– Здание полностью изолировано, и нам неясно, как Валерия могла его покинуть, – говорила Виктория, пока они проходили очистку. – Как вам, наверное, уже известно, в последний раз её видели перед входом в отдел созревания. Это здесь.
Виктория привела нутрициологов к входу в отдел. Максим остановился перед дверью и стал осматриваться. Его интересовало расположение камер видеонаблюдения. После чего он обратился к Виктории:
– Вы могли бы мне показать то, что сейчас записывают камеры?
– Тогда нам нужно пройти на пункт охраны. Я не думаю, что сейчас это важно для дела, – ответила Виктория.
– Поверьте, это важно, – ответил Островский, после чего обратился к Дмитрию:
– Останься здесь и будь на связи.
– Максим Арсеньевич, зачем…
– Так нужно. Жди здесь.
Дмитрий остался под присмотром двух видеокамер. Для него это было первым заданием, и он боялся совершить ошибку, но даже для первого задания всё было слишком загадочным, ведь Максим ничего не объяснял (от слова совсем). По служебному каналу нейросети пришло сообщение от Максима:
– Дмитрий, сделай несколько шагов к входу в отдел… Остановись… Так, хорошо. А теперь несколько шагов право…
– Я же упёрся в угол!
Максим и Виктория в это время находились на пункте охраны и наблюдали за Дмитрием на экране монитора.
– Отлично! Всё так, как я и думал. Сейчас мы вернёмся к тебе, – отправил голосовое сообщение Максим своему напарнику.
– Помещение внутри обрабатывали? – спросил Островский, пока они с Викторией возвращались к отделу созревания.
– Нет. После исчезновения девочки производство остановили вместе с работой всех сотрудников и роботов.
Пройдя через дверь в отдел, Максим снова остановился и продолжил внимательно осматриваться. На этот раз его внимание привлекла стена, что примыкала к двери.
– Дима, есть дело…
– Что теперь? Мне снова нужно пройтись? – раздражённо спросил Дмитрий.
– Нет. Давай я тебе помогу, а ты посмотри, что там лежит на трубе, – ответил Максим, указывая на небольшое отверстие в стене, через которое проходило несколько труб. Виктория с удивлением наблюдал за тем, как двое нутрициологов пытались достать что-то из отверстия в стене. Наконец, Дмитрию удалось достать небольшой предмет- дроид-коптер.
– Дроид-коптер? Откуда оно там?! – воскликнула Виктория.
– Посмотрите, к нему приклеена липкая лента. Я так и думал! Всё гораздо проще, – воскликнул Максим. – Но сначала я задам последний вопрос. Что произойдёт, если Лера потеряется и наткнётся на закрытую дверь?
– Система безопасности сделана таким образом, что Валерия со своим браслетом может выйти через двери любого уровня доступа. Она несколько раз терялась и поэтому директор приказал сделать исключение…
– Теперь паззл сошёлся. Вы можете оставить нас здесь одних? – снова спросил Максим.
– Что за вопрос? Конечно же, нет.
– Ладно, за спрос денег не берут и в нос не бьют, – ответил Максим усмехнувшись. Он достал из-за пояса прибор, напоминающий миниатюрный пылесос. Прибор испустил сканирующую волну, исследуя помещение на наличие остатков генетического материала.
– Что? Откуда это у вас?! Мы же прошли через сканеры…
– Давайте обсудим это позже, Виктория, – уклончиво ответил Островский, продолжив водить прибором в воздухе. – Дима, прибор Авербаха засёк что-то. Дело плохо. Я надеюсь, ты взял с собой дезинтегратор?
– Обижаете, Максим Арсеньевич! Но, пожалуйста, объясните нам, что же здесь произошло?
– У нас мало времени. Всё потом. Виктория, проводите нас, пожалуйста, к биореактору, – попросил Максим.
Максим, не опуская устройства, зашёл внутрь помещения вслед за Викторией. Рядом с ней шёл Дмитрий, который всем своим видом старался показать свою заботу о девушке. Максим следил за ними и решил, что при первой же возможности выдаст несколько сальных шуток в адрес Дмитрия.
Перед ними находился гигантский биореактор, в который с одной стороны по трубам из соседнего отдела вводили генно-модифицированные стволовые клетки и питательный раствор. А с другой поступала продукция, которая транспортировалась при помощи точно таких же пластиковых труб.
– Хорошо. Я обязан задать этот вопрос, – остановившись, заговорил Максим Островский:
– На производстве, перед тем как исчезла Лера, была нештатная ситуация? Зачем останавливать работу роботов и людей? Ведь это не помешало бы поиску девочки.
– Что? Откуда… – Виктория растерялась всего на секунду, после чего быстро ответила: – Нет! В компании всё в порядке. «JustFood» – эталон качества и порядка на производстве! То, о чём вы говорите просто невозможно!
– Вполне ожидаемый ответ. Виктория, вы знаете, что происходит внутри биореактора?
– Конечно, – раздраженно ответила девушка, – внутрь отправляется питательный состав, из-за которого растут стволовые клетки, а далее готовый материал изымается.
– Вы не поняли моего вопроса, – ответил Максим, напряженно всматриваясь в дисплей прибора Авербаха. – Так происходит на бумагах и отчётах. А вот что на самом деле там происходит, вы знаете? Нет! А я вам расскажу, пускай вы и не просили. Внутрь биореактора поступает питательная жидкость и стволовые клетки. Это верно. Но на самом деле только малая доля стволовых клеток выходит наружу и попадает в готовую продукцию.
– О чём вы говорите? Это не может быть правдой, – возмущенно ответила Виктория.
– Я вам покажу, – сказал Максим, подойдя к командной консоли и приказав искусственному интеллекту, регулирующему производство, открыть люк, ведущий внутрь биореактора.
– Вы не должны этого делать! – закричала Виктория, но её успел схватить за талию Дмитрий с довольной улыбкой. – Это нарушит стерильность внутри помещения!
Люк биореактора открылся. Виктория, Дмитрий и Максим стояли в абсолютном молчании. Ничего не происходило. Одной рукой придерживая Викторию за талию, другой Дмитрий незаметно достал дезинтегратор и перевёл его в состояние готовности. Раздался характерный щелчок.
– И что вы хотели мне показать? – начала говорить Виктория, вырвавшись из захвата Дмитрия. И в это самое мгновение из недр биореактора им навстречу хлынула субстанция, состоящая из человеческих голов, глаз, хрящей, позвонков, рук, оголенных мышц без кожи, сосудов и трахей. Эта вроде бы аморфная субстанция как будто бы подвывала и издавала ужасающие звуки, от которых по спине шли мурашки. Для Дмитрия это была вторая встреча с человекоедом, и он сначала растерялся, но быстро поднял дуло дезинтегратора и прицелился.
Хлюпающая и подвывающая жижа вдруг сжалась, а затем с поразительной скоростью прыгнула на Максима, который стоял ближе всего к люку биореактора. Раздался выстрел из дезинтегратора, и субстанция превратилась в углеродную пыль.
– Я же тебе говорил – видишь человекоеда, то сразу же стреляй! У тебя нет права на ошибку. И да… спасибо, – внезапно вспотевший и красный, сказал Максим.
– Что? Что это была за дрянь?! – закричала Виктория, отскочив от Дмитрия, словно тот был такой же жижей.
– Это был человекоед. – ответил Максим, отирая лоб. – Такая тварь появляется после длительной работы биореактора. А всё, что попадает дальше в следующий отдел – это его части.
Максим решил не вдаваться в подробности причин рождения человекоеда в глубине биореактора, ведь ему самому многое было неясно. Наверняка можно было сказать только то, что генно-модифицированные клетки попадают внутрь ёмкости, и между ними появляется конкуренция за питательные вещества, поступающие извне. Побеждает в этой гонке те клетки, которые обладают способностью к самому быстрому делению. Быстрое деление вызывает нарушения в генетическом материале, и клетки мутируют, становясь неким подобием раковых клеток. Опухоли размножаются всё быстрее и быстрее, пока среди них не появляется особый тип раковых клеток – клеток Авербаха-Стоуна. Эти клетки отличаются поразительной способностью поглощать и ассимилировать человеческие клетки и ткани. Из них и формируются человекоеды – ужасные создания, результат непреднамеренной селекции. Клетки Авербаха-Стоуна выделяют в окружающее пространство уникальный химический след, который и обнаруживает детектор, что используют в своей работе нутрициологи-охотники. Иногда человекоедам удаётся вырваться на свободу, так как обычно биореакторы не приспособлены к бесконтрольному росту биомассы внутри.
