Уличи автора-фантаста в прямой ереси - и вместо ответа ты получишь "но это же воображаемый мир", "это же воображаемое время", "это же не взаправду"... Мы удивительно быстро привыкли к этой безответственности. Если это "не взаправду" - это ложь. Именно поэтому мы теряем всякое представление об истине и о реальности. Мы разучились верить. И не верить тоже.
Приведу одну уместную в данном контексте цитату:
"Это было бы возможно, живи он несколькими веками раньше. Тогда люди еще прекрасно умели отличать доказанное от недоказанного, и уж если что-то доказано, они и верили в это. Тогда еще не теряли связи между мыслью и делом и как-то могли изменить свою жизнь сообразно умозаключению. Это мы исправили при помощи еженедельной прессы и других средств. Твой подопечный с младенчества привык к тому, что в его голове кружится одновременно добрая дюжина несовместимых воззрений. Концепции он воспринимает прежде всего не как истинные или ложные, а как теоретические или практические, устаревшие или современные, банальные или смелые.".
Хорошо подкованный толкинист уже опознал ее. "Письма Баламута". Клайв Стейплз Льюиз. Друг, сподвижник и коллега Толкина, член того же кружка Инклингов. О, нет, я вовсе не желаю противопоставить авторитету Толкина авторитет Льюиса. Да и то сказать, к самому Льюису претензий не меньше, а может и больше, чем к Толкину. Тоже тот еще "богослов" был. Одни духи планет чего стоят вместе с мерлиновской магией и идейкой насчет Луны, одна из половин которой делит судьбу падшей Земли, а другая - непадшего Космоса. Встречал я эту мысль, правда, в совсем иной литературе, а именно - у Блаватской. Ну, да ладно, не о Льюсе сейчас речь... Сама цитата хороша - не важно в данном случае, откуда она взята.
Мысль то исключительно точная. Критерий Истины утрачен, утрачена цельность мира, утрачена цельность мысли и действия. Истина уравнена в правах с ложью под общем названием "свободного мнения". Жизнь воспринимается как своего рода игра (см.
мою статью "Ролевая субкультура в контексте виртуализации") Под эту безответственность и шизофрению (в прямом смысле: два противоречащих друг другу мнения в одной голове) уже и философская база подведена в лице так называемой "теории смены научных парадигм" Куна ("истина - есть соглашение научного сообщества"). Вот именно поэтому у нас теперь господин Фоменко и почитатели "Велесовой книги" поставлены на одну доску с академической историей, всевозможные "академии эзотерики и колдовства" - на одну доску с Академией Наук, а секты и рериховские сборища - с Церковью. Это все звенья одной цепи: фэнтази, ролевые игры, фольк-хистори, "популярная эзотерика", Валеджио, неоязычники с чакрами, правью и навью и проч. Назывеется все это постмодерном в культуре и "Новым веком" в религии.
Впрочем, это уже к Толкину прямого отношения не имеет. Это - к слову о фэнтази, как явлении - не столь литературном, сколь духовном. Вернее антидуховном.
Впрочем, не Толкин ли является одним из создателей жанра фэнтази?
3. Проповедь Атлантизма?
Переходим к третьему поставленному нами вопросу. Насколько можно считать книги Толкина орудием насаждения западной культуры и западного мировоззрения в среде Русской молодежи?
Вопрос интересен сам по себе, и, хотя он безусловно связан с вопросом религиозным (так так национальное самосознание тесно связано с самосознанием религиозным), но безусловно имеет и собственную специфику. К сожалению до сих пор этот вопрос рассматривался крайне поверхностно. Но начнем именно с простого и поверхностного.
Первое, о чем говорится всегда и всякий раз - это о возможности рассмотрения "Властелина Колец" как аллегории. Ассоциации "Империя Зла на востоке - СССР/Россия, Шир - Англия, Валинор - США" уже не только стали общим местом, но успели утомить. Тоталитарный Мордор, шибко свободный и чуть ли не демократический Благословенный Запад, социалистические порядки Сарумана-захватчика в Шире, люди-предатели (харадримы) под красными знаменами и проч. и проч. Кстати, на ниве раскручивания ассоциации СССР с Мордором ухитрились поработать даже американские президенты. Другая вариация на ту же тему: Саурон - Гитлер, Мордор - нацистская Германия, Шир - опять-таки Англия, Валинор - опять, как ни крути, США, Война Кольца Вторая Мировая... Ну и так далее в том же духе.
Понятно, что все это - практически полная ерунда, тратить время не будем. Да, "Властелин Колец" - это не политический памфлет и не аллегория. Сам Толкин подчеркивал это неоднократно. Ну вот, хотя бы в предисловии к американскому изданию "Властелина Колец" (1955) Толкин пишет, что будь война за Кольцо аллегорическим изображением Второй Мировой Войны (что, подчеркивает он, - не так), "тогда, несомненно, Кольцо было бы использовано против Саурона: он не был бы уничтожен, но порабощен, а Барад-Дур был бы не разрушен, а оккупирован. Мало того, Саруман, не сумев завладеть Кольцом, нашел бы в Мордоре недостающие сведения о нем, сделал бы Великое Кольцо своим и сменил бы самозваного правителя Средиземья. В этой борьбе обе стороны возненавидели бы хоббитов; хоббиты недолго бы выжили даже как рабы". Американский комментатор творчества Толкиена Шиппи поясняет, что Толкиен использует здесь образы "Властелина Колец" для создания явной аллегории Второй Мировой Войны: "Кольцо - атомная бомба; Саурон - фашизм; Саруман - СССР, "предательство" Сарумана и его "научные" изыскания в Мордоре - намек на роль, которую сыграли англо-американские перебежчики и немецкие ученые в создании руской атомной бомбы".
Любопытный отрывок. С одной стороны он вроде бы лишний раз иллюстрирует нелепость прямолинейно-аллегорических трактовок. А с другой... отношение Толкина к России. А именно, здесь мы видим, в каком именно качестве была бы представлена наша страна в том гипотетическом случае, если бы Толкин и впрямь решил передать свое видение Второй Мировой в образах "Властелина Колец".
Да, "Властелин Колец" - не аллегория. Скорее притча. Нельзя свести его к иносказательному описанию современных автору политических реалий. Но это совершенно не значит, что многослойный текст не имеет к этим реалиям никаких отсылок. В конце концов автор живет в свое время, и ассоциации с окружающими реалиями могут рождаться даже невольно. У самого Толкина есть любопытное словечко: применимость, которое он противопоставляет аллегории: "Мне кажется, что многие смешивают "применимость" с "аллегоричностью": но первая оставляет читателей свободными, а вторая провозглашает господство автора"
