Он оторвался от раны и посмотрел прямо в глаза Вик:
— Магия вас убивает!
— Ложь! — не задумываясь, выпалила Вик.
— Простите, но Храм никогда этого не скрывал.
— Я не верю Храму. Отец говорил…
Дейл вздохнул:
— О, ясно. Обычная история самоуверенного родителя… Он хотел, чтобы вы выросли сильной девушкой и утерли всем нос, да? Он сам при этом был явно не маг…
Вик прошептала:
— Не говорите так.
— Я врач, я знаю, что говорю. Магия вас убивает. Каждый раз, как вы пользуетесь ею — у вас начинаются кровотечения. Носовые, из десен, женские… У вас последнее время постоянная депрессия, вы видите везде негатив. Вам трудно дышать — малейший ветер вызывает остановку дыхания… Откуда бы я знал ваши симптомы, если бы не изучал в университете болезнь магичек? Поверьте, это факт. Не верите мне — сходите в Храм, сходите к другому доктору… Сходите в библиотеку… Хотите, я дам вам справочник по болезням? Тори… — он вновь заглянул ей в глаза.
— Я все решу сама. — старательно твердо сказала Вик.
— Тори, не будьте жертвой желавшего утереть нос миру… Не будьте жертвой невоплощенных амбиций вашего отца. Прошу… Все очень серьезно. Уже доказано, что гены, смягчающие воздействие магии, есть только у мужчин… Единственное, что коренным образом отличает мужчин от женщин, это Y-хромосома. Именно там прячется ген, смягчающий разрушительное воздействие магии на организм. И я утешу вас, если скажу, что исследования, спасающие женщин от негативного влияния магии уже идут во всю? Быть может, скоро магия будет доступна и женщинами. Надо только чуть-чуть потерпеть и довериться прогрессу, защищая себя печатью. Тори, прошу, прислушайтесь к моим словам.
— Сколько у меня времени?
— Сколько вам лет, Тори? — он завязал последний узел на ране.
— Почти двадцать один.
Дейл кивнул каким-то своим мыслям, положив пинцет с иглой в лоток.
— Сейчас наложу вам повязку… И, Тори, у вас максимум год — потом пойдут необратимые изменения в организме, которые вам никто уже не вылечит. К двадцати трем-пяти годам вы сгорите. Вы уже умираете, Тори. Просто поверьте моему опыту…
— Я…
— Простите, что говорю вам это, но вам необходимо отказаться от магии во что бы то ни стало… И еще… И я не поблагодарил вас за жизнь Тома. Вы его выдернули с того света. Пусть он обормот, но он мне очень дорог, хотя бы как память — я в долгу перед вами за его жизнь.
Вики скривилась — стало понятно, в кого такой паяц Том. В отца, конечно же.
— Тори, обещайте, что мы с вами вернемся еще к разговору о вашей магии.
— Обещаю… — мрачно сказала она, все же Дейл не ошибся, когда описывал симптомы, беспокоящие её последние годы. Доктор, пользовавший её в Олфинбурге, был не маг, так что все списывал на привычную женскую хрупкость организма.
— Я сейчас очень спешу, в доме, кроме вас и бренного тела Тома, никого нет. Вы присмотрите за ним? Когда «Вита» закончится в сосуде, вам придется перекрыть капельницу и выдернуть иглу. Справитесь?
Вик улыбнулась:
— Попытаюсь.
— Спасибо, Тори… А сейчас… Прошу меня извинить, мне надо ехать… — Дейл принялся отмывать в тазу руки от крови Вик.
В кабинет вошел слуга, сообщая, что паромобиль готов. Заодно он положил на стул, не заглядывая за ширмы, свежие рубашки для Тома и Вик.
* * *
Вики осталась одна. Почти одна — спящего Тома можно было не брать в расчет.
Она отмыла от крови руку, надела на себя мужскую сорочку — её блузу, жакет и пальто слуга куда-то унес, обещая привести в порядок.
В мужской сорочке было непривычно, особенно от запаха — она пахла Томом. Чем-то неуловимо горьким и пряным. Приятным. Вики, заправив сорочку в юбку и закатав слишком длинные рукава, отодвинула ширму, скрывающую Тома, и вернулась на кушетку, закутываясь в одеяло. Плечо было плотно забинтовано, так что и не пошевелить лишний раз. Заодно Дейл ей еще и поддерживающую повязку перед отъездом сделал, уговаривая пользоваться ею, иначе на плече останется уродующий шрам. На шрамы Вик было плевать, а вот утверждение, что он может повлиять на движения в плече, Вик заставило воспользоваться повязкой.
Медленно капала «Вита» — дорогое лекарство, обогащенное магией. Том спал. Глаза метались под тонкими веками. На подбородке уже проступила щетина. Вик улыбнулась — дома ни отец, ни брат себе такого не позволяли. Кожа Тома приобрела почти живой вид — «Вита» любого поставит на ноги, причем быстро.
Капля за каплей из стеклянного бутылька в резиновую капельницу, кое-где переходящую в стеклянные трубки, чтобы можно было отслеживать лекарство.
Капля за каплей. Уж лучше их считать, чем думать об отце. О магии. О собственной скорой смерти. О брате, которого Вик, кажется, не так поняла. Но он сам балбес — мог бы и открыто поговорить! Семья же, на неё принятые в обществе правила о невмешательстве в чужие дела не распространяются. В чем-то Том прав: чопорность Тальмы — иногда большое зло. Тут же в голову пришла глупая мысль — а Том не маг. А она… Уже тоже не маг? Но если бы не магия, то Вик бы не остановила Коротышку тогда после ранения, она не смогла бы его арестовать. Если бы не её магия, она бы не обезвредила грабителя в поезде. Если бы не магия, то сегодня Том погиб бы. Отказаться от печати и прожить короткую, но яркую жизнь, как, видимо, хотел её отец? Или пойти в храм и… Оказаться беспомощной на службе? Отказаться от мечты стать первым детективом-женщиной. Впрочем, чья это была изначально мечта? Отца или её…
Капли в бутыльке закончились, и Вик с трудом перекрыла зажимом толстую резиновую трубку. Выдернула иглу из Тома, наложила ватку на сгиб локтя… Потом Вик вернулась на свою кушетку, снова кутаясь в одеяло. Теперь, когда не было капель, которые отвлекали от мрачных мыслей, стало совсем плохо.
Умереть или жить никем?
Вик зажмурилась и… К счастью, провалилась в сон.
* * *
Том проснулся среди ночи. Уставился в белый потолок, пытаясь понять, что происходит. Точно. Тори. Каталь. Толпа. И усыпивший его отец.
Том повернул голову на бок — на соседней кушетке, спала, свернувшись калачиком, Тори. Такая хрупкая, сильная и язвительная. Нежная и невероятная. Хотя нет, с нежностью он дал маха… Это не про Тори.
Том сел, осторожно проверяя, как отреагирует тело на движения. Было чуть больно, но не более того. Бутыль на штативе сияла этикеткой. «Вита». Странно, что отец его усыпил — как-то после ранения в брюшную полость, отец вытаскивал пулю из Тома под местным обезболиванием, а тут…Расщедрился на сон. Странно это.
Том натянул на себя свежую сорочку, подошел к Тори и бережно взял её на руки — спать, так с комфортом, а не на жесткой кушетке. Он понес Тори в собственную спальню на второй этаж. Нет, в доме было несколько гостевых спален, но там сыро и не натоплено, в отличие от его спальни. Сам же он поспит на диване в кабинете — не привыкать. Все равно ему надо узнать, что такого отец хотел скрыть от него.
Уложив Тори в постель и укрыв её одеялом, Том направился в кабинет. Включил свет, потом запустил вычислительную машину Брауна-Эрха. Та замигала лампами, загудела, готовясь к работе. Включать мелкий экран, для удобства оснащенный лупой, Том не стал. Служебный фиксатор записывал только звуки, его функция — помогать при опросах свидетелей.
Том отключил фиксатор на запястье, вытащил из него потенцитовый кристалл и загрузил его в приемник вычислителя. Подкрутил верньер звука и принялся прокручивать запись.
Разговор с начальством мимо.
Расследование смерти Бин… Том не удержался и пару раз прокрутил вперед-назад запись, где Тори ругалась: «Паяц!». Голос звонкий, с капелькой усталости, но такой… Родной, что ли. Бывает же — раз увидишь и понимаешь: вот тот человек, которого ты всегда ждал.
Крики, шум площади, свой собственный хриплый голос… Хм… Пожалуй, это лучше пропустить, потом сделает копию и сдаст начальству.
И вот… Голос отца:
— Магия вас убивает!