Ледяные струи воды дарят давно забытое умиротворение — напор совсем слабый, но мне достаточно и этого. Усевшись на кафельный пол душевой кабины, я блаженно прикрываю глаза, обнимая руками острые коленки. Поразительно, но у них даже есть разбавленный шампунь с тонким ароматом яблока и крохотный кусочек розового мыла. А ещё пожелтевшее от многочисленных стирок полотенце, больше напоминающее половую тряпку — раньше я бы брезгливо скривилась и ни за что не притронулась бы к тонкому куску махровой ткани, но сейчас столь элементарные вещи кажутся мне высшим земным благом.
Ровно как и жареная картошка, поданная на ужин. За обеденным столом царит напряжённое молчание — очевидно, большая часть кретинов по-прежнему не рада моему присутствию, но мне тотально наплевать на их убогое мнение.
Одна только Энид ободряюще улыбается, подкладывая в мою быстро опустевшую тарелку дополнительную порцию еды.
Тайлер следит за мной краем глаза с выражением явного интереса.
Бьянка опасливо косится на Вещь, который вальяжно развалился на дверном коврике со слащавой надписью.
Аякс, всё ещё обиженный на моё нежелание делиться тушёнкой, сверлит недовольным взглядом пустую чугунную сковородку.
Не хватает только доморощенного лидера — Ксавье отказался от ужина, сославшись на необходимость сделать обход территории. Можно подумать, его жалкая семизарядная хлопушка способна отразить нападение тварей. Очередное проявление идиотского геройства и бестолкового кретинизма.
Солнце уже клонится к закату, окрашивая скромный интерьер жилища в яркие оранжево-багряные тона. Покончив с приёмом пищи, все разбредаются по своим комнатам.
Я усаживаюсь на диван, подозвав к себе пса и лениво почесываю его жёсткую шерсть на загривке. Вещь тоненько скулит и принюхивается к непривычному аромату яблочного шампуня, исходящему от моих мокрых волос. Его реакция вполне обоснована — обычно после водных процедур от меня за версту несёт озёрной тиной. Куда рациональнее было бы обрезать волосы совсем коротко, но у меня не поднялась рука. Когда-то мне нравилась собственная внешность, но регулярный недосып и скудный рацион основательно её подпортили.
Впрочем, какая теперь разница?
Если я не подохну однажды с голоду, не сумев вовремя отыскать новую порцию припасов, то закончу жизнь в виде полумёртвой твари, бесконечно рыскающей по заброшенным городам в поисках жертвы.
Иных вариантов попросту не существует.
Негромко хлопает входная дверь, и моё блаженное уединение нарушает хренов герой. Ксавье проходит в гостиную, убирая за пояс свой бесполезный Кольт, и плюхается в кресло рядом с диваном. Я незамедлительно награждаю его самым уничижительным взглядом, недвусмысленно намекающим, что его присутствие тут некстати, но он остаётся тотально невозмутимым.
Черт бы его побрал.
— Моё имя Ксавье Торп, — зачем-то сообщает он, ковыряя пальцем выбившуюся из потёртой обивки пружину. — А ты вроде бы Уэнсдэй?
— Зачем ты убеждаешь их, что безопасная зона существует? — равнодушно роняю я, усаживаясь поудобнее и подбирая ноги под себя. — Это ведь чушь. Этот ваш сигнал — просто старая запись, а сказочки о лучшей жизни — идиотская утопия.
— Ты вообще ни во что не веришь? — Торп подозрительно щурит тёмно-зелёные глаза, скользнув по моему лицу долгим изучающим взглядом. — Зачем тогда живёшь? Зачем продолжаешь бороться за выживание?
Я презрительно фыркаю, не считая нужным поддерживать глупый философский диалог о вере и жизненных целях.
Но хренов герой не унимается.
— Когда я нашёл этих людей, каждый из них был близок к самоубийству, — пафосно изрекает он. — Потерянные и несчастные, они бродили по миру без цели и смысла…
— А ты себя мессией возомнил? — возвожу глаза к потолку с нескрываемым раздражением. — Спасаешь чужие идиотские мечты о несбыточном избавлении?
— Ты читала Ремарка? — Ксавье сцепляет длинные пальцы в замок и слегка склоняет голову набок. — Мечты спасать не нужно. Надо спасать веру, а мечты придут опять.
— Избавь меня от своей душещипательной философии, — в моём ровном голосе отчётливо сквозят ядовитые интонации. — Ты в прошлой жизни психологом был?
— Нет, — он усмехается самыми уголками губ, от чего на щеках появляются едва заметные ямочки. — Я был художником. Бесцельно прожигал жизнь в творчестве и алкоголе. В день, когда всё началось, я должен был поехать к родителям. Но у меня было такое чудовищное похмелье, что я решил отложить поездку… А другого шанса не представилось, понимаешь? И раз я не смог спасти своих родных, я могу хотя бы попытаться помочь другим людям.
— Мне это неинтересно, — я равнодушно отворачиваюсь к незашторенному окну, за которым клубятся мягкие серые сумерки. От непривычной сытости в желудке и расслабленности во всём теле глаза неизбежно начинают слипаться, несмотря на довольно ранний час. — Проваливай, Торп. Я хочу спать.
— Мне некуда проваливать, Аддамс, — он почти в точности копирует мой пренебрежительный тон, что только усиливает раздражение. — Ты заняла мой диван.
— Вали к своей подружке, — сонно отзываюсь я, вспомнив недавний рассказ блондинки.
Хренов герой пытается язвить в ответ, но я уже не слушаю — опускаю голову на жёсткий подлокотник дивана и, набросив на плечи свою видавшую виды кожанку, прикрываю глаза.
Я проваливаюсь в сон практически мгновенно, напрочь позабыв об элементарных мерах предосторожности. Краем ускользающего сознания успеваю подумать, что мой автомат остался на кухне возле обеденного стола — но окружающее спокойствие и старый продавленный диван создают иллюзию относительной безопасности.
В конце концов, компания скудоумных идиотов во главе с доморощенным героем, страдающим бессмысленной рефлексией, прожила здесь столько времени. Вряд ли твари решат навестить захудалое ранчо именно сегодня.
И я окончательно сдаюсь во власть крепкого сна без сновидений.
А потом резко просыпаюсь от заливистого собачьего лая — доля секунды уходит на осознание происходящего. За хлипкой закрытой дверью раздаётся тяжелое утробное рычание, которое невозможно ни с чем перепутать.
Твари. Живые мертвецы, уродливая аномальная ветвь эволюции.
Они здесь.
Комментарий к Часть 2
Как всегда с нетерпением жду ваших отзывов, это моя лучшая мотивация 🖤
========== Часть 3 ==========
Комментарий к Часть 3
Саундтрек:
Aviators — Our Little Horror Story
Приятного чтения!
— Аддамс, что происходит? — хриплым ото сна голосом бормочет хренов герой, потирая глаза в попытке сфокусировать осоловевший взгляд.
Утробное рычание с улицы повторяется — звук нарастает, становясь отчётливее с каждой секундой, а мгновением позже в незашторенном окне появляется лицо живого мертвеца.
Проклятье. Первоначальный шок на мгновение парализует мыслительный процесс — я невольно замираю на месте, вглядываясь в его черты, лишь отдалённо напоминающие человеческие. Ввалившиеся мутные глаза. Белая как пергамент кожа, испещрённая бурыми трупными пятнами. Чёрный провал приоткрытого рта, из которого стекает ниточка слюны вперемешку с тёмно-бордовой кровью.
Тварь царапает ногтями по стеклу с противным скрежетом, словно силясь напрячь извилины давно разложившегося мозга и понять, как именно преодолеть прозрачный барьер.
А потом резко запрокидывает голову и издаёт надрывный нечеловеческий вой.
К сожалению, я слишком хорошо знаю, что это значит.
Мертвец явно не один — и прямо сейчас он зовёт своё стадо на обед.
