— Дай-ка сюда… — захлопнув дверь, он решительно забирает из моих рук кружку и отливает туда большую половину из своей.

Oh merda, склонность к глупому рыцарству у мужской части скудоумного альянса поистине неискоренима. Но пустой желудок неприятно ноет, напоминая о том, что в последний раз мы ели примерно тридцать часов назад.

И потому я не отказываюсь от столь щедрого жеста — не удостоив Галпина благодарностью, делаю большой глоток бульона, ощущая, как горячая жидкость приятно обжигает внутренности.

— Уэнсдэй, — благо, у него хватает мозгов больше не использовать раздражающее сокращение. — Ты не возражаешь, если я сегодня поеду с тобой?

— Компания вашего героя тебе наскучила? — бесстрастно роняю я, уставившись немигающим взглядом в извилистую линию шоссе.

— Нет, просто в Камаро слишком тесный салон, а у меня по-прежнему болит нога, — миротворец явно кривит душой и на ходу выдумывает наиболее благовидный предлог, чтобы подольше остаться со мной наедине. Это нетрудно понять даже с моим скудным опытом взаимодействия с людьми. Но его близость по-прежнему не вызывает во мне никаких странных ощущений, а следовательно, и никакого отторжения.

— Как хочешь.

С тех пор так и повелось.

Проселочная дорога в обход Чебойгана растянулась на многие десятки километров — путь занял целых шесть дней.

Мы останавливались раз в сутки совсем ненадолго, чтобы поочередно подремать и приготовить скудный ужин. Но в основном спать приходилось прямо в дороге, сменяя друг друга за рулём.

Мои спутники, не привыкшие к жизни вечных кочевников, очень быстро сникли и начали жаловаться на необходимость мыться в озёрах с холодной водой — тем более что температура на улице едва ли превышала пять градусов по Цельсию. Аякс схватил простуду, и их с Энид пришлось на время разделить из соображений безопасности — блондинка перебралась в Камаро к доморощенному лидеру, а её благоверный остался в гордом одиночестве за рулём трейлера.

Благо, вынужденный крюк принёс нам не только многочисленные трудности, но и некоторые плюсы — возле одной из деревень мы обнаружили нетронутую заправку с неплохим запасом бензина и продовольствия. Насущный вопрос отпал на ближайшие пару недель.

Но проблема с медицинскими инструментами, необходимыми для скорых родов, никуда не исчезла — время играло против нас. Синклер всё чаще жаловалась на схваткообразные боли, а Барклай становилась всё мрачнее с каждым днём и постоянно твердила, что нам надо ускориться, чтобы успеть добраться до Макино-Сити.

Вот только просёлочные дороги, тонущие в грязи и сплошь покрытые огромными выбоинами, вовсе не способствовали быстрому передвижению. Канареечный Шевроле с ужасающе низким клиренсом застревал в лужах чуть ли не ежедневно — я неоднократно предлагала бросить неудобный балласт, но хренов герой огрызался в ответ с нехарактерной для него грубостью. Я подозревала, что корень его странного поведения кроется отнюдь не в нежной привязанности к модному гоночному автомобилю, но не считала нужным заострять на этом пристальное внимание.

— Что у вас произошло с Ксавье? — как-то раз спросил Тайлер, едва дочитав последний рассказ из сборника По. — Мне раньше казалось, что вы подружились.

— Тебе показалось, — отрезала я и машинально закатила глаза, всем своим видом демонстрируя нежелание продолжать неуместный диалог.

— Как скажешь. Знаешь, а я рад, что мы тебя встретили… — с неожиданной откровенностью отозвался миротворец, прокручивая в руках многострадальную потрёпанную книжонку. Я проигнорировала странную реплику, нажав на педаль тормоза перед очередной грязной хлюпающей лужей. Но обычно сдержанный Галпин внезапно продолжил монолог. — Я имею в виду, что это здорово, что среди нас появился ещё кто-то одинокий… Как я. Ксавье ведь раньше встречался с Бьянкой, а Энид с Аяксом всегда были слишком поглощены друг другом. Я их не виню, в наше время нельзя упускать момент… Ведь никогда не знаешь, какой из них может оказаться последним. Но мне было немного одиноко среди них, понимаешь?

Я неопределённо дёрнула плечами, не зная, что должна ответить — и диалог мгновенно зашёл в тупик. Но избавиться от ощущения, что в словах Тайлера имелся некий двойной подтекст, уже не смогла. И потому во время следующей стоянки настойчиво порекомендовала ему перебраться в трейлер — кудрявый миротворец заметно поник, но покорно подчинился.

А через сутки на горизонте показалась табличка с надписью «Макино-Сити — 20 километров».

Разбив лагерь, мы привычно усаживаемся вокруг костра с целью составить очередной план. Вылазка в больницу обещает быть не менее рискованной, чем путешествие в Грейс — и потому кандидатуры блондинки и её благоверного отсеиваются практически сразу.

И хотя лишь Бьянке доподлинно известно, какие именно инструменты и медикаменты потребуются для предстоящих родов, хренов герой безапелляционным тоном заявляет, что она никуда не поедет.

— Мы не можем рисковать единственным человеком, у которого есть медицинское образование, — твёрдо заявляет он тоном, не терпящим возражений.

— Неоконченное медицинское образование, — вворачивает Барклай, нервно комкая рукав клетчатой рубашки. Похоже, она и сама немало взволнована осознанием, что совсем скоро ей придётся выступить в роли акушерки.

— Ты справишься, — Энид ободряюще улыбается, потрепав её по плечу. — Я в тебя верю. И ты в себя поверь.

Понятия не имею, откуда в этом наивном белокуром создании столько жизнерадостности — если бы не поздний срок беременности, я бы решила, что Синклер крепко сидит на антидепрессантах. Вероятно, гормональный шторм неслабо отшиб ей мозги.

— Мы поедем втроём, — решительно заключает Торп, поднимаясь на ноги и тем самым давая понять, что обсуждать тут больше нечего. — Я, Тай… и Уэнсдэй. Кстати, Уэнсдэй. Мы можем поговорить наедине?

Я не без удивления вскидываю бровь.

За прошедшие недели мы с любителем Ремарка едва ли обменялись десятком фраз — тем страннее выглядит его внезапный порыв обсудить что-то наедине.

— Просто объясни, зачем ты так? Какого черта ты вообще вытворяешь? — хренов герой переходит в словесную атаку сразу же, как только мы отходим на десяток метров от лагеря и останавливаемся в тени огромной раскидистой секвойи.

— Зачем я что? — скрещиваю руки на груди, машинально принимая оборонительную позу и награждая его прохладным взглядом исподлобья. Я и вправду не понимаю причин странной тирады — мы практически не разговаривали последние несколько недель, с чего вдруг такое рвение к диалогу?

— Черт побери, Аддамс… — он буквально выплёвывает мою фамилию с нескрываемой досадой и потирает переносицу двумя пальцами. — Когда ты начала меня избегать, я честно старался отнестись к этому с пониманием. Решил, что неверно расценил твои… чувства. Придумал себе то, чего на самом деле не существует.

— Что за чушь ты мелешь? — я закатываю глаза, уже начиная ощущать стремительно нарастающее раздражение. Во многом потому, что отчасти Торп попал в точку. Но знать ему об этом совершенно необязательно. Между нами никогда ничего не изменится. — Какие ещё нахрен чувства?

— Я решил, что тебе просто-напросто нравится Тайлер… Вы ведь так много времени проводили вместе, — Торп словно пропускает мимо ушей мой резкий выпад и отводит глаза, опуская взгляд на собственные ботинки. — Не скажу, что это далось мне легко, но… он мой друг и просто хороший человек, который заслуживает элементарного счастья. А потом ты начала сторониться и его тоже. Без объяснения причин.