Стор уважительно кивнул в сторону жующего, но при этом внимательно слушавшего нас Хата.

— Ты должен иметь в себе силы вовремя остановиться, иначе могучий Зоа может изменить тебя раз и навсегда! Ты к этому готов?

Я прислушался к себе и отрицательно мотнул головой.

— Пока нет!

Стор понимающе кивнул и пояснил:

— Тогда тебе лучше не прижиматься сейчас к Зоа своим телом! Ты сам почувствуешь, когда сможешь совладать со своими чувствами и желаниями, и тогда Зоа примет тебя и не изменит.

Мор появился в сопровождении старцев только часа через три после нашего прибытия. Его уже никто не поддерживал под руки, он шел сам, и пятеро старейшин шли от него на небольшом, но весьма почтительном расстоянии.

Подойдя к нам, Мор скупо улыбнулся и сообщил:

— Мы поживем в этом селении, пока за нами не прилетят спасатели.

Наставник перевел взгляд с меня на Хата, затем снова посмотрел на меня.

— Скоро начнется сезон дождей, все кармины забьются в свои норы, и в лесу станет намного безопасней, но на берег из воды начнут выползать другие, не менее опасные существа. Поэтому старейшины просят нашей помощи и защиты. Я, не посоветовавшись с вами, пообещал им это! Правильно ли я поступил?

Мы переглянулись с Хатом и одновременно ответили:

— Правильно!

Благодарно кивнув нам, Мор подошел к священному дереву и, раскинув руки, стараясь обнять необъятное, прижался всем телом к нему. Старцы при этом одобрительно закивали головами и почтительно отошли от нас еще на пару шагов.

На ночлег нас устроили тут же, прямо под священным деревом Зоа! Хоги, посовещавшись с Мором, притащили нам еще несколько нежно пахнущих травами и цветами циновок и целую чашу разнообразных фруктов в придачу.

Положив под голову рюкзак, я с наслаждением растянулся и почти сразу же стал проваливаться в спокойный и безмятежный сон.

Смерть Гразакам!

Разбудили меня тревожный бой барабанов и яркий свет над головой. Что-то тревожно кольнуло в груди, и я сразу же открыл глаза. Первое что я увидел, когда вскочил на ноги, это магический шар, висящий высоко в ночном небе и хорошо освещающий не только селение, но и окрестности. Затем я почувствовал разлитую по округе хогтерианскую магию, такую насыщенную и почти осязаемую, как плотный и влажный туман. Следующее — это беспорядочно мечущиеся по поселку Хоги!

Хотя нет, прошу прощения у местных жителей — беспорядком тут не пахло, всё как раз наоборот! К дереву Зоа, где мы стояли с Хатом, бежали несколько местных женщин и около сотни детей, а к живой изгороди, заменявшей стены, со всех ног неслись местные воины, державшие в руках свои миниатюрные топорики, и уже за ними бежали остальные мужчины деревни.

Барабан, не прекращая, бил в набат, поднимая по тревоге просыпающихся Хогов и загоняя их — кого на стены, кого под крону Священного дерева.

Мора нигде не было видно, но тут появился Стор и, перекрикивая бой барабана, грозно прокричал:

— Великий Угча готовится со старейшинами отразить атаку четырех крупных Гразаков! Я таких огромных вижу впервые, и они точно не из нашего озера, эти очень голодны и пришли по реке откуда-то с Большой воды.

Указав рукой с зажатым в ней топориком на стены, куда устремилось всё мужское население, он возбужденно рассказывал:

— Мы думаем, что их привлекла магия ритуала единения, устроенная старейшинами в честь прибытия к нам в селение Великого Угча! Другого объяснения их неожиданному появлению здесь в это время мы не находим.

Прокричав нам это на одном дыхании, он стремглав бросился к ограде, один раз, правда, оглянулся посмотреть — идем ли мы за ним следом.

Убедившись, что мы рядом, он поднял руки вверх и радостно закричал, перекрикивая бой барабана:

— Смерть Гразакам! Звёздные воины с нами!

Ему вторила сотня голосов со стен:

— Смерть Гразакам!

По крепким лианам мы легко забрались на самый верх, и перед нашими глазами предстала картина, от которой мурашки пробежали по коже от головы до пят.

По открытому пространству между лесом и поселком передвигались четыре гразака просто каких-то невероятных размеров. Высоко подняв свои, переливающиеся электрическими сполохами тела над землей, они опирались на свои многочисленные щупальца и медленно тащились к нам.

Я отметил для себя, что того гразака, что так легко расправился с карминами-рыбаками, с этими четырьмя наступающими даже сравнивать не стоило, они были раза в три крупнее!

Быстро скинув рюкзак, я достал свой слонобой, привычным движением присоединил к нему приклад, тактическую рукоять, защелкнул карабины на антабке с трехтактным ремнем и прицелился в ближайшего монстра.

Где у него голова?

А чёрт его знает, где у него голова!

Первая пуля, выпущенная мною, легко пробила туловище гразака насквозь и, почти не встретив сопротивления, подняла фонтанчик сухой земли сразу за ним. На первый взгляд показалось, что мой выстрел не нанес ему каких-либо повреждений. Хотя нет... он на секунду замер, заискрился и ринулся вперед с удвоенной прытью. Быстро разрядив в него всю обойму, я заметил, что всё-таки моя стрельба не прошла бесследно. Монстр уже не спешил к нам так, как несколько секунд назад. Некоторые щупальца беспомощно волочились по земле, и его сильно забирало вправо.

Поспешно вставив в револьвер барабан с двойной пулей, я прицелился с желанием добить подранка, но этого не потребовалось. Вдруг местный осьминог оступился и под радостные крики Хогов на стене почти полностью провалился в заранее подготовленную ими ловушку.

При виде этого у меня создалось полное ощущение того, что он провалился в яму, где находились провода под высоким напряжением. Электрические всполохи поднимались высоко в небо и там распадались красивым фейерверком. Гразак предпринимал отчаянные попытки выбраться из коварной ловушки, но у него ничего не получалось, и он постепенно затих.

Наблюдая за всем этим краем глаза, я быстро перевел прицел на следующее чудовище, и тут мой слонобой, заряженный патронами с двойной пулей, проявил себя во всей своей красе и мощи!

Кира провела мгновенный анализ моей стрельбы по первой особи и тут же указала мне наиболее уязвимые места на его бесформенном туловище. Прислушиваясь к ее советам, я немедля открыл огонь. Оказалось, бить надо было в те места, где щупальца сходились с корпусом и создавали там небольшое утолщение.

В абсолютной правоте своего бриала, я убедился после первого же выстрела. Страшилище резко остановилось и закрутилось на месте, разбрасывая в стороны длинные тонкие щупальца. Мне показалось, что гразак ослеп и потерял ориентир, куда двигаться. Не давая ему опомниться, я быстро всадил в него оставшиеся четыре патрона и стал судорожно перезаряжать оружие, набивая барабан патронами с двойной пулей прямо из патронташа.

То, что произошло в следующий момент, наверное, потрясло не только меня, но, вероятно, и всех находившихся рядом Хогов. Гразак вдруг засветился ярким светом изнутри и... взорвался, расплескав свою склизкую плоть по всему полю сражения!

На пару мгновений над поляной возникла мертвая тишина, а затем меня оглушили крики дикого восторга. Но радоваться пока еще было рано. Два оставшихся осьминога не стояли на месте и, перебирая своими щупальцами, приблизились к живой изгороди на опасное расстояние.

Вот тут-то я и увидел, как Хоги умеют пользоваться своими топориками. Я даже на пару мгновений опустил свое оружие, наблюдая за тем, как ими орудовали местные жители. У ближайшего ко мне Хога сначала ярко засветились татуировки на правой груди, затем на руке, и после это свечение перешло на топорик. Хекнув, он ловко и точно запустил его прямо в тушу ближайшего чудовища. Рядом еще четверо Хогов проделали то же самое, легко метнув свои светящиеся топоры точно в цель.

Не дожидаясь результата этих бросков, я открыл огонь по следующей твари, решив, что с одним-то гразаком Хоги хоть как-то, но справятся. И вскоре я был вынужден признаться себе, что в этот момент я поступил весьма опрометчиво.