Пока друзья ехали на служебной машине Павла к месту проведения обыска, между ними продолжилась беседа по факту убийства уголовника. Матвей однозначно предположил, что киллер был профессионалом. Это свидетельствовало из того, что выстрелы, произведенные им, были точными. Первый – в сердце. Второй – контрольный в голову.
Неожиданно Павел спросил:
– Матвей, а что ты таскаешь уже второй день с собой за чемодан? Что это все твои вещи при разводе?
– Очень смешно. И вообще не лезь в мою личную жизнь! – в приказном тоне ответил Матвей. – Я с собой вожу тот фотоальбом, чтобы тебе кое-что показать.
– Что-то эротическое? – не унимался Павел.
– Пошляк. Что-то логистическое. – Нервно ответил Матвей. – И вообще. Давай оставим это на потом, а то я смотрю у тебя слишком игривое настроение.
– Но, как знаешь.– Тихо пробухтел Павел. – Подъезжаем. Не забудьте свои вещички. Конечная станция.
– Давай вываливайся колобок.– Уже с иронией сказал Матвей. – Боюсь и здесь мы уже опоздали.
Матвей опять был прав. Оперативники доложили, что прибыли на квартиру уголовника Беляева 45 минут назад. Дверь в квартиру только что открыл вызванный из домоуправления слесарь. В квартире все перевернуто. Видать искали тщательно и не торопливо. В настоящее время проводится розыск очевидцев и поквартирный обход. Криминалисты с собакой уже выехали.
– Собака – это хорошо. – Сказал и вздохнул Матвей. – Срочно запросите все данные с уличных и придомовых видеокамер. Может они нам, что-то расскажут.
Оперативники переглянулись. Павел увидел их реакцию на гражданского незнакомого человека, отдавшего распоряжение. И сказал:
– Ребята, руки в ноги и работаем, как учили. Вперед!
После этого подошел к Матвею и на ухо ему произнес:
– Здесь я начальник, а ты лишь свидетель, и то по другому делу. Молчи в тряпочку, а то заспимся.
В ответ Матвей дал согласия, качнув своей головой.
Павел, взбодрившись, продолжил давать ценные указания своим сотрудникам.
Матвей понял, что в квартиру проходить нецелесообразно, дабы не подставить друга. После этого вызвал такси и поехал домой ждать отчета Павла.
Дома он вытащил из посудомоечной машины, давно вымытую посуду. Расставил ее по местам и отправился в душ, смыть с себя весь негатив, полученный за сутки. Через час он положил на отдых, изрядно потрепанную мочалку и стал собираться с мыслями, чтобы позвонить жене. Разговор на его счастье был коротким, так как свекровь, Лариса Александровна, чем-то важным заняла сноху. Обменявшись дежурными поздравлениями, они закончили диалог. Матвей выдохнул. Достал фотоальбом Головиной и продолжил его изучение. Просидев за этим около получаса, он вдруг поймал себя за мыслью: «Если наше следствие не исключает, что мотивом преступления могут служить награды генерала, то где они? Мы нашли только один орден. А где остальное? Может быть, все находится у родственников? Тогда мне нужен полный их список. И странно, почему дети не навещают Анну Федоровну. Может быть, их еще не установили? Так чем занимается полиция? Где последние звонки на и с телефона потерпевшей. Чем вообще занимается Павел и его подопечные? Это какая-то вакханалия. Мы топчемся на месте и констатируем преступления за преступлениями. Что искали преступники в квартире пострадавшей? Что возможно они уже нашли? Складывается такое ощущение, что они долго готовились и кража оружия лишь один их эпизод этой подготовки. А что, если их несколько? Мы ничего не знаем. Кого Анна Федоровна хотела назвать «ри»? А может это предмет, а может фамилия? Вполне возможно эта фраза и какое-то желание к сотрудникам «Скорой». Как бы все стало проще, если она пришла в себя и заговорила. Скольких преступлений мы могли избежать и в прошлом и скорее всего, будущем? Если наша версия – награды, то надо посчитать их стоимость, как бы, это не было кощунственно». Матвей выписал все награды с генеральского кителя и через интернет начал узнавать стоимость каждой на сегодняшний день. На эту кропотливую работу у него ушло около двух часов. Сложив все суммы, он почесал затылок. Более пяти миллионов рублей. Матвей подчеркнул цифры самых дорогих из них. Это были все те же орден Красного Знамени и орден Ленина, под их номерами. « Стоп. Если преступники уже похитили эти ордена за исключением орден Красного Знамени, то, что они ищут? Может быть, что-то более ценное? Однако из протокола осмотра квартиры потерпевшей установлено, что золотые украшения были в шкатулке серванта и на них были только ее отпечатки пальцев. Получается что украшения, которые сбыть легче они не взяли, хотя их стоимость не отличалась от стоимости наград, а награды похитили. Какая-то не состыковка. А вот почему? Значит, они хотели похитить, что-то ценнее, а по не влияющим обстоятельствам, этого сделать не смогли. Вот почему преступники пошли на неоправданный риск и вернулись на место совершенного преступления. Но где же это самое ценное? Повторный осмотр ни чего кроме ордена не установил. Что же Вы прячете Анна Федоровна? И где это что? Мне очень нужны Ваши близкие родственники или лучшая подруга» – подумал Матвей. После этого встрепенулся и крикнул:
– Но где же ты Пашка, черт тебя подери, где?
А Павел в это секунду набирал телефонный номер Матвея. Друзья давно замечали за собой какую-то энергетическую связь. Они как близнецы, находящиеся на большом друг от друга расстоянии, могли и думать одинаково и, что-то делать похожее. Этому наблюдению было уже около двадцати лет.
Матвей схватил звонивший телефон:
–Ты где?
– У калитки твоей. Уже пять минут жму на звонок. Ты оглох? – спросил Павел.
– Жди еще столько же. Я оденусь и выйду. Что не мог по-современному? Просто предупредить о визите. – С недовольством произнес Матвей, хотя и был очень рад другу.
Наступала ночь Рождества Христова и друзья отложили текущие дела, решив отпраздновать праздник. С этим предложением обратился Павел, наотрез отказавшись обсуждать рабочие моменты в один из главных христианских празднований. Матвей согласился. Два друга просмотрели праздничную литургию и разговелись хорошим вином, привезенным Павлом. Уже в два часа ночи из комнат дома, раздавалось посапывание и храп православных друзей.
Утро встретило друзей сильным дождем со снегом. Как будь-то, разверзлись хляби небесные, и водяной потоп лился с крыши дома Матвея.
– Вот это непогода! – выйдя из ванной комнаты, сказал Павел.– Синоптики говорят, что такой теплой зимы никогда не было за все время наблюдений.
Матвей уже варил кофе и пригласил друга на завтрак. Трапеза состояла из несколько бутербродов, двух вареных куриных яиц и бархатистого капучино. Припасов еды в доме больше не было.
– Ты, что закуски не мог привезти? – начал Матвей.
– Отнюдь! – ответил Павел. – Еще ночью на столе был прекрасный голландский сыр. Но кто-то, не будем показывать пальцем, его схомячил. – иронично продолжал Павел.
– Позвольте, сударь, но сыр был подан к французскому вину Божоле. – подыграл другу Матвей.
И оба рассмеялись.
В связи с тем, что седьмое января даже в полиции считалось выходным днем, Павел не торопился на службу. Он удобно устроился в кресле. Придвинул журнальный столик и выложил на него кипу бумаг.
– Начнем! – бодро сказал он и неторопливо и по порядку поведал Матвея о ходе следствия.
Он рассказал, что при проведении обыска в квартире уголовника Беляева, был обнаружен пустой тайник, где ранее находилось оружие. Тайник находился в полке раскладывающегося дивана. В нем обнаружена ружейная смазка. Какое оружие там хранилось, устанавливают эксперты. Так же было найдено: личные документы Беляева, пять штук сотовых телефонов без сим-карт, набор отмычек, каталог почтовых марок, золотой браслет, альбом с сорока пятью советскими и иностранными монетами, наручные часы марки «Ракета» и «Полет». А так же всякая мелочь. Личный телефонный номер, либо номера Беляева, устанавливаются у операторов связи.
Следствием установлены последние звонки за два месяца на телефон и с телефона потерпевшей Головиной. Сам ее мобильный телефон не обнаружен. Среди упомянутых звонков, кроме звонков риелтора Владимирова Матвея Андреевича, есть восемнадцать входящих и исходящих вызовов с номера, принадлежащего Волковинской Римме Эдуардовне. Три звонка из отдела социальной защиты районной администрации и один звонок на номер 112 – скорая помощь. За три дня до преступления были звонки только от Волковинской и Матвея Владимирова.
