Как только я проплыл внутрь, я понял, что правитель на самом деле является правительницей, судя по форме тела и более красивым, аккуратным плавникам. Моркер почему-то расположилась сзади меня, как бы побаиваясь её.
– Тишина, словно в мертвой зоне… – сказал я, пока Василиск с интересом разглядывала меня. Она не торопилась что-либо говорить, и держалась от меня на приличной дистанции. Вернее, на приличной дистанции от нее держался я.
– Что есть тишина? Мертвый звук, эхо разбитого слога, отсутствие жизни или её преждевременная кончина? Что для тебя значат все эти слова, чужеродная марра? – произнесла Василиск, и начала вглядываться уже не в моё тело, а как будто бы прямо в мою душу. Василиск в совершенстве говорила на моем языке, в отличии от марр абиссальной зоны. Да и сама она не выглядела как эти марры. Её принадлежность к какому-либо виду марр я не мог определить.
– Что для меня значат эти слова? А какой ответ можете дать на это вы?
Василиск никак не отреагировала.
– Я предпочитаю задавать вопросы, а не давать ответы, марра. Прими это в абсолют моего мировоззрения, и смирись с этим. Но всё же ответь, что для тебя есть смерть?
Я огляделся по сторонам. На стенах пещеры были так же нарисованы светящиеся руны. Однако их я прочитать уже мог. При чтении слева-направо они складывались в одно предложение: «Во имя нашей вечной Жрицы Нэро».
Глубоко внутри меня что-то отозвалось… не могу понять лишь того, где же я видел это имя раньше. И почему я знал, как переводятся эти руны?
– Смерть? Вы спрашиваете меня, что такое смерть?
– Ты глупа, марра. Зачем задавать бессмысленные вопросы?
– Однако мне тоже кажется, что вы задаете бессмысленные вопросы…
– Это твое субъективное мнение. Я мыслю шире, и не являюсь субъектом нашего диалога. Отвечая мне, ты отвечаешь всему океану. Понимай это как хочешь.
Я не хотел это никак понимать.
– Я не хочу отвечать ни перед кем. Тем более при условии, что я здесь чужой, и ничего о вас не знаю. Глубоководные марры вообще считались мифом, а размышления о вашем существовании всегда порицались. А теперь я попал сюда, ни живой, ни мертвый. И все, что я хочу – это выбраться в поверхностные воды.
Василиск разозлилась, но вместо того, чтобы наказать меня за такие дерзкие слова, она лишь подплыла ко мне. Я не отстранялся от неё, и Моркер за моей спиной начала тянуть меня за спинной плавник, лишь бы я хоть немного отплыл от Василиск. Но я держался храбро, и это позволило мне разглядеть её поближе.
Я не могу назвать её маррой. Первичное мнение о ней затмилось тем фактом, что вся её плоть… состояла из металла. Либо вся она вообще была из металла. Её плавники навряд ли были настоящие, а чешуи у неё вообще не было. Глаза светились голубоватым цветом, и в пучине её взгляда я смог разглядеть своё испуганное отражение. Она была не живым существом, но чем-то, что может двигаться, говорить и функционировать, имитируя живой организм. Словно живая статуя, или искусственная марра… Да, искусственная марра. Это отличное определение.
Тут то я отстранился от неё, изрядно напугавшись. Моя храбрость вмиг улетучилась, будто её никогда и не было.
– Что такое смерть, марра? Понимаешь и принимаешь ли ты её таким образом, каким её понимает и принимает океан? – безэмоционально спросила Василиск вновь.
– Смерть, отсутствие движения… отсутствие развития, разложение… отсутствие мыслей, действий…
На мой ответ Василиск никак не отреагировала. Я до сих пор не могу понять, устроил ли он её, или нет. Я был слишком сильно напуган, чтобы о чем-нибудь рассуждать в тот момент.
– В скором времени вместе с другими маррами ты выйдешь собирать трогложизнь. Всякую ещё движущуюся, развивающуюся, не разлагающуюся, мыслящую и действующую жизнь для прокормки всего нашего народа, частью которого ты теперь являешься. Уплывай. Моркер, останься.
Моркер выплыла из-за моей спины, а я выплыл из той пещеры в ужасе. Я подсмотрел за ними двоими, и услышал то, как они разговаривают на языке глубоководных марр. Конечно же я не мог понять, о чем они говорят. Но, судя по всему, они вели спор о чем-то, в ходе которого Василиск дала Моркер пощечину.
Когда Моркер выплыла из пещеры, я заметил её опустошенный взгляд.
– За что она тебя так?
– Ты умирать. Моркер спасать. Василиск сказать, что ты плохой. Моркер говорить, что ты хорошо. Василиск ударить Моркер.
Поняв, в чем дело, я вновь убедился, что уже нигде и никогда мне рады не будут.
– Кто такая Василиск? Откуда она?
– Василиск мать Моркер. Остальное не знать, – внезапно ответила она, и замолчала. – Плыви. Моркер покажет дом.
Был ли это оборот речи, или Василиск действительно была матерью Моркер, я понять никак не могу до сей поры.
Запись 3. Трогложизнь
Троглобионты – существа, обитающие в подводных пещерах абиссальной зоны. На самом деле это не название одного конкретного вида, а целое семейство различных существ, что сосуществуют вместе со здешними маррами, а последние на них охотятся. Троглобионты являются единственным источником пищи для глубоководных марр, а это может значить то, что все эти марры – полные хищники.
Моркер рассказывала мне это по пути в отведенное мне место, где я должен был пребывать до тех пор, пока Василиск не решит отпустить меня в поверхностные воды. Наш путь пролегал через массивный закрытый каньон, уходящий вниз настолько глубоко, что из-за темноты я не мог разглядеть его дна. Затем я начал всматриваться в темноту, и, к своему удивлению, обнаружил в ней несколько сотен как бы окошек, из которых вырывался свет, который сразу же рассеивался в этой темной пучине. Такие окошки я увидел и впереди нас.
– Марра Анарел жить здесь. Временно. Долго, как Василиск скажет.
Она показала мне мою каморку (иначе это я назвать не могу), выдолбленную прямо в камне, и в которой ничего не было, кроме светящейся руны с неизвестным мне значением. После того, как я в очередной раз разочаровался в жизни, она отвлекла меня разговором.
Моркер заплыла в мою «комнату», в которой и без неё было катастрофически мало места.
– Тебя тревожит прошлый ты. Прошлая марра.
– Да, меня тревожит мое прошлое. Я не могу смириться с потерей своей жены, и…
– Погибший не главное. Главное живой. Главное ты. Тревога марры из-за самого тебя.
– Но я совсем не знаю, что мне с этим делать. Я не нахожу себе места, и всюду оказываюсь лишним. Рискую своей жизнью ради… ради… чего?
– Ты забыть?
Я принялся вспоминать, ради чего я продолжаю свой путь. Однако ничего вспомнить не мог. Я будто бы физически ощущал, как какая-то часть моей памяти бесследно пропала. Моркер тронула меня за плечо в знак поддержки, и выплыла из моей каморки.
– Моркер ест плохо. Мало троглобионт. Мало ест другие марры. И Анарел придется есть мало. Если ты не выйдешь из себя. Из каменного панциря. Который надел ты.
Мне стало необоснованно страшно. Будто бы только сейчас я понял, что мое положение совершенно безысходное. Я уже никогда не вернусь к прошлой жизни, и буду обречен на вечное забвение в чужой, неизвестной воде.
– Троглобионты искать все марра. Плыви за мной.
Я послушался Моркер, и поплыл за ней. Теперь меня атаковали навязчивые мысли о том, что я забыл что-то настолько важное, что вместе с утраченной памятью потерял и самого себя окончательно.
Остаток дня (впрочем, я не знаю, что здесь является днем, а что ночью) я провел на охоте за троглобионтами, пока Моркер уплыла по своим делам. Как-никак она местный знахарь, и у нее нет времени собирать маленьких ракообразных существ, которых абиссальные марры употребляют в пищу. Я делал всё как будто не своими руками, наблюдал за собой издалека и не мог понять, что в этой жизни зависит от меня, а что зависит от воли случая. Я даже перестал обращать внимание на здешних марр, что некоторое время назад для меня были в новинку. Однако и они не обращали на меня совершенно никакого внимания. Будто бы я был здесь всегда, и всегда собирал троглобионтов вместе с ними. Будто бы я и сам стал маленьким и мерзким существом, что забилось в темную и узкую щель, не желая видеть всего того, что происходит вокруг него.
