Жданка пересказывала мне последние новости из Эйенга, о своём обучении, и в первую очередь о новинках моды и основных её тенденциях на этот сезон. Она, вдруг, оказалась страшной модницей, и не пропускала ни одну новинку в данной области. Я слушал в пол уха, уже по привычке изображая внимание, и периодически издавая соответствующие, на мой взгляд, звуки, выражаемые в междометиях и ответах вроде – «Угу», «Ну надо же!», «Отлично», «Думаю, да!» и «Ишь ты!». Судя по тому, что она периодически начинала улыбаться во весь рот, и лукаво на меня поглядывать, она давно уже раскусила мою, так называемую хитрость, но не обращала на это внимание. На то, это для особо одарённых поясню, что угукал я на автомате, погруженный в свои мысли, Жданка не обижалась совсем, так как понимала, что мне информация о том, что творится в модной индустрии, совсем вот не интересна, а вот ей нужно выговориться, хотя бы перед кем–то. Скорее, даже перед собой, ну а я очень старательно делаю вид, что участвую в разговоре. Так что ещё надо? Вот и не дуется она на меня, всё прекрасно понимая. Мудрая она не по годам, девушка. Понимает, что главное в семье, это спокойствие, и понимание. Особенно для мужчины. Ему важно хотя бы дома не воевать, борьбы ему хватает и вне его, а вот дом, это место, где можно и нужно расслабиться, отдохнуть.
Раздался громкий стук двери, и снизу проревел такой знакомый, но уже почти позабытый бас нашего друга.
– И где этот попаданец прячется? А ну выползай, всё равно найду. Дим, дрянь такая, к тебе друг–альт приехал, ну ты где? – Надо же, не забыл, как меня бабушка Услада иногда в сердцах называет. Приятно, чёрт подери. Не подумайте, что я зазнался, и вообще стал снобом из–за свалившегося на меня титула графа, потому что я не вышел встретить друга. Просто время его прибытия я точно не знал, многое зависело от того, во сколько он выберется с Эйенга, а наш балкон, на котором мы сидели, располагался на противоположной стороне дома от двора, и соответственно основных ворот. Зато вид здесь очень красивый: на протоки, лес вдалеке, и пасущихся на небольшом островке овец. Пастораль, одним словом. А вот кто входит в дом, тех не видно совсем. Специально так сделано, чтобы была возможность, хоть какая–то, но уединиться. Да и посмотреть за дверью и встретить гостя у нас всегда есть кому.
– Да здесь я, громогласный ты наш! Давай, поднимайся! Голодный же, наверное, с дороги? Мы тебя сейчас как раз и покормим.
– Ну, я всегда голодный, – сказал Дван, обнимая повисшую на нём мою жену, которая визжала от радости и, казалось, пыталась зацеловать его прямо сейчас до смерти. Тоже соскучилась, что и не мудрено, Дван отличный разумный, добрый, большой и надежный, да и дружим мы с ним уже очень давно, так что его невозможно не любить, и не скучать по нему.
– Тогда садись, а я попрошу, чтобы и на тебя накрыли, – я так и не научился говорить распоряжусь, отдам приказ и тому подобное. Нет, в связи с деятельностью в графстве, так и без проблем, а вот в доме, обращаясь к тем, кого многие бы посчитали прислугой, именно, что просил. Дело в том, я искренне считал, что они помогают мне, и даже не мне, а бабушке Усладе, и никак не находил в себе силы что–либо приказывать. Да, и, если честно, просто–напросто не успевал. Вот и сейчас, только я поднялся:
– Сиди, сынок, обедай себе спокойно, я распорядилась уже, – словно из воздуха материализовалась моя домоправительница.
– Спасибо, бабусь, – только и мог сказать я.
– Приехал, значитца, орясина такая, – это уже она к Двану, – что ж так долго не появлялся–то? Исхудал вон весь, чем тебя только там в ентих, тьху ты, диких землях и кормили–то! Сразу видно, что подножным кормом питался, вон кости одни торчат, да мех потускнел! Ну ничего, я за тебя теперь возьмуся, вмиг стати свои прежние вернешь.
Где она это увидела, что он исхудал, так как на мой взгляд Дван даже поправился немного? Или я просто отвык от него? На любого другого разумного, будь тот даже иканф какой, мой друг альт только вызверился бы за такое обращение, но тут даже и бровью не повёл. Он ещё когда в прошлый раз был здесь, привык вот к такому обращению, и даже умилялся, когда она меня «негодным мальчишкой», например, называла. И даже гордился тем, что она к нему не иначе как «орясина», или «оглоед» и не обращалась. Вот как у неё так получается? Её закидоны даже князь росов Велислав терпел. Вернее будет сказать, что тоже находил их милыми и не обижался.
Побурчав ещё немного, и проконтролировав, как и чем её подопечные накрыли стол, она, шуганув перед этим их для порядка, покинула нас, направляясь по своим многочисленным делам.
– Ну, давай, дружище, рассказывай, – пройдя обряд обнимашек и похлопывания по спинам друг друга, и уже усевшись за стол, обратился я к Двану, – а где Импло с Химбой?
– Завтра подтянутся, последние указания своим замам раздают, – кряхтя и накладывая себе еды на тарелку, сразу огромной горкой, ответил мне альт, – я им напоминал твою поговорку, что перед смертью не надышишься, но разве они меня послушают? Важные стали, деловые. Государственные деятели, поди ж ты, – подняв указательный палец, потешно изобразил он Ерофеича. Надо же, не забыл. Меня эта его пародия, жутко позабавила, а Жданка так даже неприлично громко рассмеялась, вмиг также опознав пародируемого бывшего нашего старосту, а теперь также, большого государственного деятеля. Ну, в рамках нашего графства, конечно же.
Тут на веранду забрался Кучум, который с утра непонятно, где шлялся, и улёгся рядом с ногой Двана, толкнув его боком. Альт аж покачнулся, но наклонился и почесал собаку за ухом.
– Тоже соскучился, зверь, – казалось Дван только теперь стал окончательно доволен приёмом.
– Привел мадалов? – обратилась к нему уже Жданка.
– Не, своим ходом добираются, не через портал, – уже с набитым ртом ответил ей альт, – с ними же и Ларри прибудет. По идее, завтра уже должны быть, наверняка сейчас как раз по болотам вашим передвигаются.
– Ну и отлично. Значит мы готовы?
– Да разве к этому можно быть готовым, Дим? – зыркнул на меня глазом здоровенный учёный, и по совместительству воин, – но по возможности, да, готовы. Кстати, вам всем, я имею ввиду тех, кто у него в последний раз гостил, и особенно тебе Дим, Герикон с Овимой огромный привет передают, и пожелание, чтобы всё гладко прошло. Они реально переживают.
– Да я бы тоже переживал, – услышав его последнюю фразу сказал, только что присоединившийся к нам Вайки, усаживающийся сейчас за стол. Мудрая бабушка Услада, заранее всё просчитав, организовала место за столом и для него, – всё–таки дело всей их жизни, а она у них ой какая длинная.
– Ты прав, Вайки, ты прав, – задумчиво проговорил Дван.
– Ну, а ты как, – встряхнув его за плечо, спросил Вайки, – все их бумажки по сто раз пересмотрел, везде порылся?
– Да ну тебя, – даже немного обиделся Дван, – Хотя что с тебя, солдафона старого, взять то? Не понимаешь ты, Вайки, это же история этой планеты за несколько десятков тысячелетий. Это же невероятная возможность своими глазами заглянуть в такое вот далекое прошлое. И пусть там в основном описаны способы борьбы с организаторами этой ловушки, но можно и выхватить из скупого текста множество мелких подробностей, рассказывающих о быте и нравах, особенностях строения тела и разума разумных, извини за тавтологию, живших здесь до нас. И кстати, оказалось, что ловушки эти могут настраиваться на разные миры и планеты, меняя жертв через определенные промежутки времени. А ещё…
– Ну, понеслась, – Жданка, смеясь, взяла Двана за руку, – дайте нашему ученому другу возможность поговорить об открытиях, и его уже не заткнуть. Дружище, что ты основного–то нарыл.
Как вы заметили, моя жена в этом мире уже успела многого нахвататься у меня, особенно, что касается моего сомнительного стиля в разговорной речи. Ну а как без этого, я тоже кое–что у неё почерпнул, например, терпимость к недостаткам других людей, и не только людей.
– Есть кое–что, – чуть отодвинув тарелку, и откидываясь на спинку стула, ответил ей Дван, – тут такое дело друзья. Я, вместе с ребятами Герикона, его учеными, нарыл, как выразилась наша неподражаемая Жданка, в чём я, кстати, вижу плохое влияние на её речь супруга–недотёпы, ещё один, скажем так, ингредиент, который поможет нам в борьбе с Пожирателями. Ох, не нравится мне это слово, но предпочитаю применять его, чтобы не вносить путаницу в термины. Правда нам за ним придется на Тар сходить. Это тот спутник планеты, который Дим называет Старшей.
