— Не исчезай от меня снова.

Моя улыбка слабая, как и мои заверения.

— Даже не мечтаю об этом.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

Рори

Скарлетт молчит всю дорогу, пока я везу ее домой.

И нервничает тоже.

Я не спрашиваю ее почему, потому что это только даст Скарлетт повод отказаться от нашего сегодняшнего свидания. Сходить на которое, кстати, и было ее идеей.

У меня и в мыслях не было ехать в Нью-Йорк, чтобы сыграть в карты, но если это позволит мне побыть с ней, я соглашусь.

Скарлетт не позволяет мне открыть для нее дверь машины и дает право плестись за ней по лестнице. Наверху ее встречает рыжий кот, и Скарлетт колеблется, словно хочет погладить его, но потом оглядывается через плечо и решает не делать этого.

Скарлетт никогда не узнает об этом, но я вижу в ней сходство с самим собой.

И я вижу, каким я мог бы стать, если бы Найл не взял меня под свое крыло и не помог мне разобраться с моим дерьмом.

Совершенно очевидно, что никто никогда не делал того же для Скарлетт. Она не принимает ни милости, ни сочувствия, ни даже доброго слова. Она ненавидит весь мир и всех живущих в нем. А внутри, под слоем фальшивой приторности и лжи, ее переполняет ярость.

Она не хочет, чтобы кто-то знал об этом. Чтобы кто-то увидел в ней эту уязвимость. Мне самому хорошо знакомо это чувство. Вот почему я раньше выбивал всю душу из любого парня, который думал, что может на меня рот разевать.

Я думал, что это делает меня мужиком, но я стал от этого только своим злейшим врагом. Превратился в копию своего отца. И я не мог сдержать свой гнев.

Но теперь все изменилось. Как и я.

Люди никогда не воспринимают меня всерьез, потому что я всегда шучу. Скарлетт тоже думает, что она меня раскусила.

Вот почему, когда она делает такие вещи, как эта - когда она не останавливается, чтобы погладить кошку, которая жаждет ее внимания, боясь, что это даст мне какую-то информацию о ней – я не виню Скарлетт за это. Но регистрирую это. Фиксирую все, что она делает.

И когда-нибудь мы распакуем этот багаж, который Скарлетт носит с собой.

Только не сегодня.

Скарлетт засовывает ключи в дверь и начинает возиться с замками. Точнее, всеми шестью. И если на ее двери их шесть, то я могу только представить, сколько их на ее сердце.

Когда ей удается открыть баррикаду своей квартиры, Скарлетт впускает нас внутрь.

Взглядом прохожусь по бардаку, пока Скарлетт незаметно проверяет каждую комнату на наличие невидимых угроз.

И снова я не окликаю ее, потому что использую эту возможность, чтобы впитать ее личное пространство.

Квартира маленькая, из мебели - только самое необходимое. Ни фотографий, ни украшений, только белые стены и куча книг.

Книги на каждой поверхности. Диван. Кухонный островок. Стол. Все они помечены закладками в разных местах, и я проверяю пару из них, когда она не смотрит, чтобы увидеть, к чему она хотела вернуться.

Есть несколько экземпляров одних и тех же книг.

«Гамлет» и «Великий Гэтсби».

Вторую она уже упоминала мне раньше.

Я ничего не смыслю в книгах, но Скарлетт одержима ими. Когда она возвращается в комнату и застает меня листающим страницы, все оказывается еще хуже, чем я думал.

Она выхватывает книгу из моих рук, расстроенная перспективой попытаться найти именно ту стопку, из которой она взята. Ее взгляд метался при этом по комнате в гневе, которого я раньше не замечал, когда я указал ей на стопку рядом с ней на кухонном островке. Скарлетт заменяет ее, а затем замечает книгу, все еще покоящуюся в моей второй руке.

— Отдай, — рычит она. — Ты не можешь просто так трогать чужие книги.

— Очевидно, нет, — соглашаюсь я.

Розовый румянец распространяется по ее груди, и, боже правый, она краснеет. Я улыбаюсь, и Скарлетт прекрасна, даже когда злится, как сейчас.

— Я больше не буду их трогать, — заверяю Скарлетт

Она пытается оправдать свои действия.

— Просто если ты переставишь одну, я потом не смогу ее найти.

Не знаю, как она находит их сейчас, но я не говорю ей об этом. Проблемы Скарлетт с самоконтролем глубже, чем я мог себе представить. В этом пространстве она предстает с совершенно новой стороны. Это ее уязвимая сторона.

— Посиди на диване, пока я одеваюсь, — рявкает она, указывая на другой конец комнаты.

Я хватаю Скарлетт и притягиваю к себе, моя рука запутывается в длинных локонах ее волос.

— Скарлетт, ты мне нравишься. Но я не подчиняюсь ничьим приказам. Так что тебе нужно вбить это в свою гребаную голову, прежде чем снова говорить со мной в таком тоне.

— Тогда почему бы тебе просто не отвалить, — предлагает она.

Скарлетт произносит это угрюмо, а я уже готов; я пальцами вцепился ей в волосы, оттягивая ее голову назад, так что мои губы в миллиметре от ее губ.

— Я не позволю тебе все испортить, даже не начав.

— Хорошо, — говорит она. — Тогда отпусти меня, и я оденусь. Но клянусь богом, если ты еще хоть раз прикоснешься к моим книгам...

Я шлепаю Скарлетт по заднице, а она взирает на меня, так что у меня появляются ямочки.

— Хочешь отомстить мне, милая? Тогда иди и надень что-нибудь настолько сексуальное, от чего я буду страдать всю ночь, даже просто думая об этом.

Она улыбается мне в ответ, и в ее улыбке сквозит чистая злость.

— Только помни, милый, что ты сам напросился.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

Скарлетт

Будь верна себе, и пусть тот, кто стоит на твоем пути, познает всю силу моего гнева

Когда Рори видит меня, он ошеломленно замолкает.

Я немного вращаюсь на месте, действительно играя. Платье глубокого малинового оттенка с асимметричными разрезами в области декольте и бедер. Линии прорезей сделаны достаточно низко в области декольте и высоко на ноге.

Моя мама подавилась бы своим «Шардоне», если бы увидела меня в нем.

— Ну, разве я не очаровашка?

— Очаровательная - это не то слово, которое я бы использовал в данном случае, — отвечает он хрипловато.

— Тебе тоже идет спорт-шик.

Теперь я обратила на его внешний вид свое внимание.

На Рори темные джинсы и белая рубашка на пуговицах, поверх которой надет черный жилет. Рукава рубашки закатаны до локтей, отчего стала видна часть татуировок Рори.

Что касается визуального оргазма, то смотрится он вполне неплохо. Если бы я была нормальной девушкой, я была бы в восторге. Стереотипный плохой парень, покрытый татуировками и в качестве вишенки на торте умело очаровывающий девушку. Боже, эти ямочки, которыми он разит, словно оружием.

Женщины их обожают. И нет сомнений, что сегодня вечером он тоже будет кружить головы.

Вот почему у меня на этот счет имеется стратегия.

— Хочу посвятить тебя в планы на сегодняшний вечер, — говорю я.

— Какие еще планы? — интересуется он, и это похоже на вопрос уставшего парня. Рори подозрителен, и мне нужно убедить его, что будет весело.

— Считаю, нам двоим стоит вести себя сегодня так, будто мы с тобой не знакомы.

Рори засовывает руки в карманы и откидывается на пятки, обдумывая мои слова.

— Хочешь пошалить со мной, милая?

— Это то, что я планировала, — ухмыляюсь я. — Но да, я хочу изобразить ужин Бонни и Клайда в этом заведении.

— Что ты задумала? — спрашивает он.

Рори не говорит «да», но и не говорит «нет». Он любит прилив адреналина так же, как и я. Он думает, что он мастер, но он еще не видел меня в действии. Не совсем.

Поэтому я выкладываю ему все. На помощь мне приходит образ недалекой дурехи, который я эксплуатирую, когда мне приходится отсасывать у клиентов.