Букерн садится на одну из скамеек и пьет воду из бутылки, которую я ему бросил, пока я вытираюсь полотенцем.

Я знаю, что будет дальше.

Ему есть что сказать о Скарлетт.

Но я не хочу этого слышать.

— Тебе лучше уйти, — говорю я ему.

Он молчит некоторое время, а потом огорошивает:

— Я не ее парень. — Я запихиваю все свое снаряжение в сумку. — Я агент ФБР.

На этот раз он привлек мое гребаное внимание, и он, черт возьми, это знает. Каждый мускул в моей спине напрягся, и боль предательства снова и снова прошивает меня насквозь.

— Это не то, что ты думаешь, — говорит он.

— Тогда что это, блядь, такое?

Я хмурюсь.

— Каждое чертово слово, слетевшее с ее уст — ложь. Ты знаешь почему, — говорит он. — Она делает это, чтобы защитить себя.

— Меня это больше не касается, — говорю я ему. — Так что переходи к тому, что хотел сказать, когда заявился сюда.

— Я облажался.

Теперь Букер смотрит в пол, и мне это нравится даже меньше, чем то, что он сказал мне, что он кровожадный федерал.

— Я пытался помочь ей. Я пытался поступить правильно. Но я также вел себя как эгоист.

— Скарлетт в беде? — спрашиваю я, потому что это единственное, что имеет значение в данный момент.

— Она должна была дать показания против Ройса Каррингтона, — говорит он. — И против других тоже. Но дело сорвалось.

— Кто такой Ройс Каррингтон?

букер качает головой.

— Один из пяти.

Я пододвигаю стул и сажусь напротив него.

— Почему она мне не сказала?

— Потому что она не хотела втягивать тебя в это. Она знала, что будет под пристальным вниманием. Я сказал ей, что если ты ей не безразличен, она должна отпустить тебя.

Я смотрю на него, и между нами нет секретов. Он знает, чем я занимаюсь. Кто я. И мне трудно поверить, что федеральный агент — который не состоит у нас на службе — мог бы сделать что-то подобное.

Для большинства федералов все черно-белое. Мы — плохие парни, и точка. Для других имеют значение только деньги. Они знают, кто настоящие преступники, и часто это избранные ими же чиновники. Коррупция повсюду, если присмотреться.

Но этот парень не попадает ни в одну из этих категорий. Он, очевидно, прошел войну, и я полагаю, что он знает, что некоторые вещи не так просты и очевидны на первый взгляд.

— Между нами никогда ничего не было, — признается он. — Это было все напоказ. Она хотела, чтобы ты поверил.

— Ну, она меня, блядь, надула, ладно.

Господи Иисусе.

Моя маленькая злобная девушка-киллер. Я собираюсь наказывать ее до потери пульса, когда она снова окажется в моих руках.

— Ты должен знать, что за ее голову назначена награда, — говорит он.

— Где она?

Букер тянется вниз и достает папку из сумки, которую он принес сюда с собой, и бросает ее мне на колени, когда встает.

— Прежде я был морским котиком, — говорит он мне. — Оказывается, я все еще могу проплыть добрых пятьдесят метров на одной задержке дыхания.

Он оставляет мне эту головоломку и собранную им информацию, а затем выходит за дверь. Мне требуется несколько минут, чтобы понять, на что именно я смотрю.

Это уродливая рожа Ройса.

Одного из пяти.

Главарь и ее мучитель. Ее навязчивый преследователь, о котором я даже не подозревал. Я бы сам его убил, если бы этот ублюдок не был уже мертв.

Официальный отчет гласит, что он утонул, когда его машина погрузилась в реку Чарльз. Свидетели сообщили, что в момент трагедии машина ехала без четкой траектории и с превышением скорости, а результаты экспертизы показали, что он был пьян.

Есть также заявления некоторых его коллег, которые сообщают, что в последнее время он вел себя неадекватно.

И надо отдать должное, Букер — солидный человек.

Человек чести.

Он сделал это. Гребаный федерал.

И это еще не все.

Он дал мне карту сокровищ.

Детали о частном самолете, на котором Куинн летает по всему миру. Названия и номера банковских счетов.

Маршрут и приглашения на вечеринку, которая состоится через двое суток.

Значит, у меня не так много времени.

Я беру телефон и звоню Алексею по видеосвязи. Отвечает его жена Талия и говорит, что он ждал моего звонка.

— Ну что? — спрашивает он, когда она передает ему трубку.

— Мне нужна еще одна услуга.

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЯТАЯ

Скарлетт

Тони или плыви, детка.

БУКЕР ВЕРНУЛСЯ, ключи звенят в его кармане.

— Что теперь? — ворчу я.

— Ничего, — говорит он. — Просто проверяю, как ты.

— Все прекрасно. Именно так, как и должно быть в тюрьме.

Он кивает, и я жестом указываю на кухню.

— Карл там, наверное, ест очередной чертов сэндвич, если ты его ищешь.

— Бюро говорит, что мы больше не можем выделять федеральные ресурсы, — говорит он мне. — Так что ты официально свободна.

— Выпускаешь досрочно, да? Я знала, что тюрьмы переполнены, но не самые безопасные дома.

— Думаю, тебе будет удобнее у Рори, — говорит он.

— Рори?

— Он ждет тебя снаружи.

— Ты издеваешься надо мной? — спрашиваю я, потому что не верю в это. — И там снаружи меня ждет никто иной, как Ройс, и это был план с самого начала?

— Я не издеваюсь над тобой, — говорит он.

Но все равно.

Это не имеет никакого смысла.

Почему Рори пришел за мной после того, что я с ним сделала?

— Я сказал ему правду, — признается Букер. — Поскольку я подумал, что тебе самой будет трудно это сделать.

— И он... не разозлился?

Букер пожимает плечами.

— Не знаю. Это вам двоим и предстоит выяснить.

Я неловко похлопываю его по плечу.

— Знаешь, ты не так уж плох, Букер. Для федерала.

Он улыбается.

— Ты тоже не так уж плоха. Для проститутки.

Я отмахиваюсь от него, и моя рука уже лежит на дверной ручке, когда он спрашивает то, что я ожидала, что он спросит.

— Если ты увидишь ее...

— Сдашь ее?

Я оборачиваюсь и качаю головой.

— Давай не будем увлекаться.

— Я не хочу причинить ей вред. Я просто хочу помочь.

— Боже мой, — простонала я. — Вас таких уже двое. Что это с вами, парни, пытаетесь спасти женщин? Может, Сторм не хочет, чтобы ее спасали.

Букер молчит. И грустный, как щенок, поэтому я бросаю ему кость.

— Я поговорю с ней об этом, — говорю я. — Но я не собираюсь играть в игры. И для справки, я не крыса. Людям, которые оказываются на улицах, и так приходится несладко без моей помощи.

— Я это знаю, — говорит он. — И спасибо тебе. Все, о чем я прошу, это чтобы ты поговорила с ней.

Он пытается дать мне визитку, прежде чем я уйду, и я беру ее.

— Увидимся, — говорит он.

— Ага, — соглашаюсь я.

Но мы оба знаем, что это неправда.

Машина Рори припаркована снаружи, как и сказал Букер. Он опускает окно и даже не смотрит на меня. Он просто приказывает мне.

— Садись.

Я бы послала его на хрен за такой тон со мной, если бы не считала, что заслуживаю этого. Так что я сажусь. И он вдавливает педаль газа в пол.

Я жду, пока мы не выедем на шоссе.

— Рори...

Он смотрит на меня, и все еще явно зол на меня.

— Позже.

Это все, что он говорит.

Остаток поездки проходит в молчании, пока мы не возвращаемся к нему домой.

Я рада видеть, что Виски все тот же котяра, как и раньше. Лежит на совершенно новой кровати, которой не было, когда я уходила.

Он лижет свою лапу и бросает на меня беглый взгляд, прежде чем вернуться к прерванному занятию.

— Он скучал по тебе, — говорит Рори.

— Я тоже по нему скучала, — шепчу я, прекрасно понимая, что никто из нас не говорит о проклятом коте.

Я хочу, чтобы Рори схватил меня и командовал мной. Я хочу, чтобы он говорил гадости и ругался со мной, чтобы мы действительно помирились. Я хочу, чтобы он ненавидел меня и наказывал меня, чтобы я могла наказать и его.