— Дело в том… что их вообще нет, — она мялась, ломая пальцы. — Понимаете, господин, такого города нет. Города Обдорска не существует и я не могу купить в него билет!

— Его покинули люди?

— Нет, нет, люди там есть, но название у города давно сменили. Понимаете, Обдорск теперь стал Салехардом.

Семен закатил глаза.

— И ты купила мне билет в Салехард?

— Да, на всякий случай. Но в Обдорск я не смогла купить билета и не смогу.

— То что ты говоришь — невероятная глупость.

— Согласна, господин. Я думала, может быть это загадка, или испытание для меня.

— Ты думала, я сфинкс?

— Нет, господин, нет!

Когда она ушла в кухню, Семен почесал за ухом Кусимира. Кот мурчал, уперев все четыре лапы ему в бок.

— Видишь, как бывает?

Протянув руку, он взял билет. Вылет был назначен на завтра, на раннее утро. Сначала в Москву, а оттуда уже в Салехард.

— Салехард, Салехард, — повторил он. — Я и забыл, что название изменили… а ведь я был там в то время!

Кот тяжело вздохнул: ну да, мол, и не такое бывает.

— Пока меня не будет не ходи в сумрак.

Кот задрал одно ухо, будто говоря:

«Как это не ходи⁈ Ты вот сам никуда не ходи и заказы не бери. Можешь так? Вот и у меня есть своя работа!»

— Это только до моего возвращения! Несколько дней. Потом все решится.

Они помолчали.

— Ра тебе рассказала? Про право неожиданности? — спросил Семен. Кусимир промолчал и зевнул, будто ему вовсе не интересно.

— Я запросил в оплату право неожиданности у одной клиентки. Первое, что увидит в доме. Первым она увидела кота. Ты понимаешь, что это значит? Значит, один кот должен уйти, иначе не появится места для другого. А раз судьба так укладывает свою нить, значит, грядет беда. Ты уж побереги себя, ладно? Я приеду и разберусь со всем. Подождешь?

Кот прикрыл круглые глаза, будто сказал: «Судьба уже выткана», или «ничего не изменить».

— Не ходи в сумрак! — повторил Семен и сжал ему бок покрепче.

Кот тут же полоснул его когтем:

— У тебя пальцы лишние⁈

Потом снова разлегся, развалился. Замурчал, нехотя:

— Ладно, ладно, обещаю, буду тут сидеть, с Ра. Она меня чешет, кормит, не то что ты…

***

Москва встретила ледяным дождем и слякотью. К счастью, чтоб покинуть этот город ему не требовалось даже покидать здания аэропорта. Семен сел в кресло и приготовился к долгому ожиданию.

— Семен? — окликнули его и подняв голову он увидел рядом свою копию и сказал:

— Добрый день, Семен! Это зона вашей ответственности?

— Добрый день, да, этот аэропорт. Тут, в Москве очень много людей, так много! Поэтому нас, стражей, тоже много. Я занимаюсь только аэропортом, едва успеваю! Только и смотрим за балансом, ну а кроме того, у нас тут транзитный порт для перехода границ. С этим очень много хлопот. А вы тут к нам по делу? Ищите кого-то? Я могу помочь?

— Я здесь лишь проездом. Жду пересадку в Салехард.

— На Обдорск, — парень усмехнулся. — Будто вчера было, правда? Когда долго служишь уставу все события теряются во времени!

— А вы когда-то там служили уставу, в Обдорске? — спросил Семен. — Тогда мы могли встречаться.

— Вряд ли. Только проездом был, как вы сейчас.

— Как служится тут, в Москве? Нравится вам?

— Да, — кивнул парень. — Здесь шумно, всегда много людей, много дел. Мне нравится. А вам? Нравится Москва?

Семен улыбнулся:

— Нет… тут шумно, всегда много людей — слишком много, и мошенники, и подлецы всех мастей так и ломятся сюда со всех концов мира.

— Но и талантливые люди! Умные, сильные, смелые ищут тут свое предназначение!

— И это верно. Но они — как жемчужины в навозной куче.

— Зато когда встречаешь такого, это настоящее чудо!

Семен улыбнулся и ничего больше не ответил.

Его коллега кивнул:

— Ну что ж. Оставлю вас. У меня есть еще дела. Скажите, вам что-нибудь нужно? Может быть спирт? Или что-то другое? Я могу принести.

— Благодарю вас, Семен. Но у меня есть все, что нужно. Желаю вам хорошей службы!

— И вам хорошей службы, Семен! Рад был встрече.

Его коллега ушел, а Семен наконец впал в оцепенение, прикрыв лицо капюшоном. Вовсе незачем пугать людей остановившемся взглядом.

Так он и провел оставшееся время, а потом объявили посадку на рейс.

Салехард встретил ледяной стужей. На подлете самолет несколько раз тряхнуло — приближалась буря, Семен чувствовал её силу. Едва успели сесть, небо затянуло тучами и поднялась метель. Когда телескопический трап отцепили, снежная поземка уже заметала лётное поле.

Было темно, будто наступил поздний вечер, хотя часы показывали обед. Сперва он подумал — это из-за бури, а потом вспомнил, что в декабре в Салехарде всегда сумерки, даже самым ясным днем солнце лишь немного поднимается над горизонтом, раскрашивая небо в серый цвет и снова убегает.

Семен с удовольствием оглядел новое здание аэропорта, фонтан со стерхами в центре зала. На поле, перед зданием, горела огнями наряженная елка, а вокруг реяли флаги. Красиво.

— Вы очень легко одеты, — сказали рядом и Семен произнес:

— Благодарю, я редко мерзну. Здравствуйте, Прохор.

— Ваше здоровье не может вызвать у меня беспокойства, но окружающие будут удивлены и встревожены вашим видом. Здесь, на севере, люди не привыкли оставлять в беде ближнего. Это принесет ненужные хлопоты.

Семен опустив голову, осмотрел свои тонкие ботинки:

— Вы правы. Я не подумал обо всем этом.

— Ничего страшного. Я приготовил для вас теплую куртку и пимы, как только московский хранитель сообщил о вашем прибытии и отсутствии багажа. Вещи в машине. Пойдемте, переоденетесь и расскажете, с какой целью старый хранитель Обдорска прибыл сюда снова.

Снаружи выл ветер. Ледяные порывы обжигали щеки, люди шли низко пригнув головы. Семен, перепрыгивая через сугробы, которые наметало на глазах, поспешил за Прохором.

В машине тот кивнул на заднее сидение. Синяя куртка на пуху, пимы и шапка.

— Спасибо. В мои времена тут ходили в малицах.

— С тех пор многое изменилось, Семен, хотя и сейчас многие предпочитают малицы, это удобно.

— Так не кажется, — пробормотал он.

Город за окном был всё такой же, по северному чистый, выбеленный снегом, промороженный до самого дна. Ветром доносило запах льда и снежной чистоты.

— С какой целью вы здесь? Вам нужна помощь?

— Мне нужно только посетить ваш музей. Моя помощница узнала про старые документы, которые у вас хранятся. К сожалению ей отказали предоставить из по сети и я приехал взглянуть лично. Вы отвезете меня и поможете увидеть всё, что я хочу найти?

— В какой музей, Семен? С кем говорила ваша помощница? Очень жаль, что так все вышло. Если б вы обратились ко мне, или нашему Семену, мы смогли бы вам помочь раньше.

— Их стало больше одного? Я про музеи.

— Да, город вырос. И похорошел.

— Тогда начнем с того музея, который я помню со времен моего служения. Его основал Иван Шемановский. Чутье подсказывает, документы скорее всего там.

Прохор кивнул:

— Я понял вас. Музей теперь в новом здании. Поедем, я покажу. А по дороге, если вы мне скажете, какие документы вас интересуют, я спрошу о них у кого-то из работников. Там теперь работают очень увлеченные люди, Семен, они продолжают дело Шемановского. Так что за документы вам нужны?

— Всего лишь старые церковные книги. Книги, из острога Рачительный. Вы слышали про такой?

Прохор отрицательно мотнул головой:

— Никогда.

Раньше обдорским музеем был деревянный дом с пятью окнами по фасаду, а теперь это большое здание со сложной архитектурой, в два этажа. Когда подъезжали, фасад здания был ярко освещен и из пятен света вырисовывались разноцветные буквы, которые складывались в слова.

Прохор положил телефон:

— Да, ваша помощница говорила с работниками этого музея. Для вас сейчас же приготовят документы. Идемте, я провожу.

Сперва они оказались в огромном зале, с синими стенами.