Великий Магистр поставил серебряный ларец на край стола, вошел в пульсирующий голубым светом эллипс, и все исчезло.
Павел Петрович в течение получаса пытался осмыслить все произошедшее, наконец, он осмелел и открыл серебряный ларец. В нем находились бумаги, написанные на французском языке.
«Нет, это был не призрак и не фантом», – подумал Павел, бегло просмотрев их. Но решил, что на сегодня довольно, покинул Овальный кабинет и еще почти два часа в глубокой задумчивости гулял по дворцовому парку, и только после этого отправился спать.
Утром Будущий Император внимательно изучил бумаги из серебряного ларца. Из них он узнал, что с помощью небольшого серебристого кубика, о котором ему поведал Великий Магистр, можно перемещать свою плоть и дух во времени и пространстве, что вчера и проделал Эммануэль де Роган, а также увидеть прошлое и будущее. Но чтобы предмет, который Спаситель назвал «проводником», обрел бы свою полную силу, его необходимо поместить в «Восьмигранный Зал Вечности». Пока такой зал есть только на Мальте, в Форте Святого Ангела. В серебряном ларце кроме послания Эммануэля де Рогана лежали и подробные чертежи «Восьмигранного зала».
Потрясенный Павел решил, что обязательно исполнит волю Спасителя и построит надежное укрытие для загадочного кубика, и второй «Восьмигранный Зал Вечности».
Павел Петрович уже давно хотел на месте бывшего Летнего дворца Императрицы Елизаветы Петровны (там, где он родился) построить великолепный замок. Тем более, что существовала легенда, согласно которой «здесь должен стоять Дом и Храм во имя Святого Архангела Михаила».
Будущий Император уже сам сделал несколько набросков будущего здания, но после знакомства с бумагами, которые ему передал Великий Магистр, понял, что его прежний замысел никуда не годится, и очень быстро набросал новый, и вызвал своего любимого архитектора Винченцо Бренна. Через полчаса Викентий Францевич (так его называли в России) уже сидел в Овальном кабинете Будущего Императора и внимательно его слушал.
Павел Петрович не стал рассказывать архитектору о ночном визите Великого Магистра, а сказал, что хотел бы, чтобы внутренний двор его будущего замка имел бы форму восьмигранника, и под ним был бы возведен восьмигранный подземный зал. Затем он передал архитектору чертежи из серебряного ларца и сказал:
– Это чертежи подземного «Восьмигранного зала», их начертал средневековый архитектор, я получил их случайно с оказией.
Викентий Францевич взял бумаги, уверил, что будет работать, и через две недели предоставит будущему Императору первые эскизы.
«Я сделал первый шаг, – подумал Павел Петрович, когда Бренна вышел из его Овального кабинета. – Теперь надо решить – кто, как сказал Великий Магистр, станет моим посланником, и как он будет добираться до Мальты».
Самое простое решение – снарядить туда военный корабль. Хотя Павел и не был пока еще Императором, но послать в Средиземное море фрегат было в его власти. Но это могло вызвать ненужные разговоры, толки и пересуды, а это путешествие должно было проходить в глубочайшей тайне.
Добраться до Мальты можно было двумя путями: Северным и Южным. Последний был немного короче, но на юге находилась Турция, Османская Империя, с которой Россия вела бесконечные войны, и отправлять туда человека с очень щекотливой миссией было небезопасно. Северный путь, хоть и был длиннее, но надежнее, правда, на Западе находилась еще неспокойная Польша. Но по Балтийскому морю, минуя ее, можно было попасть в Германию, а из нее посуху через Австрию и Италию, а потом снова морем добраться и до Мальты. Будущий Император решил отправить своего посланника Северным путем, но кто им станет, пока не знал. Он перебрал в своей памяти всех справных и преданных ему офицеров «Гатчинских войск» и, наконец, остановился на кандидатуре поручика Александра Арбатова – молодого разорившегося дворянина из Тверской губернии.
Арбатов производил очень хорошее впечатление. Он отлично справлялся со своими служебными обязанностями, неплохо знал французский и немецкий языки, отлично фехтовал (а это было просто необходимо во время его будущего путешествия) и имел отменное здоровье. Павлу Петровичу необходимо было тайно посвятить Александра в свои планы.
«Я должен переговорить с этим человеком, – подумал Будущий Император. – Надо только найти благовидный предлог, чтобы пригласить его к себе на аудиенцию».
Даже здесь, в Гатчине, где Павел Петрович был в полной безопасности, он все равно опасался шпионов своей матушки Императрицы Екатерины Второй.
***
Опасения Павла Петровича были небезосновательны. На следующий же день после визита Магистра Мальтийского на стол Первого помощника Начальника «Тайной экспедиции» Владимира Аркадина, того самого, что сопровождал Павла Петровича и Марию Федоровну во время их путешествия по Европе в тысяча семьсот восемьдесят первом году, лежала записка: «Вчера около полуночи Великий Князь Павел Петрович заперся в своем Овальном кабинете. Никого не впускал и никого не приглашал. Но из-за двери был виден очень яркий свет и слышалась чуть приглушенная французская речь неизвестно как появившегося там человека. Потом все стихло, пропал и яркий свет. Великий Князь еще какое-то время оставался в Овальном кабинете, а потом около двух часов гулял по парку, и лишь после трех ночи отправился спать». Подписи под этим посланием не было…
***
Вскоре предлог был найден, и Павел вызвал к себе Обер Коменданта Гатчины. Когда тот вошел в его кабинет, Будущий Император встал из-за стола и задумчиво произнес:
– Я хочу повысить в звании поручика Александра Арбатова, но прежде, чем подписать приказ о его назначении, я желаю его проэкзаменовать по «Воинскому Уставу пехотной службы». Пусть завтра ровно в двенадцать явится сюда.
– Слушаюсь, Ваше Императорское Высочество, поручик Арбатов завтра будет у вас, – ответил Обер Комендант, отдал честь и вышел из кабинета.
Когда Арбатову сообщили, что его собираются повысить в звании, он, конечно, очень обрадовался, но, когда узнал, что Будущий Император сам будет экзаменовать его по «Уставу пехотной службы», немного испугался. Александр не спал всю ночь и штудировал «Устав». И ровно в двенадцать вместе с Обер Комендантом предстал перед Павлом Петровичем.
Павел приказал Обер Коменданту выйти из кабинета и после небольшой паузы очень серьезно произнес:
– Поручик Арбатов, ответьте мне, что написано в седьмом параграфе девятой главы «Устава пехотной службы»?
Александр не мог вспомнить, что написано в седьмом параграфе девятой главы «Устава» и молчал. Он покраснел, на его лице появились капельки пота. И это было немудрено, в «Уставе пехотной службы» было всего семь глав.
– Ну, я жду ответа, – очень грозно произнес будущий Император и сурово посмотрел на поручика.
Арбатов уже был готов сказать, что не помнит, что написано в девятой главе, но не успел. Павел неожиданно рассмеялся и очень по-доброму сказал:
– Садись, – и показал на кресло, стоящее рядом с его столом.
Александр не ожидал такого поворота событий и сразу плюхнулся в кресло.
– Что сказано в девятой главе «Устава полевой службы» не знаю даже я, она еще не написана, – продолжая улыбаться, сказал Павел и уже серьезно продолжил. – Поручик Арбатов, – Александр, как по команде вскочил с кресла и вытянулся по струнке, – ты готов послужить Будущему Императору и Отечеству?
– Готов, Государь, – ответил Арбатов.
Павлу очень понравилось обращение «Государь», и он продолжил:
– Поклянись именем Господа нашего Вседержителя, что то, что я сейчас тебе скажу, останется тайной.
– Клянусь именем нашего Господа Иисуса Христа, что эта тайна умрет вместе со мной, а если нарушу это свое обещание, пусть меня и предков моих постигнет кара небесная, – ответил Арбатов, упал перед Павлом на колени и несколько раз перекрестился.
