– Значит, зря второй парусник построили, пока тебя не было, – резюмировала Кира. – Будут его только для ловли рыбы использовать.

– Второй парусник? – заинтересовалась Исла.

– Да. Его делали так, как ты научила. Он теперь стоит в глубоком гроте на берегу. Туда и твой парусник вчера поставили. Аро-лера хотела через месяц ехать тебя искать, если не вернешься. Хранительницы из третьего отряда тренировались им управлять – я видела, как они по морю на нем скользили. Мама-Исла, когда я вырасту, ты научишь меня парусники делать?

– Научу, – Исла погладила светловолосую головку дочурки. Надо же, тетя Сарина ее спасать планировала! Удивительно и приятно знать об этом. – Хочешь, прямо сейчас начнем учиться – на деревянных моделях? Покажу тебе, как ножом правильно дерево строгать.

– Вот этим ножом? – Кира с загоревшимися глазенками подняла подаренный клинок.

– Нет. Этот спрячь пока. Ножик я тебе специальный дам, как у меня.

– Дай, – кивнула Кира. – А сегодня еще не слишком поздно?

– Ну, часок до сна еще есть.

Посвятив вечер дочери, а следующее утро – встрече с женщинами своего отряда, Исла побежала на первое занятие по чтению в доме Сарины. Ее ожидало двадцать женщин, в том числе сама аро-лера, наследницы, леры всех отрядов. Было решено, что знания будут передаваться постепенно, вначале научатся читать древнюю письменность руководящие хранительницы, а потом каждая из них возьмет себе по двадцать учениц. Так к лету научатся читать все женщины долины.

Начала Исла с объяснения алфавита и основных правил чтения, после чего все первое занятие было потрачено на заучивание звуков, соответствующих каждой букве.

– Неудивительно, что мы столько веков не могли разгадать тайну древней письменности, – качали головами женщины. – Кто же мог додуматься, что эти маленькие руны не обозначают отдельных слов, что нужно знать их звучание! Нужно озвучить все символы, чтобы понять, что написано! Это очень странно и сложно.

– Нет, сложно только выучить наизусть звучание всех букв, – поправила Исла, – потом будет все просто.

После занятия к Исле подошла Сарина:

– Задержись, Исла. Куда ты так спешишь?

– В свой отряд на тренировку. Потом у нас совместная охота – и домой. – Исла почтительно склонила голову перед Старшей.

– А, да, сегодня многие на охоту убегают – третий отряд во время патрулирования увидел спустившихся с горного перевала байголовов. Говорят, что этих парнокопытных насчитали более шестисот голов в стаде. Исла, эти неповоротливые крупные травоядные до самой весны будут у Теплых Гор пастись – только там круглый год склоны покрыты густым сине-зеленым мхом, которым они питаются всю зиму. А мне хочется с тобой поговорить. Пойдем, пообедаем вместе.

(Теплыми Горами в долине назывались спящие вулканы, извержения которых давно не наблюдались, но их склоны до сих пор оставались теплыми, так как небольшая внутренняя активность в недрах гор присутствовала. Также на Теплых Горах функционировали горячие гейзеры и термы.)

Исла настороженно посмотрела на тетку: она догадывалась, о чем та хочет с ней поговорить, и не ошиблась в своих предположениях.

– У Ариана часть воспоминаний о вашем походе закрыта, – без обиняков заявила Сарина.

– Я тренировалась на нем, – поспешила ответить Исла.

– Ариан бесполезен для тренировок, ты не могла этого не увидеть. На Солонире тоже тренировалась? – небрежно уточнила Сарина.

– Да, – холодея, подтвердила Исла. Сарина явно подозревает ее в сокрытии сведений!

Аро-лера окинула племянницу задумчивым взглядом и ровным тоном продолжила «беседу»:

– Рискну предположить, что, совершенно случайно, у Солонира окажутся закрыты те же временные участки, что и у Ариана. Ну, хорошо. Ты тренировалась. Каковы успехи?

– Я внушила Солониру любовь к лестеркам. Он их раньше терпеть не мог...

– Я помню, – холодно оборвала племянницу Сарина. – Он долгое время был любимым хранимым моей единственной родной сестры, нам приходилось встречаться. И что, он теперь охотно их ест?

– Нет. – Исла замялась и пояснила: – Я потом вернула этот заслон на место. Закрыла «дверь».

– Почему? – Голос Старшей был тих и отражал ее явное недовольство. – Привередливость в еде мужчине не к лицу. Даже в детях не стоит поощрять такие капризы.

– Ему стало плохо. Я не стерла старые воспоминания... – Исла отвела взгляд.

– А к чему их стирать? – Нож Сарины резко и звонко звякнул о тарелку. Аро-лера холодно взглянула на племянницу. – Важен конечный результат. Тебе следовало поставить перед ним целый мешок лестерок, а не отступать! Раньше бы ты не отступила, а Солонир привык бы со временем.

– Ася не привыкла, – тихо возразила Исла, ни на миг не забывавшая страшную судьбу подруги. – И Ариан не привык – его просто сломали, я видела... Расскажи мне, ради чего его сломали?

– Это вопрос не ко мне, – пожала плечами Сарина. – Лично я убрала только его последнее яркое чувство.

– Последнее? – Исла скрипнула зубами, припомнив серую муть в сознании мужчины. – Какое же?

По тонким губам Сарины скользнула жесткая усмешка:

– Ненависть к его прежней хранительнице, – хладнокровно ответила она. – А ты о чем подумала?

Исла встала, нервно прошлась по столовой.

– Почему Мойра так поступает? Почему ты не запрещаешь ей этого?! Ты ведь не жестока! – задала она вопросы, которые не один день мучили ее.

Сарина отложила столовые приборы и откинулась на стуле, отрешенно наблюдая за мечущейся по комнате Ислой. Неожиданная эмоциональность племянницы полностью подтвердила все ее догадки о том, что девушка столкнулась во внешнем мире с сильным личным чувством.

– Во внешнем мире есть люди с Даром, как у нас? – неожиданно спросила Сарина. Удивленная резкой сменой темы беседы, Исла отрицательно качнула головой. – Значит, нет. Расскажи, как там наказывают отступников от общепринятых норм? Преступников? Как поступают с теми, кто нарушил основополагающие законы и устои их общества?

– Ссылают. Сажают в тюрьмы. Казнят, – ответила Исла и пояснила смысл понятия «тюрьма»: в долине тюрем не было.

Сарина внимательно выслушала ее и вернулась к прежней теме беседы:

– Нам ссылать некуда. Ссылка в горы – это мучительная смерть для любого мужчины: либо долгая смерть от голода и холода, либо быстрая гибель от зубов зверей, если повезет. Содержание тюрем слишком накладно. У нас и так мало женщин, чтоб занимать их драгоценное время еще и охраной никчемных мужчин в этих тюрьмах.  Что остается? Казнь? Разве наш способ не милосерднее казни?

Милосерднее казни?

– У меня нет ответа на этот вопрос, – глухо признала Исла. – Могу лишь заметить, что казнят в загорном мире только в самых исключительных случаях, только тех, кто сам убил кого-то или совершил что-то исключительно гнусное.

– Если мы позволим мужчинам жить так, как им самим вздумается, то гнусностей в долине станет твориться много, – убежденно ответила Сарина.

Исла припомнила пьяницу кузнеца, много других нелицеприятных случаев насилия над женщинами и детьми, что она наблюдала во внешнем мире. Припомнила, как продают своих несовершеннолетних дочерей магам загорные людишки, обрекая их на безумие, – и не нашлась с возражениями.

Сарина помолчала, давая возможность племяннице высказаться. Не дождавшись от нее опровержений своих слов, она продолжила:

– Я рада, что ты научилась видеть заслоны в сознании людей. У Солонира ты видела дверь – это простейший заслон, который можно восстановить, как ты и поступила. А заслоны в виде стен видела? – Исла молча кивнула, и Сарина откровенно обрадовалась: – Это отличная новость! С завтрашнего дня продолжишь тренировки с Мойрой и Норной. Пожалуй, начнем все-таки с Норны.

Глава № 20. Проснувшиеся чувства снотворным не напоишь.

«Об этой моей тренировке еще долго будут судачить в Городе, – вздыхала Исла на следующий день, быстрым шагом маршируя домой от дома Норны и стараясь не прислушиваться к шепоткам за спиной. – Вот ведь вредный рыжик, долго мне еще знакомство с ним аукаться будет?! Когда же я забуду о нем?! Или хотя бы так безумно скучать и тосковать перестану...»