Когда Ткачев приехал ко мне в первый раз после того самого расставания, все мои мысли были направлены на то, чтобы расспросить о «нашей с ним тайне». Помню, ухватила его руку уже около ворот и потащила в нетерпении за собой в дом. Сад, по моим понятиям, для этого не подходил, нас там могли подслушать. Кто? Этим вопросом не заморачивалась, потому что казалось, что против был целый мир. И вот, мы уединились с ним внутри коттеджа, а именно, в гостиной и сели на диван, но, повернувшись друг к другу лицом.

– Рассказывай! – глаза мои горели нетерпением, но еще и страхом, конечно.

– Пока все спокойно. Не нервничай ты так, детка. Посмотри, бледная вся. Разве, так можно?

– Что значит, все спокойно? Какое, к черту, может быть… Ведь, труп охранника нашли же?

– Э… Видишь ли… Оказывается, он был жив. Не смотри на меня так, Ира. Или ты не рада, что все вышло именно так? Разве, лучше было бы, чтобы он умер?

– О чем ты, вообще, говоришь?! Да я просто онемела от такой радости. Я в шоке от такой грандиозной вести!

– Отлично. Только теперь тебе не мешало бы успокоиться. Дыши уже нормально, Ирина.

– Да, да. Но…а как…может и тот…

– Нет! Здесь я тебя разочарую. Тот скончался.

– Уф! Действительно, о чем это я?! Ну, да ладно. Давай, лучше ты мне расскажешь все по порядку. Идет?

– Как скажешь, – Дмитрий был очень терпелив со мной и заботлив. Он погладил меня по плечам и еще по скуле, прежде чем приступил к такому для меня волнительному повествованию. – Я как раз вернулся от тебя домой, а в подъезде меня ждала небольшая толпа. Согласись, для нашего дома слишком необычное явление увидеть кого-то из соседей или посторонних в парадном, поэтому сразу насторожился. А там еще рассмотрел людей в форме «скорой помощи».

– Не представляю, как у тебя хватило сил, все это перенести.

– Не так и трудно было. Меня предупредили о том, что там творилось. Вот я и успел подготовиться. Все потому, что уже в дверях повстречал соседа с тридцатого этажа, и он мне поведал, что консьержа кто-то серьезно приложил по голове. Слава Богу, у того черепушка оказалась крепкой, он остался жив, но получил сотрясение мозга. Поэтому охранник долго не приходил в сознание, лежа за своей стойкой, а потом еще, как бы впал в забытьи. Именно этот факт ввел меня в заблуждение о его кончине, и потом позволил нам с тобой тихо и незаметно покинуть дом.

– Вот как! Его ударили чем-то тяжелым по голове… А помнишь, тот, что напал, он и на тебя замахивался чем-то. Что это было?

– Железная штуковина вроде фомки. Не поняла, что это такое? Ну, и не надо оно тебе.

– Но что было дальше? – с тревогой засматривала в его глаза, а еще, сама не заметила, как ухватила за пуговицу на рубашке и чуть еще потом ее не открутила.

– Понятно, что. Все вокруг волновались, а женщины еще и были напуганы происшедшим.

– Тем более, что привыкли считать себя совершенно защищенными до того случая.

– Вот и ударились в панику. Но потом явилась полиция, и на них общественность насела с вопросами, требованиями и прочей ерундой.

– У меня бы сердце остановилось, увидь я тогда стражей порядка. А как ты себя повел?

– Вот поэтому-то ты и сидишь здесь, в этом коттедже, а я поехал назад.

– Спасибо большое, что предусмотрел мою слабину и изолировал от дальнейших событий. Но ты никак не скажешь, как сумел выкрутиться.

– Никак. Да, и не смотри на меня так растерянно. Я просто объявил, что не в курсе событий, так как подошел последним и только недавно. И мои слова тут же подтвердили соседи. Поэтому я, не откладывая, отправился к себе.

– Что? Все так просто? И больше ничего не произошло?

– Было продолжение истории. Не скрою. Но оно случилось уже на следующий день. Вернее, так! Часа через четыре ко мне заглянул полицейский. Хотел задать несколько вопросов. Но увидел меня в пижаме и с помятым лицом.

– Ты, и в пижаме? Что-то я такого не помню. Ты же предпочитаешь в постели быть голышом. А лицо помято было отчего?

– Спасибо, детка, что помнишь наши жаркие ночи, – придвинулся он ко мне еще ближе, и я заметила, что настроен был прекратить рассказывать мне о визите следователя. Тот рассказ его совершенно перестал интересовать, в отличие от меня, моей шеи, губ и еще моей одежды.

– Дима! Не отвлекайся. И будь серьезным. У нас такое случилось, а ты!..

– А я сказал тому типу, что ничего не знал о случившемся. Он это записал, но поинтересовался, что намерен делать на следующий день. Именно назавтра ко мне явился другой человек, теперь в штатском, и устроил небольшой допрос.

– Интересовался твоим алиби? – расширились мои глаза от переживаний за него.

– Наверное, – пожал он плечами. – Но я особенно в подробности своего времяпровождения вдаваться не стал. А он не слишком и настаивал.

– Что бы это значило?

– Не знаю. В общем, через несколько минут следователь от меня ушел. А я поехал к себе на фирму.

– Думаешь, они могли установить за тобой наблюдение? Для этого туда отправился?

– Вряд ли. Кто я такой? Жилец этого дома. Но в момент нападения на охранника был в офисе своей частной фирмы.

– Почему там? Может, надо было сказать, что здесь, со мной в этом коттедже?

– Я сказал иначе. И мои слова теперь есть, кому подтвердить. С этим будь спокойна. А ты, моя любовница, была все то время здесь и ничего о происшествии не знала. Поняла?

– Час от часу не легче! То жена, то любовница! – всплеснула я руками. – Не запутаться бы.

– С этим могу тебе помочь, – его руки снова потянулись к вырезу моего платья.

– Не отвлекайся! Что дальше было?!

– А что могло быть? После двенадцати и до самого позднего вечера провел на фирме. Работал, между прочим, совершенно натурально. Столько дел смогли перелопатить с гендиректором.

– Поэтому не приезжал вчера?

– Да. Решил с визитом сюда повременить. Следовало получше осмотреться. А в общем, все складывается нормально: репутация моя на высоте, финансовые дела стабильны, в связях, порочащих, не замечен. В общем, ни к чему мне, во всех отношениях, бить консьержа по голове, так как наши жизненные пути, ну, совершенно никак и нигде, кроме парадного, не пересекаются.

– Это так. Но ведь он придет же скоро в себя…

– О чем ты сейчас думаешь?

– Мне интересно, что этот охранник может тогда рассказать полицейским.

– Поживем и увидим.

– Дим… – меня беспокоил еще один вопрос. Но все никак не могла его задать. Сначала было некогда, ведь, события раскручивались с такой стремительностью. А вот теперь он так и вертелся на моем языке. – А тот выстрел? Ну…ты понял. Чей это был пистолет? Скажи мне, пожалуйста.

– А ты, как думаешь? – прищурился на меня и принялся выжидать ответа.

– Пожалуйста, ответь честно. Я все пойму.

– Даже так? – смотрел странно и, похоже, настороженно. – Ждешь от меня честности. Это что же, есть сомнения во мне?

– Димочка, я тебе так доверяю, но скажи, чей был пистолет.

– Не мой, – он, как выдохнул, будто решиться на такой ответ стоило ему усилий. – Хотя, у меня оружие тоже есть. В кабинете, в сейфе. И обращаться с ним я, разумеется, умею.

– Конечно! – моя улыбка так и расцвела на лице. А вслед за этим и Ткачев начал немного улыбаться, робко, но расслабился, определенно. – Ты же не бандит какой-то, а спортсмен. Боже, как я рада, что ты не как твой…но это не важно, – и на радостях я его поцеловала.

Дальше Ткачев хотел остаться со мной, то есть ночевать в коттедже. Но я этому рьяно воспротивилась. Мне казалось, что было бы лучше, если бы он вел обычную для него жизнь, то есть существовал по формуле: работа – дом. Но его хватило только на три дня. А дальше твердо воспротивился мне подчиниться.

– Я хотела, как лучше, – укоризненно покачала головой, когда в один прекрасный вечер он наотрез отказался уезжать от меня, на ночь глядя.

– Для кого? Как ты себе все понимаешь? Ты находишься здесь, а я без тебя там. Больше так не могу. В конце концов, я зрелый мужчина, а ты…