Казалось, мир привык уже к внезапному перерыву в радио- и телевизионных передачах, когда взволнованные дикторы сообщают в “молниях” из Москвы о новых и новых дерзких шагах советских людей на пути овладения космосом. Казалось, мир перестал удивляться, привык… Но в то же время он удивляется! Первый искусственный спутник Земли, первый человек, поднявшийся в космос, первая армада кораблей в космосе, первая экспедиция из трех человек в одном корабле, первый человек в скафандре, покинувший корабль и пролетевший почти пять тысяч километров в пустоте космического пространства, наконец, первая посадка корабля на Землю с помощью ручного управления — так, как пришлось бы посадить его на другую планету. На очереди посещение Луны и других планет.

Люди Земли привыкли мыслить фантастическими категориями, поверили в воплощение самой дерзкой мечты. Это не могло не отразиться на отношении к литературе. Научно-фантастическая литература, до недавнего времени имевшая свой круг любителей, преимущественно молодежь, была вынесена на гребень волны общего читательского интереса во многих странах мира. Произведения фантастов переводятся на многие языки, в том числе и советских научных фантастов.

Французский литературный критик Жак Бержье несколько лет назад писал в журнале “В защиту мира”, а потом в нашем альманахе “На суше и на море”, что в мире, как он полагает, существуют два основных потока научной фантастики — советская и англо-американская. Жак Бержье классифицировал их не по идейной направленности, а по темам. И тем не менее раздел, проведенный Жаком Бержье может быть, принципиально верен, Ведь советская научная фантастика — скорее всего оптимистическая литература мечты, литература творческих поисков, преобразования планеты, предотвращения мировых катастроф. Англо-американская фантастическая литература — в своей основе литература пессимистическая, смакующая ужасы войн, земных и галактических, рисующая гибель цивилизации, диких потомков. Во многих случаях она сбивается на прямую мистику и фрейдизм, обнажая внутреннюю сущность своего героя — человека-зверя. В этом потоке мы находим произведения (прежде всего Рэя Бредбери), которые звучат как предупреждение западному миру; они помогают бороться против термоядерных войн и возможной гибели человечества. В научно-фантастической литературе писатели закономерно отражают, если они подлинные художники, свою современность, присущие этой современности взгляды на будущее, чаяния и мечты, тревоги и опасения.

Фантастика не может быть оторвана от действительности, иначе она превратится в абстракционизм, в голую умозрительную схему. Сила воздействия научно-фантастического произведения — в его эмоциональности, в правдоподобии и достоверности, а не в уходе от действительности. Вспомним хотя бы то, что в большинстве своих знаменитых романов Жюль Берн описывал свою эпоху, своих современников, ставил их в острые положения, возникающие при использовании изобретений, которые были тогда лишь мечтой писателя.

Встречаясь несколько лет назад в Париже с тем же Жаком Бержье, я слышал его горькие сетования на то, что в стране Жюля Верна, во Франции, нет видных последователей этого великого фантаста.

Надо думать, что сейчас положение изменилось. Фантастические победы науки в области физики, в частности ядерной физики, в реактивной технике и завоевании космоса, в первую очередь советскими людьми, привлекли к фантастике внимание не только миллионов читателей, но и писателей. Появились фантасты в социалистических странах (наиболее заметный из них Станислав Лем), появились и во Франции (такой, как Карсак), и в Германской Демократической Республике, и в Федеративной Республике Германии.

Теперь можно говорить о немецкой фантастической литературе. Не надо думать, что она выросла на пустом месте. Достаточно вспомнить Курта Ларсвица и его романы “На двух планетах” и “В тумане тысячелетий”. Он был современником Жюля Верна.

Конечно, нельзя не вспомнить такой великолепный роман, как “Туннель” Бернгарда Келлермана, в котором так ярко, с оправданной гиперболичностью показан капиталистический мир периода его расцвета. Не всякий причислит это произведение к научной фантастике, но оно могло бы служить в этом жанре высоким художественным образцом.

Известен был и романист Ганс Доминик, автор пятнадцати романов, в том числе таких, как “Власть трех”, “Атлантида”, “Наследие Уранды”, “Лучи жизни”. В двадцатых годах он писал о войнах рас и континентов, отражая в зеркале фантазии умонастроения людей своего времени, своего класса.

Так же отражают умонастроения своего времени, своего класса и современные немецкие фантасты. Космос!.. Прежде всего космос!.. Казалось бы, ему и занять всю фантастическую тему, но… Курт Занднер в своем романе “Сигнал из космоса”, которому мы предпосылаем этот краткий обзор немецкой фантастики, совмещает космическую тему с острой темой современности, делает повествование реалистическим и разоблачительным.

Ученый услышал с помощью сконструированного им прибора сигналы разумных существ, живущих на планете другой звезды!..

Об этом сейчас мечтает весь мир!.. Весь мир, но не серая вязкая среда немецкого мещанства нынешней Западной Германии. Там человек, осмелившийся думать не так, как думают власть имущие, обречен на гонение и травлю.

Герой романа Курта Занднера — отнюдь не герой-борец. Он робок, застенчив, неуклюж, боязлив… Но вопреки самому себе он талантлив. Он изобретатель!..

Можно вспомнить, как много сделали для развития радиотехники радиолюбители. Вполне достоверно поэтому, что герой Занднера действует как радиолюбитель, оставаясь недюжинным ученым. Не получая государственных субсидий на разработку своей фантастической темы, не решаясь даже испрашивать их в стране, где возрождается гонка вооружений во имя безумной идеи реванша, герой Занднера на свои скудные средства создает аппаратуру, с помощью которой принимает сигналы из космоса.

Что это? Достоверность?

Ныне получение сигналов разумных существ внеземных цивилизаций вошло в программу научных исследований. Эта проблема как бы уходит из ведения научных фантастов, переходит непосредственно к ученым. И, конечно, она не может исчезнуть из поля зрения писателя.

Уже несколько лет по плану “Озма” американские радиоастрономы ведут, правда пока безуспешно, поиски сигналов на длине волны, излучаемой космическим водородом. Американские ученые Коккони и Моррисон высказали интересную мысль, что любая разумная раса, где бы она ни находилась, непременно будет изучать межзвездное вещество по его радиоизлучениям. А это вещество — по преимуществу межзвездный водород. Излучение окружающих звезд возбуждает его, и он сам начинает излучать радиоволны на длине двадцать один сантиметр. Не на этой ли длине волны жители другой планеты могут пытаться передать нам, землянам, свои радиосообщения? Ведь у них будет надежда, что такие сигналы непременно будут приняты, если на Земле цивилизация доросла до изучения космоса с помощью радио?

Радиотелескоп американского радиоастронома Дрейка был направлен в сторону ближайших звезд, около которых можно было предполагать существование планет, где могла бы развиться жизнь, в том числе и разумная. Эпсилон Эридана, Тау Кита… Опыты были повторены и у нас в СССР в Институте имени Штернберга. К сожалению, результатов они не дали. Впрочем, несколько лет исканий — это очень мало! Авторы проекта разумно говорят, что искать в космосе чужие сигналы нужно терпеливо в течение, быть может, столетий…

Советские ученые подходят к этому вопросу очень широко. Не так давно со специальным докладом о связи с инопланетными цивилизациями (не в фантастическом романе, а в Академии наук СССР) выступил профессор И.С.Шкловский. Он упоминал об интересной статье, опубликованной советским астрономом Н.С.Кардашевым в “Астрономическом журнале”. Основные мысли Кардашева существенно отличаются от рассуждений американцев. Он считает, что на длине волны космического водорода разумные сигналы наименее вероятны. Это же диапазон наибольших космических помех! И в самом деле: ведь на волне двадцать один сантиметр “шумит” весь межзвездный водород. Разумные сигналы надо искать в других диапазонах, где условия передачи и приема наиболее благоприятны, где помехи наименьшие! Кардашев высказал пусть спорную, но любопытную гипотезу: разумные расы, достигнув вершин цивилизации, будут вещать не направленным лучом, как предполагали американцы, а обращаясь ко всем, всем, всем жителям Вселенной, способным мыслить.