Старик что-то переминал на небольшом комоде, но внезапно обернулся и встретился взглядом с человеком. Лицо его, густо заросшее бородой, исказилось в гневе. Он схватил что-то со стола и тяжелыми шагами направился к выходу. Человек в страхе отпрянул и повалился на землю, неуклюже засучил ногами, отползая прочь, пока не уперся спиной в забор.

Старик выбежал на середину двора. Он казался огромным медведем, грудь его тяжело вздымалась, наполняя могучие легкие силой. Он свирепо глядел на него, трясущегося в грязи, сжимая в руках камень, что едва светился чем-то золотым.

– Человек… – не то удивленно, не то с облегчением выговорил он. – Человек же?

– Да… – едва вымолвил он.

– Ох… – облегченно выдохнул старик. – Как ты меня напугал. Чего ты торчишь у меня в окне ночью?! Знаешь ведь какое тут место. Я ж тебя чуть не пришиб, дурень.

Старик расслабился и опал. Улыбнулся и спрятал камень в широкий карман. Улыбка у него получилась удивительно добродушной и красивой.

– Радей послал? Случилось чего? – спросил он, направляясь в дом.

Человек в грязи закрыл глаза, чувствуя, как кровь бьется в висках.

– Ты чего там? – пробасил старик, обернувшись. – Ступай в дом.

Он поднял веки, взглянул на небо, на луну. Медленно поднялся.

Старик опять изменился в лице, но в этот раз не гневом очернилось оно, а беспокойством.

– Ты из Крайней? – тихо спросил он.

– Я не знаю… Нет.

Брови у старика полезли на лоб. Он глубоко вдохнул, сложив губы трубочкой, и взгляд его забегал по земле.

– Заходи внутрь. Я тебе сейчас все объясню. Что же ты сразу не сказал… – запричитал он, наскоро наводя порядок в доме.

Человек, чувствуя слабость и легкое оцепенение, повиновался и вошел в дом.

Все убранство его ветхого жилища состояло из грубо сколоченного стола, скорее даже верстака, таких же двух стульев по бокам, древнего, как сам мир, комода, на котором лежала небольшая черная ступка, кровати, сундука и камина, где тлели угли. На полках, что покрывали почти все стены, было большое количество баночек, бутылочек и реторт, а так же книг. Огромные запасы корений, веток, сушеных трав и грибов тут и там лежали в доме. А в углу, вплотную к дряхлому комоду, стояло какое-то приспособление, укрытое заляпанной парчовой тканью, с вышитым на нём зеленым солнцем. Один угол съехал, обнажая часть медного аппарата, больше все напоминавшего перегонный куб. На стенах были простенькие обои с древесным рисунком. На столе лежали нож и небольшие вырезанные из дерева фигурки, а так же разноцветные камни с высеченными на них символами, которые старик поспешно сгреб в широкую ладонь и спрятал под жилет. Еще здесь стояли огромные напольные часы, чье тяжелое медное тиканье придавало этому домишке величие старого особняка.

– Садись здесь! – старик выдвинул один из стульев и широким жестом пригласил его к столу, затем склонился над комодом в поисках чего-то.

– Где я?

– Ты… эм… Ты… – замялся он. – Ага! Вот она!

Он достал большую, пыльную книгу, обитую по углам металлическими накладками. Книга была в кожаном переплете без какого-либо названия, на её обложке красовался только металлический символ астролябии, заметно поеденный ржавчиной.

– Это Книга! – с гордостью пробасил старик, убирая рукавом пыль с фолианта. – Таких всего три. В университете в Халборде, в Альдерамине и здесь, у меня. Это великая ценность! Смотри!

Он раскрыл книгу, на что та отозвалась кожаным скрипом. Здесь была карта. Карта незнакомой местности, которая отображала прибрежную часть большого материка. В центре местности было не то озеро, не то небольшое море с несколькими островами, от него в южном направлении текла река, впадая в бескрайние воды, которые занимали всю южную и восточную части карты. Где-то вдоль берегов были заметны небольшие островки, а на юго-востоке чернел огромный архипелаг с двумя горными вершинами. На севере и западе, ровно по контуру шла горная гряда, прямая, словно вычерченная по линии. На самом материке было множество отметок: города, озера, леса, дороги и прочее, но особенно бросались в глаза четыре названия: Таргиз – расположенный в самом центре материка, Халборд – венчающий небольшое море, Дол-Альдерамин – стоящий на границе огромного леса, и Дид – самая южная точка, окутанная серыми контурами.

– Ты что-нибудь помнишь? Помнишь свое имя? – спросил старик, наблюдая, как человек разглядывает карту.

– Нет.

– Помнишь, откуда ты?

– Нет. Я теряю память? Все ускользает, забывается… как… как…

– …как сон на утро, после пробуждения, – с пониманием закончил старик.

– Что со мной? – человек с подозрением посмотрел на старика. – Что происходит?

Тот помолчал, внимательно вглядываясь в него, затем откинулся на спинку стула, достал длинную трубку, запалил её, глубоко затянулся сизым дымом и только потом, медленно, тщательно подбирая слова, заговорил.

– Таких как ты называют Пришлыми…

– Как это понимать, таких как я? – заволновался человек, чувствуя недоброе. – Что происходит? Почему я ничего не помню?

– Успокойся и выслушай меня, – наставительно проговорил старик, – Я понимаю твои чувства. Ты напуган и не доверяешь, и я не могу тебя за это осудить, но посмотри вокруг. Если ли здесь хоть что-то знакомое глазу?

– Что значит, знакомое глазу? – человек начинал злиться.

– Это другое место… – тихо произнес старик. – Посмотри на небо… Ты видел раньше что-нибудь подобное?

Человек вспомнил об огромной луне, о звездном скоплении, прорезавшем небесную глубь.

– Не бойся, – очень мягко проговорил старик. – И выслушай меня, пожалуйста.

Человек опал и неохотно повиновался.

– Таких как ты называют пришлыми, – терпеливо повторил старик, – Вы – удивительный феномен этого мира. До сих пор никто не знает, откуда вы приходите, по чьей воле здесь появляетесь. На вид вы совершенно обычные люди, как и тысячи живущих здесь. Вы так же чувствуете боль, любите, творите потомство, умираете… однако есть два свойства, которые отличают вас от остальных.

– Что за свойства? – недоверчиво спросил человек.

– Вы появляетесь здесь, у меня, словно пробудившись ото сна. Все попытки оживить вашу память и заставить рассказать о том, что было там, – старик неопределенно качнул головой назад, – тщетны. Ваше сознание – чистый лист, ваш опыт в этом мире равен нулю. И при этом совершенно неясно, что же в вас особенного? Почему неведомая сила выбирает на роль пришлых тех, кого она выбирает? Вы не сильнее, не умнее, не храбрее прочих. В ваших жилах течет та же кровь, сердце бьется так же ровно. Чтобы не умереть вам нужно есть и пить, чтобы не сойти с ума от скуки – работать и любить. Есть множество теорий о том, кто же вы такие, но все они безосновательны. Пустые слова и предположения, каждое из которых может оказаться правдой.

Старик замолчал, глядя прямо в глаза гостю. Дым из его рта вился среди густой бороды, причудливо изгибаясь под дыханием носа.

– Как это, появляемся…?

– Ты мне расскажи, – ответил он. – Я-то был здесь. Небо не разверзлось, земля не дрогнула. Даже ветерком не повеяло, а ты явился.

Пришлый посмотрел в окно, за которым была ночь. Оттуда на него взглянуло его отражение. Пыльное лицо тридцатилетнего человека, обветренное и с царапиной на правой скуле, – ничего необычного. Волосы, кое-как уложенные на бок и накрахмаленный пиджак, который, казалось, совершенно не свойственен этому миру. Страх и недоверие понемногу отступали. Что-то здесь действительно было не так. Запахи, звуки… Они были те же, но чувствовались как-то иначе. Острее. Да и небо… такое не подделаешь.

– Ну, хорошо, а второе свойство? – спросил он, отрываясь от окна.

– Да… Второе свойство… – оживился старик. – Второе, что отличает вас от других это то, что ваш разум подвержен силе врат.

– Что ещё за врата?

– Они выглядят по-разному. Здесь, неподалеку, стоят первые из них, сквозь которые тебе в скором времени предстоит пройти.

– Зачем мне через них проходить? – забеспокоился пришлый.