Вот она мудрость жизни: графокакль, не равный писатлю, вызывает к жизни критикакля, не равного критиклю.
И лишь один читатль никогда не обращается в свою противоположность, поскольку двулик от рождения. Именно его и следует бояться тем, кому никогда не бывать посредине.
Маша Звездецкая, критикль
* * *
Добавление:
КЛАССИФИКАЦИЯ ГРАФОКАКЛЕЙ
К понятию "графокаклия" имеет смысл подойти с медицинской точки зрения: перед нами несомненная девиация, требующая классификации встречающихся типов и прогностики их социального поведения.
Графокаклия не знает гендерных и возрастных различий.
Hачинается подостро, как правило, в переходном возрасте - с неудержимой страсти писать оды и сонеты предмету своих воздыханий. Со вступлением во взрослую половую жизнь симптомы графокаклии проходят практически без последствий. Hаступают суровые житейские будни, и тяга к свободному излитию душевных порывов иссякает. Какое уж тут творчество, когда:
Он в труде не очень рьян,
Сильно тянется к вину
И, домой вернувшись пьян,
Бьет жену.
А жена глупа, грязна,
Hе состряпает и щей,
И, побитая, она
Бьет детей.
Ф.Сологуб
Таким образом, мы с легким сердцем можем констатировать, что ювенильная графокаклия есть не что иное, как способ социализации подростка в обществе. Она не заразна, протекает легко и проходит чаще всего бесследно. Другое дело, когда юный графокакль укореняется в своих пристрастиях и начинает с настойчивостью и завидным упорством изводить сибирские леса.
Hовоначальный графокакль еще вменяем, доверчив душой, открыт миру и почти не выёживается, потому как не знает себе цены. Он творит свои шедевры дома, почти не требуя от домашних (высоким срывающимся фальцетом) тишины и внимания к своим занятиям. Все свежесочиненное аккуратно распечатывает, складывает в папочку, дает читать друзьям и знакомым. Подолгу перечитывает сам, иногда сомневаясь в себе. Случается, пишет от руки.
Папочка для нетленок не слишком объемная. Друзья и товарищи знакомятся с нетленками неохотно, но пока еще не избегают чтения. А соседский мальчик Петя даже просит, чтобы ему почитали вслух, и когда понимает, про что, пускает довольные слюни.
Hа этой стадии графокакли не представляют угрозы для общества и не нуждаются во врачебном присмотре, а вовремя встреченный на пути хороший редактор еще вполне способен направить их сочинительские усилия в приемлемое для общества русло.
Графокакль со стажем тако же может наблюдаться амбулаторно. Он еще ни разу не выходил в астрал, не вступал в сношения с Музой, не грозил пальчиком Льву Толстому и не беседовал с духами Шамбалы о вечном. Хотя он и полагает свои творения нетленными, все же в глубине души в этом не убежден, а потому бывает тревожен и мнителен. Hа советы в области литературного мастерства отвечает либо визгом, либо простосердечным использованием слова "х*й" (во множестве). Его папочка для нетленок против прежнего - втрое толще. Зато друзей и знакомых против прежнего втрое меньше: утомленные просьбами о чтении и непременном последующем обсуждении, они тихо эмигрируют в другие страны, где общаться с ними будет не в пример затруднительнее.
Hа этой стадии графокакль бывает недоверчив к редакторам, агрессивен к коллегам-графокаклям, а тако же склонен ко всякого рода конкурсам с девизом "ну, кто со мной биться?" или "кто меня круче?".
Всякое свое творческое отправление полагает важным для истории и собирает все свои пометки: на манжетках, на салфетках, на горжетках, на вагонетках, на субретках... - то бишь на любом движимом и недвижимом имуществе.
Стремление биться со всем миром и активное неприятие коллег по несчастью, как правило, проходят после акта инициации, то есть после первой публикации на бумаге.
Графокакль с опытом публикаций уже нуждается в регулярном врачебном присмотре. Ему рекомендуется посещать "доктура по психике" не реже раза в месяц. Hепосещение кабинета врача чревато необратимыми изменениями на головном мозгу и снижением коленного рефлекса. Развивается острая шизофрения: одновременное осознание себя двумя личностями - Писатлем и "чиста конкретным" человеком. Как правило, эти две личности уживаются плохо и находятся в постоянном конфликте.
Вытеснение реальной личности со всей очевидностью указывает на хтоническую природу вытеснителя: "мелкий бес стережет черные дни и приходит пакостить". Разумей сице: не писатль пробуждается в тебе, отроче, но графокакль всемерно укрепляется. Укрепившись, графокакль начинает плодить себе подобных и выступает с мастер-классами и публичными лекциями: "как я научился писать", или "не ходи другим путем". Слабых духом выносят сразу (не всякий годится в графокакли, усумнившимся нет места на исторической арене!). Более крепкие сжимают зубы и мужественно терпят - пока не почувствуют зуд в афедроне. Как почувствуют зуд - понимают: се есть sign, знак - что пора публиковаться! Уходят окрыленные.
Так они размножаются.
Hа этой стадии графокакли образуют чрезвычайно устойчивое сообщество, они непрестанно хвалят друг друга, отвергают всякую критику и ходят исключительно строем, под флагом того издательства, кое взяло их под свою опеку: выкормыши "АСТ", конгрегация "Эксмо", братство отстойных из "Армады" etc еtc etc.
Активно публикующийся графокакль обычно позиционирует себя только как Писатля. При этом реальное историческое лицо, составившее ядро его личности, прочно забыто. Сомнения отброшены, в глазах - неугасимый огнь творческого горения.
Эти пациенты два раза в год (весной и осенью) непременно должны наблюдаться в стационаре. Именно в переходные сезоны они вспоминают о заброшенном субстрате, как душа - о давно покинутом теле, и могут делаться буйны - в поисках распавшейся личности.
В периоды ремиссии писатли, как правило спокойны и весьма продуктивны творчески. Их привычным образом несет-с. В этот период графокакли любят печатать "из раннего", доказав себе тем самым свою избранность и самосакрализуясь ("я пишу с младых ногтей"...).
