Смыслом его жизни была семья. Он искренне любил своих близких и хотел преуспеть ради них. Юноша мечтал, как в один прекрасный день вручит безлимитную кредитную карту матери и подарит новую машину отцу, чтобы тот забыл про старую развалюху, которую чинит всю жизнь. Он планировал на годы вперед, подсчитывая, сколько лет будет родителям, когда он добьется большого успеха.

Если бы в жизни все зависело от его трудолюбия! Даже отличная учеба не гарантировала, что из пятидесяти кандидатов хорошее место в компании получит именно он. Провалившись однажды, он не отчаялся, но удача ускользала снова и снова. Он ждал подходящих вакансий, однако новые рабочие места появлялись не так быстро, как он рассчитывал.

После каждого поражения грандиозные планы приходилось откладывать.

С детства он считал, что, работая не покладая рук и ограничивая себя во всем, он возводит фундамент блестящего будущего. Однако нарисованное в воображении будущее не наступало. Только у детей из богатых семей все шло как по писаному.

В конце концов он утратил желание сражаться за место под солнцем.

Ему требовалось время, чтобы перестроить себя и начать все сначала. Лежать в тишине с закрытыми глазами, раздумывая о жизни, – чем не средство? «Похоже, я сломался, – думал мужчина. – Вот бы выключить себя и перезагрузить, как зависший компьютер».

Он действительно жил, словно машина, включая себя по утрам и выключая вечером. Но если ложиться спать было легко, то вставать с постели все труднее. Ему не хватало на это сил, он не мог противостоять охватившей его апатии. Мужчина не желал признавать свою слабость и никому не говорил о депрессии, а значит, никто не мог ему помочь. Мозг требовал работы, но тело не слушалось. Он все реже выходил из комнаты, а если не мог заснуть, все равно не включал свет и просто лежал. Прошло еще немного времени, и мужчина почти перестал подниматься с кровати.

Клиент номер 620 закончил свою историю и с удовольствием принял приглашение на фестиваль. За все это время он ни на секунду не прекращал помогать ноктилукам.

– Это все, на что я сейчас способен, но так я сопротивляюсь депрессии, – объяснил он, стараясь говорить непринужденно. – Очень важно заниматься каким-нибудь делом, пусть даже самым простым.

Пенни не обмануло его спокойствие. Ей стало его по-человечески жаль.

– Вы абсолютно правы! Простая работа помогает привести мысли в порядок. Я заметил это, развешивая мокрое белье и складывая сухое. Поэтому и не мог дождаться, когда состарюсь и смогу работать в прачечной, – сказал незаметно подошедший к ним Ассам.

Он держал в лапах небольшой фонарик. Не включая его, Ассам осматривал пространство рядом с диваном, на котором сидел мужчина.

– Ты что-то ищешь? – непонимающе спросила Пенни.

И тут же заметила, как под ногами мужчины стала сгущаться тень.

– Что это? – воскликнул тот. – Что это за странное пятно на полу?

Тень, сначала казавшаяся большой кляксой, на глазах у всех меняла форму, поднимаясь над полом. Приняв человеческие очертания, она продолжила расти, нависая над сидящим на диване мужчиной. Это было похоже на сцену из фильма ужасов, и Пенни не на шутку перепугалась, решив, что тень намерена проглотить их клиента.

– Прекрати! – крикнул Ассам, включая фонарик и направляя луч света в центр тени.

От его возгласа задумавшийся над чем-то мистер Талергут вздрогнул и опрокинул на пол высившуюся рядом стопку сложенных носков. Под светом фонарика тень моментально съежилась и стала размером с ребенка.

– Этот чертенок слишком любит своего хозяина, – сказал Ассам и снова обратился к тени: – Знай свое место.

Повинуясь приказу Ассама, тень стала совсем крохотной и распласталась на полу у дивана.

– Ассам, что сейчас произошло? – спросила Пенни, видя, что молодой мужчина не в состоянии вымолвить ни слова.

– Это ночная тень вашего клиента и нашего гостя. Хозяин не хочет видеть сны и проводит все время у нас в пещере, так что тень отыскала лазейку и нашла его здесь. Ночные тени – неплохие создания, но они ужасно прилипчивые, и это из-за них по утрам человек не может стряхнуть сон, даже если хорошо выспался. А этот чертенок и того хуже, так и будет мешать хозяину подниматься с кровати.

Пока Ассам говорил, тень потихоньку отползала подальше и, добравшись до стены, растворилась во тьме.

– Поймать тень легче, чем убегающего от тебя раздетого человека, – усмехнулся Ассам. – Я рад, что теперь ловлю тени, а не гостей города.

– Мне здесь очень нравится, – сказала на это Пенни. – Мистер Талергут, может, лучше не скрывать это место, чтобы сюда за помощью приходили и другие?

Мистер Талергут медленно покачал головой:

– Все не так просто. От людей, которые здесь находятся, город не получает прибыли. Очень немногие хозяева магазинов и создатели снов захотят, чтобы их клиенты перестали покупать сны и перебрались сюда. Хуже того, если об этом узнают в городе, нас обвинят в подрыве чужого бизнеса. Будут ненавидеть за то, что мы прячем клиентов.

– Кто обвинит? Бюро жалоб?

– И Бюро, и другие организации. Их можно понять. Город должен продавать сны ради собственного существования, а пещера Атласа уменьшает доход. Мало кому из чиновников можно объяснить, что для процветания города иногда лучше подождать, а не навязывать новые сны. – Мистер Талергут горько вздохнул. – Поэтому о тайном месте сообщают только тем людям, которые действительно нуждаются в помощи. Так решил Атлас. И он не приглашает гостей надолго. Людям нужно просто отдохнуть и возвращаться в свой мир.

Пока они разговаривали, еще несколько ночных теней шмыгнули поближе к людям. Они казались милыми, безобидными зверушками, однако хозяева, к которым ласкались тени, хмурились и пытались стряхнуть их на пол.

– Если вы не оставите хозяев в покое, они еще дольше не захотят видеть сны, и у вас не будет новых воспоминаний, – обратился к ним мистер Талергут.

Тени застыли, словно обдумывая его слова, а потом отступили и рассеялись по темным уголкам пещеры.

– Я все сделал и собираюсь домой, – сказал Ассам, обращаясь к Пенни. – Можем поехать вместе, если ты закончила.

Пенни кивнула.

– Мистер Талергут, пойдемте, я провожу.

Однако хозяин «Магазина снов» не двинулся с места. Он с грустью смотрел на людей в гамаках.

– Не переживайте, – мягко сказал ему Ассам. – Атлас всегда здесь, и через несколько часов придет новая смена ноктилуков. Гости никогда не остаются одни.

– Это хорошо… Что ж, на сегодня все. Попрощаемся с Атласом, и по домам.

Они вернулись в прачечную. Ноктилуки, косолапо переваливаясь, гуськом покидали пещеру. Работали всего несколько стиральных машин, остальные были выключены до утра.

– Не только мы пришли сегодня к Атласу, – сказал мистер Талергут, указывая в сторону.

Пенни повернулась и чуть не ахнула от удивления. Рядом с Атласом стоял мужчина в самой странной для такого места одежде. На незнакомце был корейский традиционный наряд топхо синего цвета, волосы убраны в пучок на макушке. Третьей в компании была женщина с короткой стрижкой, одетая в облегающий костюм. Наряд мужчины был таким необычным, что Пенни сразу вспомнила фотографию в газете: так одевался Адепт, создатель снов, в которых можно встретить умерших людей. Что до женщины, то не узнать Доутру Соннодзаки было невозможно. Пенни не могла поверить своим глазам.

Гости заметили мистера Талергута и Пенни, но продолжали о чем-то говорить с Атласом.

Пенни с любопытством рассматривала Адепта. Он казался человеком из прошлого, и присутствие Доутры в стильной одежде лишь подчеркивало его старомодность. Они будто появились здесь из разных машин времени, замаскированных под стиральные аппараты.

Узкие глаза Адепта вдруг остановились на Пенни, и она застыла как завороженная. В чувство ее привела Доутра, приветственно помахав рукой. Мистер Талергут направился к ним, и Пенни решительно зашагала вслед.