— А что ты пил? — интересуется Вера.
— Водку я пил! Преимущественно.
— А остальные не водку пили? Почему они все помнят?
Вальдор морщится и произносит с досадой в голосе:
— Верлиозия, это вопрос не по существу. Он просто устал, пришел ко мне в подавленном состоянии. Вот на него алкоголь и подействовал быстрее. И вообще, спасибо ему нужно сказать, что он колдовать не стал. Терин-старший, помнится, полдворца мне разнес, когда у него с Дусей сложности были. Ты, в конце концов, сама виновата. Сначала бросила парня, а теперь сидишь тут, как ни в чем ни бывало. Ну, полез он к этой Евдокии. Если тебя утешит, звал он ее при этом исключительно твоим именем.
Краснею, как мальчишка. Чувствую, лицо горит, уши полыхают. Опускаю лицо, чтобы хоть волосами прикрыть пылающую физиономию.
— Мы ему не мешали, — продолжает король, — а потом он… как это сказать-то… В общем, он как-то забыл о том, что мы с Андизаром здесь. Терин к тому моменту уже сбежал. Он начал…
Вальдор делает паузу. Тихо спрашиваю:
— Что начал?
— Нет, до того, о чем ты подумал, еще не дошло. Ты усадил ее к себе на колени и начал ее раздевать. Она, надо сказать, не сопротивлялась. Хотя, вроде бы, трезвая была. Андизар, ты как думаешь, трезвая?
— Вроде бы, — сухо отвечает Андизар.
— Так вот, — продолжает король, — вы так… расшалились, что у стула подломилась ножка. Ты упал и ударился о стену головой. И потерял сознание. А Андизар с перепугу отрезвил нас обоих, Евдокию отправил куда-то, а потом лечил тебя, потому что ты долго в себя не приходил. Вот поэтому ты ничего не помнишь.
— А он еще что-то там про браслеты рассказывал, — напоминает Вера.
— Ну да, рассказывал. Только мы мало, что поняли.
— Ларрен, что ты хотел сказать про браслеты? — спрашивает Вера.
— Я не помню. И отпусти мою руку. Ты мне пальцы переломаешь.
Что я мог рассказывать про браслеты? Интересно даже. Что я их ей подарил, что они оказались предназначены для магического брака или что я сожалел как-то о том, что один из них был надет не на мою руку?
Кошусь на Веру. Сидит, улыбается. Только не кровожадной улыбкой, а тихой такой, умиротворенной, совсем не драконовской.
Она все-таки вернулась. Говорит, что и не уходила. Врет. Но пусть врет, если ей так хочется.
— Так где все-таки швабра? — ласково проговаривает она.
— А швабру я обратно к Кардаголу перекинул, — сообщает Андизар, — там ей будет безопаснее. Кажется.
— А стул где? — спрашиваю я.
— А зачем он тебе? — тут же интересуется Андизар.
— Да очень хочется узнать, с чего это вдруг ножка дубового стула, который стоял здесь, наверное, веками, вдруг так удачно подломилась.
— А это, наверное, оттого, что он стоял здесь веками, — спокойно отвечает волшебник. Вальдор фыркает и отворачивается. Юный Терин продолжает молча ухмыляться.
Верлиозия нежно, даже как-то боязливо касается пальцами моего плеча, заглядывает в глаза и произносит:
— Пойдем со мной. Хорошо?
А я… чувствую заторможенность какую-то. То ли это последствие удара по голове, то ли еще чего-то, но никак не могу осознать, что Вера со мной. Она говорила что-то о двадцати годах… Двадцати годах вместе. Выдержим ли? Не знаю. Но я готов попробовать. А потому я аккуратно заправляю за розовое ушко голубоватую прядь и молча киваю. Будь, что будет.
Верлиозия
Я тиха и любезна так, что самой противно. Ни одного плохого слова не говорю Вальдору, споившему моего мага. Не комментирую способности Андизара, который не до конца залечил трещину в черепе Ларрена, а снять похмельный синдром и вовсе забыл.
Я проявляю вежливый интерес к иномирской женщине, которой в данный момент здесь уже нет. Не удержавшись, делаю Ларрену легкий намек на возможность длительных отношений. Чувствую с его стороны заинтересованность и с трудом сдерживаю улыбку.
Интересуюсь насчет браслетов. Никто так и не понял, что имел в виду Ларрен, а сам он смутно помнит, что именно говорил. Это не очень хорошо.
Когда рискую позвать его с собой, становится страшно. Боюсь, что откажется, или с подозрением спросит, куда именно я его зову. Но нет, он бережно поправляет прядь моих волос и согласно кивает. Сдерживаю вздох облегчения. Окружающим не обязательно знать, с каким волнением я ждала ответа.
Кладу ладонь на затылок Ларрена, поглаживаю его кончиками пальцев, игриво тяну за волосы и встречаю напряженный взгляд. Забавно. Маг думает, что я при всех собираюсь завалить его на стол и наброситься. Причем не только с поцелуями. Он не понимает, что драконы (даже несовершеннолетние) не поступают со своими партнерами так же как с игрушками — то есть не делают ничего, что не одобряется второй стороной. Я объясню ему это потом, а сейчас я залечиваю трещину в черепе, снимаю головную боль и убираю похмелье. Ларрен понимает, что я сделала и благодарно улыбается.
Смотрю на Терина. Он понятливо кивает и открывает для нас портал в мой мир. В мои покои. Но там мы задерживаемся ненадолго, я сразу телепортирую нас к водопаду. Это хорошее место. Спокойное. И я очень надеюсь, что сегодня Адриане не придет в голову идея искупаться и тем самым нарушить наше уединение.
Начинаю раздеваться, оглядываюсь на Ларрена. Он сидит на траве и смотрит на меня.
— Если есть желание охладиться, присоединяйся, — предлагаю я.
— Пожалуй, нет, — решает маг и ложится на спину, прикрыв глаза от яркого солнца.
Направляюсь, было к воде, но останавливаюсь, решив, что следует предупредить:
— Если я долго не буду выныривать, не нужно бросаться меня спасать.
— Морские драконы не тонут, — Ларрен смотрит на меня из-под ресниц, — а что кто-то пытался спасать?
— Адриана, — сообщаю я и продолжаю свой путь.
Слышу тихий смех Ларрена. Мои губы невольно растягиваются в улыбке. Мне хорошо. Тепло. Спокойно. Легко. И все это потому, что он здесь — рядом. Правда я пока не знаю, надолго ли. Но хочу надеяться, что надолго.
Ныряю, опускаюсь на дно, ложусь и, как в прошлый раз, вглядываюсь в толщу воды над собой. Быстро нахожу ограничение, наложенное Аргваром на мой магический резерв, и начинаю его распутывать.
Искать и пытаться убрать запрет на перемещение между мирами даже не пытаюсь. Понимаю, что пока мне это не удастся. Мало опыта.
Распутав узлы ограничения, выныриваю на поверхность, взмахиваю головой, стряхивая воду с волос, плыву к камню, на котором вчера загорала Адриана, и устраиваюсь там.
— Вера, почему ты вернулась?
Я хотела подождать с этим разговором до возвращения домой, но раз он хочет знать, нет смысла откладывать.
Переворачиваюсь со спины на бок, лицом к берегу. Ларрен сидит, смотрит на меня, покусывая сорванную поблизости травинку.
— Мне не понравилось то, что я услышала от котенка.
Маг отводит взгляд, вздыхает, снова смотрит на меня.
— Я был пьян. А эта Евдокия очень настойчивая особа и я не…
Перемещаюсь к нему. Он вздрагивает от неожиданности и не договаривает. Устраиваюсь позади, обнимаю за плечи и шепчу, задевая губами его ухо:
— Следи за своими словами, сладенький.
— За какими именно? — интересуется маг, расслабленно опуская голову мне на плечо.
— Ты даже не уверен, что помнишь их.
— Читаешь меня?
— Нет. Ты сам говорил у Вальдора, что не помнишь.
Ларрен вздыхает.
— Не помню. Перебрал. Так о чем ты, Вера?
— О браслетах.
— Это был пьяный бред.
— Да, я понимаю, — ласково мурлычу я. — Давай представим, что та девица, которую ты принял за меня, оказалась не иномирской дурой, а драконом, которому захотелось поиграть. Она тебя спросит: "Хочешь браслет?" а ты, пьянь безмозглая, ответишь: "да", потому что, видите ли, у тебя пьяный бред. И знаешь, что будет после твоего положительного ответа?
— Что… нет!
Когда на левом запястье мага внезапно защелкивается брачный браслет, он от неожиданности забывает, что мои браслеты уже перегорели. Не нужно прилагать усилий и слушать специально, чтобы понять его мысли, которые буквально орут: "Опять попался как последний дурак!" И столько досады и злости на самого себя.
