Такой победы великий князь не одерживал ещё никогда.

Благословение Сергия Радонежского

Мамай впал в ярость, увидев остатки своего войска, бежавшего от реки Вожи. Он ругал себя, что поздно разглядел опасность. Хотел немедленно идти на Москву, разорить, сжечь дотла каждое русское селение. Почти полтора века страдала Русь под властью Орды. Сколько раз вражеские полчища разоряли города и селения, грабили церкви, убивали старых и молодых, оскверняли женщин. Гордые дочери русских князей становились служанками в ханских шатрах, исполняли чёрную работу. А теперь не осталось у него такой рати, чтоб выступить в поход. Поэтому он решил потерпеть, набрать новое войско. Мамай желал не просто проучить Дмитрия, а повторить великий поход на Русь, который совершил когда-то хан Батый. Чтобы у русских князей не возникло больше желания сопротивляться Орде. Чтобы и внуки, и правнуки князей с рождения ощущали себя её слугами.

Москва же с радостью и тревогой встречала своего победителя-князя.

— То была проба, теперь станем готовиться к настоящей битве, — сказал Дмитрий.

В тот год, не дожив до победы несколько месяцев, скончался святой Алексий, наставник Дмитрия Ивановича. Он прожил долгую жизнь и за несколько дней до смерти тихо простился с князем, дал ему последние наставления.

А Мамай собирал из соседних земель наёмников. Были среди них и генуэзские воины, что выросли в крымских городах, и храбрецы с Кавказских гор.

Дмитрий Иванович также собирал рать. И не только собирал. По княжьему приказу всюду на Руси ковали латы, мечи, боевые топоры, кистени, щиты. Опытные воины учили новобранцев.

Вся земля Русская готовилась к страшной битве.

К середине лета 1380 года Орда снялась с места и начала продвигаться к границам русских княжеств. Враги гнали вместе с собой сотни табунов и овечьих стад. Тысячи юрт, поставленных на телеги, следовали за войском.

Узнав об этом, Дмитрий Иванович вместе с двоюродным братом Владимиром Андреевичем, боярами и верной дружиной отправился за благословением к преподобному Сергию Радонежскому.

Сергия называли игуменом всей Руси. И каждый житель чтил его имя.

— Ты уже знаешь, отче, — обратился к нему великий князь, — что ордынский темник Мамай двинул на Русь всю Орду. Помолись же, отче, чтобы Бог избавил нас от беды.

Святой старец был крёстным отцом двух детей Дмитрия Ивановича. Ещё при жизни митрополита Алексия он часто беседовал с великим князем и наставлял его. Сейчас Дмитрий стоял перед ним на коленях и ждал благословения.

Сергий Радонежский осенил его святым крестом, а потом произнёс с воодушевлением:

— Иди, господине, безбоязненно. Господь поможет тебе на безбожных врагов! — А потом он понизил голос и тихо, так, чтобы слышал один великий князь, сказал: — Победишь врагов своих!

В то время в обители Сергиевой лавры совершали монашеский подвиг два богатыря — выходцы из боярских семей — Александр Пересвет и Андрей Ослябя. Преподобный Сергий повелел им присоединиться к княжеским полкам.

Полки в Коломне

Ясным тихим утром выходили полки Дмитрия Ивановича из Москвы. Их провожали все, кто не мог участвовать в битве.

15 августа в Коломне, на просторном Девичьем поле, князь выстроил ополчение и сам поразился тому, сколь оно огромно.

Больше 150 тысяч ратников, конных и пеших, во главе со знаменитыми князьями и боярами, стояли в его рядах. Никогда прежде, даже в лучшие времена Руси, князья не собирали столь могучее войско. Здесь с москвичами соседствовали суздальцы, владимирцы, псковичи и ростовцы, смоляне и тверичи. Ещё недавно случалось им воевать друг с другом. А теперь превращались они в единый русский народ.

— Княже, лазутчики доносят, что Мамай уже стоит на Дону, — доложили Дмитрию. — Ждёт, когда с ним соединится великий князь Литовский Ягайло.

— Нельзя допустить, чтобы Ягайло успел к Мамаю, — ответил Дмитрий. — Надо выступать.

Из Коломны русское войско двинулось к Лопасне. Оно шло вдоль Оки, отдалившись от берега, чтобы с другой стороны был не так виден ход огромной рати.

А в это время в Лопасне уже вязали плоты, чтобы переправить русские полки. Пока одни воины переправлялись, другие могли отдохнуть, умыться светлой окской водой.

Подходили новые отряды. Особенно радовался великий князь пешим воинам. Лазутчики донесли, что на сей раз в ордынское войско набрано много пеших бойцов. Потому и Дмитрий велел добрать пешцев. И ещё дал строгий приказ: не нанести никакого урона Рязанской земле. Эту многострадальную землю Орда разоряла едва ли не каждое лето.

Сражение на поле Куликовом

Вечером 7 сентября 1380 года великий князь построил своё войско в боевой порядок между реками Доном и Непрядвой. Ночью он сделал смотр ему. Ещё раз порадовался, глядя на брянские и полоцкие дружины, вставшие по правую руку. Их привели принявшие его сторону князья Андрей и Дмитрий Ольгердовичи — дети некогда грозившего Москве великого князя Литовского, который в последние дни своей жизни покаялся и сыновьям завещал дружить с Дмитрием Московским.

До полудня над полем Куликовым всё ещё стоял туман. Великий князь отдавал последние распоряжения. Он останавливался у каждого полка, чтобы сказать ободряющие напутственные слова. Его уговаривали не ввязываться в бой, а наблюдать за битвой издали.

— Долг князя, — говорили ему, — следить за ходом сражения, подвигами воинов и награждать достойных. Мы все готовы на смерть. А ты, княже, живи. Без тебя не будет и победы.

Всюду колыхались знамёна, под неярким сентябрьским солнцем поблёскивали доспехи. Туман полностью рассеялся, все смотрели на спустившуюся с холма бесчисленную вражескую рать. И на шатёр, стоявший на вершине в окружении вооружённых ордынцев.

«Где шатёр, там и Мамай», — подумал великий князь и занял место в передовом полку.

Неожиданно с татарской стороны выехал богатырь Челубей. Роста он был преогромного, вида престрашного. В старину большие битвы нередко начинались единоборством самых грозных воинов.

Усмехаясь, Челубей двинул могучего коня вдоль русского строя. И закручинился великий князь. Много в его полках храбрых воинов, но где найти такого же страшного великана? А торжествующий Челубей похвалялся силою, выкрикивал обидные слова, глядя, как русские воины в смущении отворачиваются, словно не видят его.

И вдруг навстречу татарскому богатырю выехал богатырь русский. Это был инок Александр Пересвет. Он отправился на битву без лат и шлема, в чёрном монашеском одеянии, с большим копьём в руке.

Соперники погнали коней навстречу друг другу, столкнувшись, пронзили друг друга копьями, и оба упали мёртвые вместе с конями. Это и стало знаком к началу битвы.

Первым преградил путь татарской коннице сторожевой полк. Дмитрий поначалу бился вместе с воинами этого полка. Потом, вернувшись к ещё не вступившему в битву серединному полку, стянул с плеч алый княжеский плащ. Подозвав боярина Михаила Бренка, князь отдал ему этот свой плащ и отливающий золотом шлем. Боярин удивлённо посмотрел на великого князя, но не сказал ни слова. Потом Дмитрий велел принести доспех простого воина.

— Не дело это — князю лезть в пекло боя, — решился сказать Бренок.

— Посмею ли я призывать вас идти вперёд, если сам останусь позади? — ответил князь. — Ты будешь стоять за серединным полком под великокняжеским стягом, а я стану подбадривать ратников.

И сразу полки пошли на полки. Один воин убивал другого. Конные топтали пеших, а пешие разили конных.

Сотни сброшенных с лошадей всадников старались уползти из-под конских копыт. На них падали новые ратники. Их топтали свои и чужие. Грохотали тысячи мечей, рубивших доспехи. Земля стала влажной и липкой от крови. Мало кому из раненых посчастливилось доползти до края поля. Многие тысячи тел были втоптаны в землю. Сам Дмитрий в доспехе обычного ратника бился где-то среди полка, который принял на себя главный удар.