По обеим сторонам коридора располагались рабочие места, разделенные перегородками, в точности как в банке или другом учреждении. Однако здесь посетитель усаживался не напротив сотрудника, через стол, а устраивался рядом, и они общались, словно добрые друзья. Как и Палак, все служащие были в зеленой одежде.

– О нет… Как же так!.. Очень вам сочувствую… – послышался участливый голос с ближайшего места. Рядом с говорившим сидел гость города в яркой цветастой пижаме, он был чем-то возбужден.

– Да-да, прошлой ночью меня во сне душил неизвестный злодей! Задыхаясь, я из последних сил молил о пощаде. От страха проснулся, но все равно чувствовал давление на шею, потому что на ней спал наш котенок!

– Сновидения могут изменяться, подстраиваясь под конкретную ситуацию… – Сотрудник потер лоб, показывая, что относится к проблеме со всей серьезностью. – Я думаю, что сон изначально был не об удушении. Когда котенок улегся вам на шею, включился защитный механизм, и ваше подсознание изменило содержание сна, чтобы вы могли поскорее проснуться. Так случается довольно часто. Понимаю, что будет непросто, но, может, попробуете не пускать котенка в спальню?

Похожие разговоры велись и справа, и слева.

Вдруг один из клиентов повысил голос, и Пенни испугалась, не случилось ли чего-то плохого.

– Мне кажется, я теряю рассудок! Утром я встаю, умываюсь, одеваюсь, обуваюсь и выхожу из дома. Все это кажется совершенно реальным, но на самом деле я продолжаю спать! Я опять просыпаюсь, но уже поздно, приходится торопиться. Мне не по себе, я включаю душ, но вода меня не освежает. Я пытаюсь стряхнуть с себя остатки сна, моюсь еще усерднее и вдруг… снова просыпаюсь в постели! И так повторяется несколько раз!

Сотрудник записывал рассказ клиента, попутно нервно листая «Руководство для работников Бюро жалоб». Вероятно, он был здесь новеньким: его лоб покрылся испариной, а лицо исказилось страданием.

– Даже я почувствовал себя виноватым, – пробормотал Мотэль, втягивая голову в плечи.

Заложив руки за спину, Палак шагал очень медленно, и Пенни приходилось смотреть под ноги, чтобы не наступить ему на пятки. Следом за ней шел Мотэль, а мистер Талергут замыкал процессию. Он молчал и, похоже, совершенно не торопился.

Миновав несколько десятков рабочих мест, они увидели перед собой еще одну стеклянную дверь с табличкой:

Планировка этого отдела повторяла предыдущий, вот только на перегородках висели постеры «Гасим гнев с помощью дыхания», а в каждом рабочем отсеке стояла двухлитровая бутыль «Расслабляющего сиропа». Судя по тому, что общение здесь проходило спокойнее, чем в первом отделе, разговор с клиентом не обходился без чашки чая с добавлением сиропа.

– Во сне мне постоянно приходится перемещаться, но почему-то всегда необычным образом. Например, чтобы покинуть комнату, я должна прыгнуть из окна третьего этажа, а чтобы скрыться от страшного незнакомца, мне надо нырнуть в море. Иногда я вынуждена идти босиком по горящим углям. Эти сновидения отнимают все силы, и по утрам у меня все валится из рук. Я так переживаю во сне, что просыпаюсь с болью во всем теле, будто меня били, – задумчиво рассказывала посетительница в футболке с длинными рукавами, держа в ладонях чайную чашку.

– К сожалению, вы приобрели сновидение неопытных создателей снов, так что вина на них, а также на продавцах, неосмотрительно предлагающих экстремальные сновидения всем клиентам подряд. Вы сами ни в чем не виноваты. У человека даже во сне сохраняется способность ощущать абсурдность происходящего, а также работает инстинкт самосохранения. Создавать сны, игнорируя человеческую природу, совершенно неправильно. Создатели этих снов так же безответственны, как и продавцы, взявшие сновидения на реализацию.

Слова о безответственности ранили Пенни.

– По-моему, тот сотрудник преувеличивает, – собравшись с духом, сказала она. – Если бы продавцы относились к своей работе безответственно, они теряли бы и прибыль, и клиентов.

Услышавший ее Палак остановился и обернулся:

– Вы думаете, что разбираетесь лучше нашего сотрудника?

От его резкого ответа Пенни на мгновение потеряла дар речи, и вместо нее заговорил Мотэль:

– Речь не о том, кто разбирается лучше. Создатели придумывают самые разные сны, продавцы их продают, и вместе они трудятся для того, чтобы у человека был широкий выбор сновидений.

– Хотите сказать, человек не имеет права жаловаться на продавца, потому что благодаря ему приобрел сон? А вы знаете, сколько людей серьезно пострадали от сновидений? Похоже, в вашем магазине об этом совсем не задумываются, – по-прежнему резко ответил Палак, хотя на лице его сохранялось мягкое выражение.

Только сейчас Пенни догадалась, почему он с самого начала вел себя так странно. Сотрудники Бюро ежедневно выслушивали огромное количество жалоб, и их отношение к создателям снов и продавцам не могло не меняться к худшему.

– В жизни не видел такого ужасного места, – пробурчал Мотэль.

Работая в магазине, Пенни общалась в основном с довольными покупателями, которые заглядывали к ним изо дня в день. То, с чем она столкнулась в Бюро, стало для нее неприятным сюрпризом. Наверное, так мог бы чувствовать себя обожаемый детворой продавец сладостей, случайно узнавший, что его ненавидят зубные врачи. Теперь она понимала, почему Мокберри не хотела сюда возвращаться.

Наконец они миновали зону приема посетителей и направились к кабинету директора, откуда только что вышел коренастый мужчина с густыми бровями. В руках он держал большой бумажный конверт. Подойдя поближе, мужчина, показавшийся Пенни смутно знакомым, кивнул мистеру Талергуту.

– Гранбон! Как всегда, прекрасно выглядишь! – радостно поприветствовал мистер Талергут.

– Хорошо питаюсь и во снах, и наяву, вот и выгляжу хорошо, – ответил тот, пожимая руку мистеру Талергуту.

Это был создатель снов, известный как шеф Гранбон. В своем магазине он продавал и настоящую еду, и сны, в которых можно лакомиться вкуснейшими блюдами. Мокберри часто покупала сновидения в его магазине, и по ее рекомендации Пенни тоже однажды туда заглянула. Да, созданные им сны стоили намного дороже, чем настоящая еда, зато очень выручали тех, кто придерживался диеты.

– На тебя тоже жалуются? – спросил мистер Талергут, указывая на конверт.

– Конечно. Обычно из-за того, что нарушили диету, потому что после моего сновидения есть хочется сильнее обычного. Или из-за того, что вообще передумали садиться на диету, так как мои сны не дают забыть о гастрономических удовольствиях, – со смехом ответил Гранбон.

Они попрощались, и компания подошла к двери кабинета. Сообщив, что им придется немного подождать, так как директор говорит с другими посетителями, Палак сдержанно откланялся и удалился встречать новых гостей.

Вскоре дверь распахнулась, и в коридор выпорхнула стайка лепрекрылов, создателей сверхпопулярного сновидения «Полет в небесах». Жалобы на это произведение специально для них были отпечатаны на листках крошечных размеров, и каждый лепрекрыл держал по одному такому листку. Поглощенные обсуждением жалоб лепрекрылы чуть не врезались в мистера Талергута. Резко затормозив и от испуга перекувыркнувшись в воздухе, они умчались по направлению к выходу.

Пенни и ее спутники вошли внутрь и почувствовали запах ароматических масел, смешанный с запахом омытого дождем леса. Комната была раза в три больше кабинета мистера Талергута.

– Добро пожаловать. Я Олива, новый директор Бюро, – поднимаясь с кресла, сказала женщина в прекрасно скроенном костюме темно-зеленого цвета и протянула руку мистеру Талергуту.

Пенни отметила, что ногти женщины покрыты лаком оливкового цвета, что очень подходило к ее имени.

– Талергут, хозяин «Магазина снов», – представился мистер Талергут. – А это мои сотрудники, проработавшие в магазине больше года.

– Меня зовут Мотэль. Приятно познакомиться.