Литмир - Электронная Библиотека
A
A

Он представился Городничим, отдал мне бутылку и сказал, взвешивая на руке листок: "Ваш крик о помощи достиг моих глаз. По чистой случайности, как вы, видимо, догадываетесь. Мне понятна ваша беда, и я готов помочь".

Я взял у него бумагу и с удивлением прочел свое прошение о предоставлении мне идейно-политического убежища в Городе. Прошение, впрочем, состояло из всего двух слов и восклицательного знака.

"Такая помощь мне уже не требуется".

"Так я опоздал?" - несколько огорченный, Городничий отвесил мне поклон (о, что за зрелище - поклон человека в таком одеянии!) и удалился.

"Ты опоздал",- прошептал я вслед ему. - "Ты вещь, и я вижу твое лицо..."

Тогда же я дал себе слово, что стану вести дневник. И перевернув листок с двумя словами, узрел первую его страницу.

Я до сих пор не знаю, на что способны мои руки. Я хотел убить себя, потому что испытывал чувства, схожие с теми, что появились у героя рассказа "Дверь ", автора, которого вы предпочтете, если вы мне не друзья. Но понял, что не смогу...

В тот день, когда моя шутка обернулась визитом... в тот же день...

...На листке медленно проступила резолюция Городничего.

Туман

Ты вошел, тяжело ступая босыми ногами по кафельному полу, по разноцветным квадратам. С тебя стекала соленая океанская вода. Прямо на персидские ковры.

Ты узнал эту комнату сразу. Под потолком клубился серый туман, широкий диван, усеянный мягкими подушками, притерся к дальней стене.

Ты проследил взглядом путь на коврах - разбросанные предметы одежды, смятая пустая коробка - со знакомым символом, пара мнемонических мягких игрушек. Поднял глаза к дивану, на котором лежал человек с заостренными чертами лица, узловатыми мышщами, туго затянутыми сухой кожей. В руке у него было содержимое коробки. Крошечный инъектор.

Ты вспомнил, как шел сюда через громкий базар, не разбирая отдельных выкриков, ибо все сливалось в один протяжный шум человеческого моря; ты бродил среди теней, отчаявшись выбрать себе товар по вкусу, и хотел, чтобы океанская вода наконец высохла. Но мрачное солнце отказало тебе в этом. "Брат",- окликнула тебя тень, и ты повернулся к торговцу. Он был полупрозрачный, замотанный в чалму из пороков людских, одетый в истлевший халат из судеб, вдыхающий благовония, произведенные лучшими сталеварами из настоящих денег. Он смотрел на тебя - вместо глаз серые впадины на морском дне, а ты пытался найти в нем хоть что-нибудь знакомое. Наконец он повел рукой - красной нитью, владелицей всех насильственных смертей, - показывая товар. Отшатнувшись, ты двинулся дальше, поняв наконец, что достиг своей цели.

Ты покинул базар с четким осознанием своей ничтожности. Ты стал Ионой во чреве Города.

Ты ступал по склонам лестниц, вдыхая аромат странной свободы.

Ты шел. Ты мог дышать. Ты обрел способность запоминать, а не ловить обрывки снов.

Это все был ты.

Как и человек, что лежал перед тобой, погруженный в вечный сон. Ты смотрел в лицо зеркалу, не ощущая ничего, кроме ледяной волны страха; перекатываясь с утробным плеском, она омыла тебя всего, и осталась...

Стоять рядом. Смотреть.

Серый туман под потолком всколыхнулся. Ты молча взял с края дивана полотенце, вытерся досуха. Посмотрел вверх. И понял, что сейчас змея укусит свой хвост. Коробка со знакомым логотипом была пуста, но торговец на базаре мог предложить и нечто гораздо большее.

Ты, словно маленький ребенок, с сомнением поглядел в окно. Город преображался, становясь тем манящим видением, что притягивало тебя в пустыне. Город построил тебе скоростную трассу, чтобы ты не видел плаката "Нет наркотикам!". Ты недоуменно оглянулся на себя-мертвого.

И понял.

Еще не до конца разглядев лица вещей, ты потерял свое.

Преступные мысли подтолкнули тебя к мнемонической игрушке. Это был маленький пушистый слоненок.

"Я пришел?" - спросил ты его.

Слоненок молчал. Каждая мнемоническая игрушка знает, что разговаривать с человеком запрещено.

Но ты действительно пришел. Ты раскрыл глаза - последнее, что оставалось сделать, и увидел. Увидел настолько отчетливо и ярко, что даже прищурился. Потом улыбнулся - едва-едва заметно, словно только научился этому.

Улыбнулся ехидно. И раскинул руки крестом.

"Ты слышишь, Город, пришедшего к тебе сложным путем? Я желаю увидеть твое истинное лицо!.."

И цитадель содрогнулась. Ты вновь валялся на своей кровати в полутьме, пытаясь уснуть. На тебя в упор смотрели иные лица вещей.

Jan 17, 1999

5
{"b":"84984","o":1}