Скажите, нужна ли такая «сенсация» для английской публики в момент, когда дела с экономикой на Британских островах обстоят из рук вон плохо, так сказать, не сводятся концы с концами, дебет с кредитом? Да и просвета вообще-то не видать. Гораздо проще и удобней при такой ситуации смешивать акценты — разговор на тему культурной или аграрной революции, получившей в Ливии название «зеленой революции», подменить фальшивыми и бесконечными руладами об «экспорте революции»… Один выстрел — и сразу два зайца наповал: человек в страхе и про собственные тяготы забыл, да еще и свой кошелек открыл. Такая постановка вопроса, говоря словами известной басни Крылова, вполне позволяет и «слона» не приметить.

А «слон» не так уж и мал — сто с лишним крупных народнохозяйственных объектов: металлургический и нефтехимический комплексы, электрокабельный, тракторо- и автосборочный заводы, атомная электростанция, опреснительные установки морской воды, газо- и нефтепроводы, высоковольтные ЛЭП, домостроительные комбинаты. Они сегодня определяют экономический потенциал молодого государства, его индустриальный облик. Этой телехронике, почти уверен, места в фильмохранилищах Ай-ти-ви не нашлось. А ведь, по существу, вчера уже само понятие «индустрия» казалось иллюзией: в Ливии, поделенной после второй мировой войны между Англией и Францией, не было ни одного промышленного предприятия! И это в стране, по своим размерам превосходящей не только обе эти державы, но плюс еще Испанию, Португалию, Бельгию, Голландию и Люксембург, вместе взятые. Не парадокс ли? Нет, явно не там и явно не ту «соль» добывал мой английский коллега. И как бы он расценил другие, не менее любопытные факты несоответствия, например, между объективным ходом общественного развития и… попытками ряда кабинетов их величества… его притормозить? Что же удерживало почти целых три десятилетия британских колонизаторов в стране, 98 процентов которой — «абсолютная пустыня» — ни кустика, ни деревца, ни травинки? Видимо, неспроста, и тем более не ради нас с вами, солдаты Уинстона Черчилля сражались за тридевять земель от берегов «туманного Альбиона»! Снаряды роммельских пушек — не пресловутые «Фау-1» и «Фау-2», и, скажем, Ковентри они отнюдь не угрожали. Быть может, верность союзническому долгу? Пожалуй, такой липовый аргумент услышал бы скорее всего в ответе Майкла и не удивился. Уж слишком много бумаги и чернил извели «творцы идей» на Западе, дабы искусственно приподнять значимость второго фронта и роль победы англичан при Эль-Аламейне. Напомню, что 8-й армии фельдмаршала Монтгомери приписывают сегодня чуть лине «решающий поворот», приведший к разгрому фашистской Германии. Будто и вовсе не было ни битвы под Москвой, ни разгрома в Сталинграде, ни Курской дуги, ни эпопеи сражения за Берлин. Преднамеренная суть подобного рода взглядов на историю в комментариях, видимо, не нуждается. Ограничимся меткой русской поговоркой, что «после бит вы — каждый генерал»…

Новое специальное маскировочное обмундирование американских военнослужащих для использования его в лесных районах и в условиях пустыни.

«Прекратить военную помощь Израилю» — требуют участники массовой демонстрации протеста против израильской агрессии в Ливане.

Бойня в Сабре и Шатиле заставила содрогнуться миллионы людей нашей планеты. Пять тысяч человек стали жертвами кровавой резни только потому, что они — палестинцы. На снимке: случайно избежавшая расправы семнадцатилетняя Фатима Газави.

Впрочем, верность так верность, коли уж так на стаивают. И все же чем так долго занимались здесь, на севере Африки, генералы-союзники? Да, да, после битвы. Неужто и в самом-то деле охраняли сперва трон и покой престарелого короля Идриса, а затем завоевания молодой ливийской революции?! Не очередной ли парадокс, столь обожаемый «добытчиками пряностей» на берегах Потомака, Темзы, Сены или Рейна?

Брошюра, которая у меня на столе, сохранилась с того памятного дня пребывания в Бенгази. Она наглядно иллюстрирует цели и масштабы британского военного присутствия в Ливии вплоть до 31 марта 1970 года — дня эвакуации. Разноцветными кружками обведено на карте расположение целой паутины военных баз, лагерей, полигонов, аэродромов с кратким примечанием. Читаю: «Тобрук» — важное звено в цепи английских баз от Гибралтара до Сингапура. «Эль-Адем» — аэродром стратегического назначения на пути в Восточную Африку, Индийский океан и Дальний Восток. Мелькают названия — Хомс… Мисурата… Сабрата… Триполи… Бенгази… А вот и печально знаменитый Уйлус-Фильд. Это даже не военный объект, а небольшое государство в государстве под флагом США, едва ли не равное по площади самой ливийской столице!

В восточном направлении от него были протянуты две зловещие черные, жирные стрелы-указатели, помеченные цифрами 1956 и 1967. Они означали, что крупнейшая в этом районе мира, и вообще за пределами Соединенных Штатов, база американской стратегической авиации использовалась как в ходе тройственной агрессии против Египта, так и израильского нападения на арабские страны. Вот тут уж действительно налицо бесспорное проявление «союзнического долга». Здесь, в Уйлус-Фильде, где в свое время мне довелось побывать вместе с известным советским журналистом Георгием Кузнецовым, проходили подготовку не только американские военные летчики, дислоцированные в Западной Европе, но и пилоты ВВС других стран НАТО. Услугами базы, естественно, в первую очередь пользовались и сами хозяева ливийской территории — англичане. Арабская страна их усилиями была превращена в плацдарм для борьбы против национально-освободительных движений на всем Арабском Востоке…

Так что «забот» и у английских и у американских генералов-союзников было предостаточно. Свое жалованье за эти годы они отработали сполна. И уж если придерживаться истины до конца, то вполне уместно было бы Майклу напомнить, что войска чужеземцев-«победителей» ливийцы не провожали — выпроваживали. И это невозможно было скрыть никаким наигранно-невозмутимым и бодрым видом. Так характеризует сей качественно существенный момент в книге «Контуры времени» его свидетель — политический обозреватель газеты «Известия» Станислав Кондратов. Но это еще не все.

Называя вещи своими именами, раскроем глаза лондонскому тележурналисту и на еще одну истину: у имперского курса страны ее величества была и прозаическая изнанка. В Ливии, например, от нее пахло бензином… Ведь «кто владеет нефтью, тот владеет миром»! Этот постулат многие годы служил одной из основ политической стратегии западных держав, разделивших в ходе первой мировой войны страны — производители жидкого топлива по зонам влияния. Открытые к концу 50-х годов богатейшие его месторождения, высокое качество ливийской нефти, близость к европейским рынкам, дешевая рабочая сила — все сулило многомиллионные прибыли. Торопясь застолбить свой участок на этом «африканском эльдорадо», сюда, словно мухи на мед, слетались дельцы от нефтебизнеса: «Эссо», «Шелл», «Бритиш петролеум», «Амосиз», «Мобил Гельзенберг»… Вот кто отныне определял ритм и пределы деловой активности в этой арабской стране: что для нее хорошо, а что — плохо. Хищные щупальца этого гигантского спрута нефтяных монополий протянулись во все сферы экономической и политической жизни ливийского государства, опутывая его цепями концессионных соглашений. Подкуп чиновников, взятки, даже угрозы — к чему только не прибегали иностранные компаньоны, чтобы урвать лакомый кусок! Нефтедоллары рекой текли в сейфы европейских банков, часть из них оседала на месте — в карманах сановной знати, кучки нуворишей. Королевский двор тратил деньги либо на собственные прихоти, либо на полицию и репрессивный аппарат. Уделом подлинного хозяина природных богатств — ливийского народа оставалась все та же нищета, болезни, голод, поголовная неграмотность. Такое вопиющее неравенство, ничем не прикрытая эксплуатация человека человеком в эпоху освоения космоса… Может быть, этот курьезный факт придется по душе английской Ай-ти-ви? Знает ли ее представитель, преисполненный чувством пафоса за британский флаг, некогда висевший на каждом углу, что первой, кому ливийцы указали на дверь в 1971 году, была «Бритиш петролеум компани»? За ней последовали и все остальные, прихватив с собой немало чужого добра. Я видел отчетливые следы, оставленные алчными европейскими пришельцами в древнегреческих городах на земле Триполитании и Киренаики…