5 лет. В руководство комиссии, так называемое Присутствие, вошли известные архитекторы О. Бове, В. Балашов, Д, Григорьев, В. Гесте и др. Исполнительная деятельность комиссии осуществлялась через чертежную, состоявшую из двух отделов-землемерного и архитектурного. Были разработаны планы застройки крупных жилых массивов Москвы, планы площадей, улиц, набережных и переулков. Лучшие архитекторы разработали несколько вариантов проектов фасадов общественных зданий. Для ускорения восстановительных работ в распоряжение комиссии было выделено несколько строительных батальонов. Солдаты выполняли роль строителей и подсобных рабочих. Пять кирпичных заводов бесперебойно снабжали кирпичом строительство и ремонтные работы в Москве. В зимний период строительство не велось, добротный сырец-кирпич оставался в запас до весеннего обжига. Потребность в кирпиче составляла более 30 млн. штук в год. К качеству и размерам кирпича стали предъявляться более жесткие требования. (В Центральном историческом архиве Москвы обнаружен любопытный документ от 12 авг. – 4 сент. 1815 года: «Дело о привлечении к судебной ответственности владельцев кирпичных заводов купцов И. Шмелева и Н. Кулькова за нарушение размеров выпускаемых кирпичей» (ф.1б, оп. 6, д. 71113).
К середине XIX века всё больше деревянных домов заменяются каменно-кирпичными особняками. Со строительством железных дорог Москва быстро разрастается, кирпичное производство из Москвы отходит в пригородные окрестности, ведется активный поиск новых залежей глины, открываются новые заводы. К этому времени Мытищинские кирпичные заводы становятся наиболее крупными поставщиками кирпича для строительства фабрик, заводов, железнодорожных депо и вокзалов с комплексом необходимых зданий функционального назначения, доходных домов, храмов, общественных зданий и т. д. Зарождается промышленная архитектура, приближаясь к типу западноевропейских городов. Здания строятся во всех архитектурных стилях, появлявшихся последовательно в Европе с середины XIX века и менявшихся каждое десятилетие. Однако сохраняется стремление многих архитекторов сохранить древне-русские формы. Достаточно проявить любознательность и осмотреть здания так называемой Мытищинской водокачки. Архитектор Максимилиан Карлович Геппенер оставил нам на память технические здания изумительной красоты.
Конец XIX и начало XX веков ознаменовались строительством значительного количества трамвайных депо в Москве. Старинных домов остается немного, большинство заменяется многоэтажными постройками, приспособленными для торговли, контор и различных учреждений.
Предреволюционные годы характеризуются симпатиями московских зодчих к модерну. В Мытищах наиболее типичным сооружением в стиле Модерн являются здания администрации бывшего ВНИИВА (Всесоюзного научно-исследовательского института искусственного волокна) и опытного завода.
Представляет интерес любопытный факт из общественной жизни столицы. Московское Городское общественное Управление устраивало конкурсы с премированием наиболее красивых фасадов домов. Первая премия и золотая медаль была присуждена полудоходному, полуособняку кн. Щербатова на Новинском бульваре. Вторая премия и серебряные медали достались зданиям Высших женских курсов (МГПИ им. Ленина) и университета Шанявского на Миусской площади. Третья премия и бронзовые медали – дому Шах-Паронианца в Ананьевском переулке, дому гр. Шереметьева и дому Тверского отделения Городского ломбарда.
Москва из прежней «большой деревни» превратилась в густонаселенный торгово-промышленный город. С Воробьевых гор уже видится иная панорама. Вместо златоглавых церквей выделяются небоскребы. Но, даст Бог, если возродятся храмы общими усилиями, то мы снова обретем сорок сороков в былом великолепии и радующем душу малиновом перезвоне колоколов. Восстановив храмы, восстановим и остальное!
Градоначальника Ф. В. Ростопчина сменил А. П. Тормасов, служивший в свое время ближайшим сподвижником и заместителем М. И. Кутузова. Новый московский генерал-губернатор написал для Комитета министров доклад: «Относительно устроения Москвы и вспоможения на обустройку потерпевшим от разорения и пожаров жителям оной». Комитет министров направил доклад А. П. Тормасова на утверждение Александру I, который, ознакомившись с его содержанием, добавил еще 2 млн. 250 тысяч рублей на уплату компенсаций тем москвичам, чьи дома попадали под снос в процессе реконструкции города, и более 1,5 млн. рублей ассигновал на нивелирование городской территории и дорожное строительство. Дополнительно были выделены в качестве рабочих солдаты 4-х пехотных полков, 2-х саперных рот и еще 2-х батальонов. 5 млн. рублей, выделенных на восстановление города, было приказано использовать на отделку погоревших каменных домов, находящихся «на примечательных и видных местах, дабы оные дома не делали городу безобразия».
Ремонтом Петровского театра (будущего Большого) и перепланировкой площади перед театром занимался О. И. Бове, а позднее – архитектор Высочайшего двора Альберт Катеринович Кавос, венецианец по происхождению, который впоследствии восстанавливал Малый театр и строил Мариинский в Петербурге.
К 1819-му году основные работы по восстановлению Москвы были закончены, хотя окончательно Первопрестольная обновилась только к 1830-му году. В 1830–1835 годах, уже в который раз, Москва-река сильно обмелела, и резко обнажились берега. По фарватеру не могли разойтись встречные суда и баржи. Речной транспорт в то время был наиболее экономичным, особенно при перевозке кирпича и камня – наиболее тяжелого основного строительного материала. Да и по объему перевозок грузопоток не имел равных. Москва в черте города обнажала и свои язвы. Открывалась весьма неприглядная картина разлагающихся отбросов и нечистот, стекающих по коллекторам, сточным канавам, по руслам ручьев и речушек. Особенно сильно загрязнялись места сброса промышленных отходов с кожевенных фабрик, химических заводов, хлопчатобумажных и шерстопрядильных, свечных и чугунолитейный предприятий, скотобоен, общественных бань и т. д. Текстильные фабрики, кирпичные заводы, хлебопекарни и другие заведения, который требовали большого количества чистой воды, задыхались…
Постепенно Москва становилась изящней и стройнее. В 1837-м году в своей записке о Москве к приезду наследника престола будущего императора Александра II профессор-историк М. П. Погодин писал: «Москва, перестав быть средоточием истории со времен Петра Великого, осталась средоточием русского могущества, просвещения, языка, литературы, промышленности, торговли, вообще русской национальности… Вот почему она называется представительницей Святой Руси. Вот почему всякий русский питает сыновнее благоговение к этому первопрестольному граду своих предков. Здесь покоятся останки великих основателей и благодетелей России. Здесь цари принимают венец свой и клянутся блюсти уставы Отечества. Если Петербург называется Главою России, то Москва, без сомнения, есть её Сердце».
