К сожалению, или по-другому и быть не могло, учитывая натуру Кристофера, спустя день он уже направился в Китайский квартал. Естественно встречи с ребятами Зенгжонга Кристофер искать не собирался, но и бояться их ему в голову не приходило. Лорд Кристофер был из знатной семья и привык чувствовать себя в безопасности везде, следует прибавить, что трусом он не был, а из-за накопившихся гормонов был весьма рад подраться с кем-то. Он пришел в лавку с красками, и начал на медленном и членораздельном английском и жестами объяснять, что он ищет глазастую девушку в зеленом пальто, которая помогла ему позавчера купить краски.

Продавщица в этот раз поняла его. Приоткрыв дверь лавки, она показала на небольшую закусочную, через две лавки о нее, в витрине которой, висели толи муляжи, толи настоящие тушки запечённых уток. Кристофер открыл дверь закусочной.  Внутри стояло 6 маленьких столиков, покупателей не было. За прилавком сидел старый китаец и курил длинную трубку.

По традиции на медленном английском Кристофер стал излагать, что он ищет девушку с большими глазами в кимоно.

Старик сидел молча. Потом медленно поднялся и не сказав не слово ушел во внутренне помещение. У Кристофера сложилось впечатление. Что старикан просто так взял и ушел от него.  Но спустя 2 минуты из двери внутреннего помещения вышла та самая девушка в поварской униформе, позади нее показался старичок, который направился к своему месту и продолжил так же отрешенно курить свою трубку.

– Что ты здесь делаешь? – глаза незнакомки были сердиты и стали еще больше. Как же это было непривычно наблюдать, после такого количества суженных глаз.

– Я искал тебя.

– У тебя совсем плохо с головой?! Что, из слов моих или Зенгжонга, тебе было не понятно?

– Почему? Почему я должен бояться кого-то? Я нахожусь у себя в городе.

Глаза девушки стали еще более сердитыми. Но между тем Кристофер замолчал и обратил внимание, что у нее было очень красивое лицо. С правильным носом, красивой линией подбородка и идеальными губами, не тонкими, не узкими, не бантиком и не большие. Она однозначно была благородные кровей, это читалось и в ее осанке и тембре голоса. Голос ее был спокойный и шел из груди.

– Послушай, я действительно не могу понять почему мне нельзя с тобой познакомиться, почему мне нельзя приходить сюда. Все эти нельзя меня как раздражают, так и вызывают любопытство. Меня зовут Кристофер, – он протянул девушке руку.

– Знаете, что, молодой человек, я уже говорила Вам, что не собираюсь с Вами знакомиться! Я не вижу в этом смысла. И то что Вам, что-то любопытно, никак меня не трогает. Уходите, пожалуйста. Провожать Вас я не пойду.

– Я не понимаю почему Вы так? Я же Вас никак не обидел и не собираюсь.

– Цель этой дружбы?

Кристофер молчал. Он не нашелся что ответить, потому что сам не понимал, зачем ему это.

– Всего хорошего.

Девушка развернулась и ушла во внутреннее помещение.

Кристофер молча вышел из китайской закусочной. Домой он добрался спокойно, погруженный в раздумья: «Почему она так с ним разговаривала? Какая действительно цель их знакомства? Что она там вообще забыла? Какая-то несуразность есть в ее натуре и той атмосфере, в которой она находится.»

В большом тренировочном помещении проходила очередная за 2 года тренировка по кунг-фу. Старик Веймин был доволен своей ученицей, но показывать это ей не собирался. Беата Вадбольская была на половину русская по отцу и на половину испанка по матери. После русской революции девочка спаслась, и была благополучно доставлена двумя верными ее отцу слугами к своей бабушке по маминой линии в поместье в Сеговии. На тот момент ей было 16 лет. Но у бабушки она прожила не долго. Многочисленные кузены попытались тут же пристроить ее замуж, чтобы голова о ней не болела. Но Беата вела себя как абсолютно дикий и не управляемый человек, когда ее оставляли наедине хотя бы для беседы с потенциальным женихом. Она всеми силами покидала компанию «женишка» не боясь при этом показать максимально грубой и агрессивной. Самое удивительное то, что еще год назад эта девушка была еще совсем тепличным нежно залюбленным родителями ребенком. Отец безумно любил ее мать, и женился на ней несмотря на упорство родителей, которым не хотелось принимать в семью, невестку которая, принадлежала к другой вере исповедания, воспитанная в других семейных обычаях и не с завидным приданным, хотя она была из дворянского испанского рода. Мать отвечала ему самой верной и искренней взаимностью. Они оба были с раннего детства, каждый в своей семье, были чужды отстальным членам своих семей. Возможно по причине отчужденности в своих семьях, они полюбили и почувствовали друг друга с первого взгляда. В трепете и нежности воспитывали они свою единственную дочь. И сколько бы, знакомые князья не намекали ему про сватовство с их сыновьями, отец всегда отшучивался. Выдавать дочь без ее согласия он не представлял себе возможным, а она была еще совсем ребенком. Со сверстницами по этой причине она уже не дружила, они считали ее маленькой и немного с чудинкой. Учитывая тот факт, что и внешне она была красива, в виду смешания в ней таких разных кровей и воспитанной в любви в любящей семье, она не могла не вызывать некую ревность и зависть, поэтому проще было называть ее чудной.

Но наступила роковая ночь, когда отец велел собрать ей самой все самое для нее ценное, все что сможет она сама нести, одеться потеплее и спускаться вниз. Внизу отец ей дал пакет документов. Поцеловал ее со слезами на глазах, крепко-крепко обнял. Тоже самое сделала и мать, всунув Беате в руки не большую шкатулку. Таких глаз у матери Беата еще никогда не видела. Она и не думала никогда, что они могут такими быть. Мир этой семьи был разрушен.

Вскоре уже у бабушки Беата узнала, что в пакете, который передал ей отец были документы, чековые книжки на банковские счета в нескольких банках Европы. Похоже он хорошо приготовился к такому повороту, но почему не уехал вместе с женой не известно. Может быть не мог, может быть не хотел, может быть и то и другое, и жена не помышляла разлучаться с ним даже ради дочери. Вскоре до бабушки дошло известие и гибели родителей Беаты. Разумеется, картина мира, у бедной девочки, жившей как у Христа за пазухой, рухнула окончательно. А с чего строить новую в 16 лет в чужой стране?

Но времени прийти в себя Беате не дали. Безостановочное сватовство начало утомлять ее родню, и Беата приняла решение уехать учиться чтобы не мозолить глаза своим многочисленным кузенам. Бабушку, которая меж тем называла Беату – Беатрис, долго уговаривать не пришлось. Наведя справки по знакомым, было принято решение направить Беату во Францию в образовательное учреждение для девушек при монастыре. Можно сказать, что у этой девушки началась вторая жизнь или подготовка к ней!

– На сегодня достаточно – сказал учитель.

В один из февральских вечеров в закусочную старика Веймина ворвалась продавщица красок и позвала его на помощь. Старик на вид был совсем древним, но двигался он весьма шустро, одним словом Мастер Кунг-фу. Беата последовала за ними не столь резво, но тем не менее не без опасливого любопытства.

Старик первый влетел в подворотню через улицу и услышал:

– Ты подавишься своими словами, – далее последовали звуки ударов.

– Идите на хер, я сказал, что буду приходить к ней, когда захочу.

В этот момент старик подскочил и оттащил Зенгжонга от сидевшего на земле парня с окровавленным лицом и державшим себя за ребра. Трое друзей Зенгжонга не двигались. В этот момент к старику подбежала Беата. Она увидела на земле избитого Кристофера и налетела на Зейгжонга используя приемы полученные в ходе обучения стариком Веймином. Зейгжонг явно уступал ей, и она быстро вывела его из боя болевыми ударами и бросками. Друзья Зейгжонга вместе налетели на нее. Спустя несколько минут побитые друзья подняли Зенгжонга и молча поплелись из подворотни.