– Ну, за Егора Палыча!

Родион тяжело поднялся со своего места, тускло и даже невидяще глядя на Полину. И хотел бы увидеть ее, но не получалось, потому что глаза у него залитые. Все под градусом, но никто еще так не набрался, как он. Может, у них там в полиции все такие? А Родион целый подполковник, вроде как возглавлял отдел по борьбе с наркотиками. Сейчас он живо напоминал хрестоматийного синьора Помидора, голова большая, круглая, лысая и даже красная. У его девушки ноги от ушей, а у него пузо – от шеи. Но пузо плотное, упругое, кулак в жир не провалится, если ударить. И ноги у него сильные. За пять лет Родион мало изменился, но во время последней встречи с ним он уверял, что сдает все требуемые нормативы по физической подготовке. Подтянуться, правда, ни разу не получается, зато отжаться может не меньше ста раз. И ведь отжался – восемьдесят шесть раз.

– Царствие Небесное! – всхлипнув, перекрестилась тетя Лада.

И, подняв наполненную рюмку, замерла в ожидании. Маленькая она, сухенькая, лицо морщинистое, глазки-бусинки, нос крючком, губ совсем не видно, как будто рассосались. Ей бы губной помадой напомнить об их существовании, но ведь она верующая, нельзя. Верующая, но вроде бы не набожная. Или за пять лет что-то изменилось?

– Царствие Небесное! – подхватил Тимофей, принимая поданный Женей лафитник.

А Полина вдруг заплакала – беззвучно, но слезно, в два ручья.

– Ну чего ты! – Галка обняла ее, усадила за стол, поставила перед нею чистые рюмку и тарелку.

– Хороший мужик был! – сжимая кулак, сипло выдавил Родион. Он смотрел на Полину, пытаясь сфокусировать на ней пьяный взгляд. – Хороший мужик… – опустив голову, повторил он и, немного подумав, добавил: – И дочь у него!

– Что дочь? – Полина перестала плакать, подозрительно глядя на него.

– Дочь тоже хорошая… – пьяно кивнул Родион Калугин. – Давайте за нее!

Он собрался пить не чокаясь, и Полина вовремя это поняла.

– Эй, ты чего? Не согласна я за свой упокой!

– Ну ты, Родик, в натуре! – гоготнул Паша.

– Мальчику больше не наливать! – осклабился Женя.

Родион долго смотрел на одного, перевел взгляд на другого, наконец исправил ошибку.

– За Егора Палыча!

Он выпил, опустил голову, но при этом продолжал наблюдать за присутствующими, вдруг кто-то не поддержал его тост, но выпили все. И Тимофей с удовольствием опрокинул стопку, и Полина. Устали они с дороги, выпить сейчас – самое то. А потом уже можно и в спальню. Вещи занести, расположиться, душ принять, а еще лучше в баньку, если там натоплено. Что вряд ли.

– Упокоился Егор Павлович, Царствие ему Небесное, – выдержав паузу, сказала Галка. – Вместе со своей Варварой Васильевной. Место у них хорошее, сухое, лежат сейчас рука об руку…

– Хорош уже! – не сильно, но грубо толкнул ее в бок Паша.

– И никто друг друга не одергивает! – зырк-нула на него жена.

Полина протяжно вздохнула, Галка это заметила. И тут же уколола:

– Никто никуда не спешит, никто никуда не опаздывает!

– И никто никому не врет! – хищно сощурилась Полина.

Тимофей понял, на что она намекала. Замуж Галка вышла, что называется, по залету, вроде как от Паши понесла, даже сроки на это указывали. Но сын их почему-то подозрительно был похож на его двоюродного брата. Или с Родионом она согрешила, или двоюродная кровь по мужу свое взяла. Полина обвиняла Галку в первом, Паша на нее за это дулся, однажды даже накричал. И тест на отцовство делать он не собирался. Одно время Полина на этом настаивала, потом махнула рукой, даже как будто забыла о проблеме, а сейчас вдруг вспомнила. Судя по злому взгляду, каким Галка посмотрела на Полину, она ее правильно поняла.

– А ты никого никогда, нет? – взвилась она и выразительно при этом глянула на Тимофея.

Посмотрела на него и Полина.

– Пойдем! – резко поднимаясь, сказала она.

И обиделась она, и правда глаза колет. Хотя вряд ли Галка что-то знала. А Тимофей знал, что Полина неспроста выбилась в начальники. Поднялась до исполнительного директора крупной строительной фирмы, в которой Тимофей до сих пор вкалывал простым прорабом. Может, потому что не интересовал генерального директора как женщина. А вот Полине Мирон Сергеевич оказывал знаки внимания с самого начала ее работы у нее. И она, скорее всего, отвечала ему взаимностью, от этого и карьерный взлет. Тимофей старался гнать от себя эти мысли, утешая себя тем, что не любит жену и живет с ней из привычки. Ну и дети еще не совсем выросли, сыну восемнадцать, а дочери всего четырнадцать. Подождать немного нужно, а потом уже можно и на развод подавать. Он к этому готов.

– Куда это ты? – нахмурился Паша.

– К отцу съездим!

– А вы разве не были? – удивленно и с насмешкой спросила Галка.

Тимофей качнул головой. Они проезжали мимо кладбища, нужно было всего лишь свернуть с дороги и проехать до него километр-другой, Тимофей предлагал сгонять, а Полина отложила на потом. Зато сейчас вдруг сорвалась, как будто под хвост что-то попало.

– Да вот думали, что нам здесь рады будут!

– Так, спокойно!

Родион попробовал подняться из-за стола, но его качнуло, и он опустился на стул. Но руки он успел развести, поэтому, возвращаясь на место, ударил предплечьем свою девушку. Но та лишь поморщилась и улыбнулась, давая понять, что ничего не случилось.

– Никто никуда не едет!

– Завтра съездим! – отрезал Паша.

Но Полина никого не слушала. Она вышла из дома, но на крыльце в недоумении остановилась.

– Ничего себе! – Тимофей достал из кармана сигареты, останавливаясь рядом с ней.

Дождь лил как из ведра. И получаса не прошло, как они вошли в дом, а столько изменений. И тучи успели набежать, и дождь хлынул.

– И куда мы в такую хлябь? – спросила Полина.

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Сегодня не получится.

– Завтра съездим. Никуда твой отец не денется, – усмехнулся Тимофей.

– Думаешь, это смешно? – Полина глянула на него так, как будто это из-за него она не могла попасть на кладбище.

За спиной открылась дверь, появилась Галка.

– Полина, ты здесь? – совсем не зло спросила она.

– Как из ведра льет.

– Опять двадцать пять!.. Может, вам отдохнуть? Баньку мы не топили, сами понимаете почему, а душ – пожалуйста. Я в твоей комнате вам полотенца положила.

– Полотенца – это хорошо, – кивнула Полина. – Сейчас вещи из машины заберем.

– Сейчас? – усмехнулся Тимофей.

Дождь только усиливался, еще и стемнело. Фонарь зажегся, но ворот не видно, машины за ними тем более.

– На тебе вот ключи от ворот. Откроешь, закроешь!

Галка вручила ему ключи с дистанционным пультом от ворот и вместе с Полиной скрылась за дверью. А дождь все лил, порывы ветра забрасывали под козырек крыльца капли и брызги, промокнуть до нитки в планы Тимофея не входило, поэтому он, выкурив сигарету, вернулся в дом.

Он сел за стол, Паша молча налил ему водки, предложил сказать несколько слов о новопреставленном. Тимофей кивнул, взял рюмку, поднялся, сказал, что чуть более двадцати лет назад познакомился с Полиной, как приехал в Закамьевск знакомиться с ее родителями, как душевно принял его Егор Павлович. И все это время молодая подруга Родиона с интересом смотрела на него почти не мигая.

– Великой души был человек! – заключил он, ощущая приятное волнение в крови.

– Почему был? – мотнул головой Женя. – Хорошие люди живут в наших сердцах!

– За великой души человека!

Тимофей выпил, красавица-брюнетка затаенно улыбнулась и также взяла рюмку. Родион косо глянул на нее, кивнул и выпил вслед за ней.

– Ну все, мы поедем! – сказал, поднимаясь, Женя.

– Там ливень! – предостерег Тимофей. – Видимость нулевая.

– Да ничего… Зонт есть?

Зонт нашелся. Женя сначала посадил в машину жену, удерживая над ней зонт, затем, обогнув свою «Шкоду», открыл водительскую дверь. С зонта пролилась на голову вода, когда он закрывал его.

– Эй, а зонт! – крикнул Паша.