Тула. Вид на Киевскую (главную) улицу с горы
Подобному изображению пророков имеются также другие примеры; есть даже на иконостасе Успенской церкви в селе Веневом монастыре, Веневского уезда, изображения Гомера, Менандра, Аристотеля, Дуфина, Афротиана.
По пути к выставке промышленных изделий Тульской губернии, преимущественно кустарных, путниками посещено здание окружного суда, в котором имеется памятник императору Александру II, сооруженный в 1886 году чинами судебного ведомства.
В истории развития кустарного дела в Тульской губернии особенно выделяется 1817 год, когда на местный завод поступил англичанин Джонс; в этом году, впервые устраиваются штампы для ковки частей ружейного замка, чрез это освободилось от работ на заводе огромное количество рабочих рук, главным образом, кузнецов и слесарей, которые и разнесли кустарное дело, и без того сильно развитое, по городу и деревням. Развилось оно совершенно органически, из цехов или отделений разных работ, существовавших на заводе, в особые отрасли.
Ствольный цех, или ствольное отделение, состоявший главным образом из кузнецов, развил между кустарями производство задвижек, замков, скоб, тисков, напилков, клещей; мастера замочного цеха занялись работой дверных замков; рабочие белого оружия, т. е. сабель, шпаг и тесаков, занялись выделкой ножей и различных стальных вещей с оловянной, золотой, серебряной или медной насечкой, известных за границей под именем Vieux Toula, а также на вытравливание на стали различных рисунков; из мастеров приборного цеха выработались скобяники, развилось производство дверных и оконных задвижек, самоваров, подсвечников и галантерейного товара; ложевой цех пополнил ряды гармонщиков.
Количество освободившихся из крепостного состояния рабочих рук было громадно. Мастера имелись налицо замечательные; так, говорят, и до сих пор в Туле можно встретить иногда часы работы конца прошлого века. Из бесконечного ряда кустарных производств, для того, чтобы не утомлять подробным перечнем, достаточно упомянуть о наиболее характерных, составляющих славу Тулы.
На первом месте следует поставить, конечно, самоварное производство, возникшее здесь между 1810 и 1820 годами; освободившиеся от казенной работы, кузнецы нашли себе в нем совершенно подходящее занятие, так как наводка самовара или ковка его стенок производится и до сих пор не машинной работой, а ручным способом. Сначала самовары делали из железных и жестяных листов, затем уже перешли к латуни; самоварное производство, возникшее в городе Туле, с течением времени перешло в деревни в руки кустарей, и нет возможности определить даже приблизительно количество самоваров, чайников, кофейников и пр., расходящихся по всей России и далее из Тульской губернии. Где только их нет? Известно также, что наши русские самовары полюбились и за границей, и нет хорошей гостиницы в Германии, Франции и, даже, Италии, где бы не подали вам, если вы спросите, «le samowar russe».
Замочное дело, как в Туле, так и в деревнях очень распространено; делаются замки ценой от 2-3 копеек до 5 рублей, и являются иногда произведения тончайшей работы, очень характерные висячие французские замки и дверные замки для парадных дверей английского и американского образцов. Превосходные задвижки для дверей Храма Спасителя в Москве, задвижки для икон и громадные дверные петли, пару которых едва могла поднять одна лошадь, сделаны здешними кустарями по деревням.
Выделяется также из других кустарных производств дело гармонное. Гармоника появилась немного позже самовара, а именно между 1830 и 1835 годами; ее изобретение приписывают оружейникам Сидову и Шкунаеву; потомки последнего работают еще и поныне. Началась гармоника с длинной игральной планки или дощечки с посаженными на нее игральными язычками или «пищиками», стоимостью в 2-3 копейки, и развилась до гармоники в 60-75 рублей. Понятно, что здесь же, в Туле, находились и находятся великие артисты гармонной игры. Они странствуют хорами в шесть и более человек повсюду. Слышите их порой и в Петербурге, и в Москве. Любопытно, что появление на свет гармоники почти совершенно изгнало всенародную балалайку.
Тула. Техническое железнодорожное училище
Замечательно и следует непременно отметить также чрезвычайно характерное и неизменное явление, что, по статистическим данным, урожайный год вызывает огромный спрос на гармоники, а в неурожайный — гармонщики бедствуют.
Пересчитывать остальные многообразные промыслы Тульской губернии: кружева, полотна, ковры, сукна, хозяйственные машины, глиняные игрушки и проч. было бы трудно и, просто, невозможно. Не погибло в Туле и кустарное ружейное производство, причем имеются в продаже ружья в 90 копеек и одновременно с ними ружья до 800 рублей. Согласно очень вероятным сведениям, все кустарное дело в Тульской губернии не превышает четырех миллионов рублей в год; заработки кустарей весьма разнообразны и колеблются на одного рабочего между 40 коп. и 5 руб. в неделю. В 1886 году в Туле устроена весьма удачно работающая артель тульских кустарей.
Троице-Сергиева Лавра.
Государственное значение св. Сергия и Троице-Сергиевой лавры. Исторические указания. Достопримечательности лавры. Житие и подвиги св. Сергия. Важнейшие сооружения Троице-Сергиевой лавры. Усыпальницы Годуновых. Лаврские святыни. Богатства обители.
Посещением Троице-Сергиевой лавры, в июле 1888 года, заканчивается шестое и, вместе с тем, последнее путешествие.
Трудно, очень трудно сказать что-либо новое о величайшей святыне Русской земли, о Троице-Сергиевой лавре. Но от поры до времени необходимы подобные повторения. Во-первых, все то, что в свое время сказано о лавре Карамзиным, Снегиревым, Шевыревым, Муравьевым, Горским и другими писателями, вовсе не было прочитано многими по разным, часто неуважительным причинам; во-вторых, потому что есть целый ряд таких исторических событий, таких памятников искусств, таких отделов знаний, которые, в силу того, что они как бы известны всякому гимназисту, остаются именно поэтому неизвестными или, лучше сказать, забытыми взрослым человеком. Напоминание в подобном случае — совершенная необходимость, оправдывающая смелость попытки сделать очерк такой обширной и древней обители, какой является Троице-Сергиева лавра.
Немного мечтательный паломник Муравьев, талантливость и заслуги которого в описаниях русской святыни, к сожалению, забываются, начинает свое описание лавры с лунной ночи; старцы на молитве еще стоят в кельях, несется ароматный запах от скошенного сена, золотятся в месячном свете маковки храмов и слышится порой крик ворона, бьющего крылом в железную крышу древней башни. Шевырев, по преимуществу ученый эпик, подъезжал к лавре ясным вечером, причем над лаврой сияла радуга; в Москве, замечает он, радуга ломается о верхи колоколен, в лавре, в лучах заходившего солнца, оба конца её упирались в чистое поле и ярко горели все её семь цветов.
Снегирев начинает с перечня того, как от XII века, начиная с игумена Даниила и полоцкой княжны Евфросинии, многие русские люди ходили на поклонение святыне вообще и Сергиевой в особенности, и дает много ценных исторических указаний о пути между Москвой и лаврой, совершавшемся пешком или на долгих, — пути, уже более не существующем, благодаря железной дороге.
Эти снегиревские указания крайне любопытны и свидетельствуют очень наглядно о том, как быстро слизывает у нас время исторические памятники еще очень близкого былого, и то, что в конце концов прочнее всего сохраняются они, все-таки, в письменном и изустном слове, как бы в насмешку над камнем, железом и бронзой.
Все московские патриархи, и некоторые другие святители далекого Востока и почти все великие князья, цари и императоры посещали Сергиеву обитель именно этой дорогой от Москвы на село Алексеевское, Танинское, Мытищи, Хотьков монастырь, Радонеж. Путешествия царей назывались «Троицкими походами»; церемониал их бывал великолепен, и часто, по примеру Сергия, «никогда не ездившего на коне», совершались эти походы «пешком». По пути стояли в пяти местах великолепные «путевые дворцы», в трех местах имелись «станы в шатрах», и, кроме того, устраивались «слазки», в которых выходили из карет, восков и колымаг для переодевания. О подобном путешествии царя оповещались задолго вперед лавра и попутные к ней места; игумну с братией писали: «его величества пришествие к ним будет». Шествие растягивалось очень длинно. Шли и ехали на конях стрельцы и пушкари, скороходы, бояре, дворяне, спальники, стряпчие и другие; за царевым поездом следовал не менее пышный царицын; воски и телеги имели особые назначения: «образной» с образами для царского моления, «постельной» с путной царской постелью, «портомойной» с бельем; в особую «поборную» телегу складывались подносимые государю дорогой вещи; особый «укладничий» смотрел за укладыванием вещей. Походы царские совершались очень медленно, «со всей прохладою»; по пути раздавали милостыню (царица Евдокия в 1636 году раздала 1 рубль 12 алтын; пышный патриарх Никон в 1683 году выдал за весь поход, считая тут и угощение царя Алексея Михайловича, 50 р. 29 алтын и 4 деньги); во многих местах дороги существовали «блинные», причем блины, уничтожение которых искони соединялось у нас с поминками, многократно подносились по пути также и странствовавшим державцам.
