Приветствуемый радостными кликами, Великий Князь сошел на пристань, где ему представился М. Д. Демидов, начальник Олонецкой губернии, в пределы которой предстояло вступить в скором времени, и были представлены местные чины. Затем, Великий Князь направился к аналою. Торжественное молебствие совершал соборне архимандрит белозерского монастыря Кирилл с иереями городов Череповца и Кириллова. После молебна и многолетия Великий Князь перешел на «Озерный» и перерезал шелковую ленту, открывшую путь ожидавшему движения каравану, во главе с восемью пароходами, доставившими к месту освящения приглашенных. Первым прошел «Озерный», под звуки музыки и клики народа. Эта картина была очень внушительна. Любопытно было видеть, как принимал в свои каменные бока могучий шлюз втягивавшиеся в него пароходы, и как, плавно приподняв, передавал он их для следования на другую, более высокую часть Шексны. Погода стояла превосходная, порядок образцовый, без суеты и неожиданностей, и ясно было всем и каждому, как важно событие, только что совершившееся на благо необъятной страны и трудящегося народа.
Имелись на берегу и непосредственные выразители этих чувств. Председатель рыбинского биржевого комитета М. Н. Журавлев поднес Великому Князю от имени рыбинского биржевого общества хлеб-соль на роскошном блюде и с чувством прочитал прекрасно составленный адрес, полный глубокой правды и верноподданнической признательности Государю Императору. В адресе сказано было, между прочим: «Нам в высокой степени отрадно, что, по державной воле нашего Повелителя, именно Вы, Ваше Высочество, являетесь к нам от Его драгоценного Имени, чтобы видеть нашу радость и нашу гордость по поводу многознаменательного для русской торговли и судоходства события. Вы, Ваше Высочество, неоднократно осчастливливали Мариинский путь Вашим проездом и горячо сочувствовали великой идее улучшения его». В адресе было также выражено пожелание, чтобы Великий Князь соблаговолил повергнуть выраженные верноподданнические чувства на благовоззрение Государя Императора. Великому Князю поднесена была также от цепного пароходства на Шексне хлеб-соль на большом серебряном блюде с большой, украшенной русскими серебряными монетами прежних царствований, чарой.
Уместно будет помянуть тут о заслугах рыбинской биржи по вопросу об улучшении Мариинского пути. Рыбинская биржа, с биржевым комитетом во главе, в качестве учреждения, призванного оказывать содействие интересам биржевого купечества и способствовать развитию рыбинской торговли, давно уже избрала, для осуществления возложенных на нее задач, самое верное средство: стараться улучшить условия судоходства. Многочисленные энергические ходатайства комитета перед правительством имели в результате осуществление различных мероприятий относительно тяги судов, установления порядка и надзора по движению караванов, улучшения водных путей и т. д. Сюда относятся, между прочим, устройство подможных станций, улучшение бечевников, назначение депутаций на Мариинскую систему, организация речной полиции и противопожарной помощи на судах и пристанях, устройство больницы для бесплатного лечения рабочих и др. Но главной целью всех попечений биржевого комитета являлось всегда улучшение собственно Мариинской системы. Заботы комитета первоначально выразились в некоторых частичных улучшениях, а затем постепенно перешли в целый ряд ходатайств пред правительством о необходимости коренного переустройства Мариинской системы. Особенно много потрудился в этом М. Н. Журавлев, незадолго пред тем избранный председателем рыбинского биржевого комитета на девятое трехлетие.
Знаменательным днем для рыбинской биржи было 6-е июня 1890 года, когда в общем собрании, в присутствии биржевого комитета и 113 лиц из среды биржевого купечества, председатель М. Н. Журавлев доложил о воспоследовавшем, 17-го апреля того же года, Высочайшем соизволении, на коренное переустройство Мариинского водного пути и на отпуск 12,5 миллионов руб. на производство работ. По выслушании этого доклада, среди собрания тогда же возникло единодушное, восторженное желание повергнуть к стопам Императора Александра III выражение благоговейных чувств признательности за дарованную милость, и немедленно же был составлен всеподданнейший адрес. Этот адрес рыбинского биржевого общества и слова Государя по поводу этого адреса были в свое время обнародованы в «Правительственном Вестнике».
По окончании молебствия и перереза ленты, по древнему русскому обычаю, состоялась в этой древней русской веси, на берегу, во временном павильоне, предложенная министерством путей сообщения трапеза, в конце которой Великий Князь поднял бокал за драгоценное здравие Государя Императора. Тост покрыт громким, сердечнейшим «ура», перешедшим под звуки гимна из павильона в толпы народа, его окружавшие. За первым тостом последовали другие. Тост за августейшего гостя, произнесенный министром путей сообщения, вызвал громкие искреннейшие клики. Великий Князь ответил тостом за министра путей сообщения и многочисленную семью ведомства путей сообщения, трудами которой завершена замечательная работа, имеющая вызвать бесчисленные благотворные последствия. После завтрака Великий Князь обошел все шлюзовые сооружения, подробно знакомился с ними и пропустил первый караван, на пяти баржах, с 150,000 пудов хлебного груза. Караван вел туер[17] «Великий Князь Владимир». Радостным кликам с берегов не было конца.
Нельзя не вспомнить, что за столом недоставало многих лиц, заслуживших благодарность и память. Так, отсутствовал бывший министр путей сообщения, адмирал К. Н. Посьет, при котором, 16-го января 1890 года, состоялось представление в Государственный Совет «О коренном улучшении Мариинского водного пути»; недоставало бывшего министра путей сообщения А. Я. Гюббенета, при котором последовало Высочайшее повеление, от 17-го апреля, о разрешении кредита и начале работ; не было за столом и бывшего директора департамента шоссейных и водяных сообщений П. А. Фадеева, при котором дело возникло и начато его осуществление. На имя министра путей сообщения от К. Н. Посьета в этот день была получена телеграмма из Петербурга, от А. Я. Гюббенета — из Висбадена. Перед тем, чтобы, по завершении торжества, направиться в путь дальше, сделалось известным, что Великий Князь отправил к Государю Императору в Ильинское телеграмму.
* * *
В четыре часа пополудни, 15-го июня, «Озерный» отошел от Черной Гряды на Ниловицы. Приближаясь к этим местам великих бедствий сибирской язвы и других зараз, само собой приходили на память давно миновавшие, по счастью, факты. Для того, чтобы сравнить современное положение дел с тем, что имело место тридцать лет тому назад, имеется весьма назидательный источник. Сведения о тогдашнем состоянии Мариинской системы собраны были одним из членов известной экспедиции по исследованию хлебной торговли и производительности России И. Ф. Борковским и напечатаны в 1868 году, в «Трудах экспедиции», вып. I. Составитель, в то время молодой человек, ныне заведующий статистическим отделом министерства путей сообщения, собрал их и сгруппировал очень искусно. В те дни еще процветали на Мариинском пути, да и вообще на водных путях, — бурлацкая тяга, котоводки, конная тяга, кабестанный способ, а пароходы только что возникали. Это было то малопонятное для нас время, когда товары с нижневолжских пристаней попадали в Петербург только в две навигации, зимовали в Рыбинске, и только еще возникали доставки в одну навигацию, как нечто особенное, как радостное нововведение. Сибирская язва прочно поселилась на Шексне; в то время многие тысячи конских трупов не зарывались или только забрасывались землей, и бедная Шексна служила «кладбищем падали» и «гнездом яда», а шекснинский, пошехонский, край — «главным центром периодически повторявшихся падежей». Караваны останавливались иногда не только по недостатку воды или скоплению судов, но также и потому, что испуганные лоцманы уводили уцелевших от заразы лошадей; например, в половине июля 1867 года, между Рыбинском и Ннловицами, вследствие отсутствия лошадей, стояло без движения до 1,000 судов. До 20,000 лошадей собирались в Рыбинске для бечевой тяги, но погибало более 50% живых сил. Шексна находилась почти в естественном её состоянии и пестрела порогами, так же как и Свирь; не существовало еще и половины озерных каналов, действующих теперь, а относительно железной дороги, которая связывала бы Рыбинск с Петербургом, имелось два проекта: один предполагал вести дорогу прямо на Петербург, а другой — на какую-нибудь станцию николаевской дороги между Бологое и Тверью. И. Ф. Борковский тогда же предсказывал, что необходимо органическое улучшение водных путей и, в особенности, Мариинского, а рыбинско-бологовская дорога может служить им только «дополнением».
