— Вдруг? — хитро прищурилась Мила, поглаживая чучело таксы.
— Ну не знаю, может не совсем вдруг, постепенно, но всё сильнее и сильнее. Поможешь? Сколько хочешь, заплачу. Это он мне сказал: "Увидишь сегодня рыжую, она поможет".
— А больше ничего не говорил? — Мелана смотрела мужчине прямо в глаза. Тот отвёл взгляд и отрицательно помотал головой. — Врёшь! За обман двойная цена, — заключила юная ведьма.
Иван Николаевич испуганно заводил глазами, внутри у антиквара шла битва "за и против". Наконец он выдохнув, признался:
— Говорил, про эту икону говорил, она меня изводит, вернуть её надо хозяйке. Но я же не знаю кому? Мне её принесли чужие люди, как хозяйку искать? — тут же начал юлить и оправдываться мужчина.
— Тройная цена, — сказала, как отрезала, Мила. — Я вижу тебя насквозь, — улыбалась она. — Ты сейчас ради наживы себе хуже делаешь. Ещё немного, и это на твоих близких перекинется, представь как твой невинный сын страдать будет и жена тоже. Верни икону хозяйке.
— Пошла ты к чёрту, — антиквар вдруг резко сунул руку за пояс и, вынув пистолет, направил на девушку. — Снимай этот чёртов сглаз и вали из моего магазина. У меня тут всё схвачено, пристрелю — искать никто не будет. Будет она мне тут условия ставить. Давай, колдуй, считаю до пяти.
Мелана такого поворота не предполагала, она опешила и замерла. Иван Николаевич тяжело дышал и яростно сверкал глазами.
Неожиданно сзади раздался звук колокольчика на входной двери магазина:
— Дядя, мне б подарочек невесте купить, побогаче, — знакомый голос заставил Милу обернуться, в магазин зашёл Лёха.
Не учи меня колдовать
Лицо антиквара изменилось в доли секунды. Рука скрыла пистолет за полами пиджака. Доброжелательная улыбка и приятный голос мгновенно сменили яростный взгляд. Теперь перед Меланьей стоял милейший хозяин магазина, во всём готовый помочь своему покупателю.
— Добрый день, молодой человек! Вы обратились точно по адресу. Чего желаете для невесты? Вещицу интересную или украшение старинное? Я могу Вам показать много стоящих экземпляров, а если Ваша девушка разбирается в этом, то точно будет в восторге, — за разговорами Иван Николаевич приглашал Лёху вглубь магазина, к витринам с украшениями, а за его спиной махал Миле рукой в направлении двери, выгоняя прочь.
— А мы сейчас у девушки поинтересуемся, чтобы бы ей больше понравилось? Девушка, поможете мне? — Лёха хитро подмигнул.
— Девушка уже уходит, она приобрела то, что ей было нужно и очень спешит, — ответил за Милу Иван Николаевич.
"Ах ты, старый козёл", — выругалась про себя Меланья и, отряхнув с себя остатки страха после направленного в её сторону пистолета, принялась колдовать. Она решила пронять этого жадного до денег хитреца пронзительной болью.
В упор смотря на мужчину, Мила начала шёпотом читать заговор. Его действие наступало мгновенно, вместе со словами тысячи невидимых острых игл вонзились антиквару в спину. От неожиданности тот выгнулся дугой и громко вскрикнул. Но тут же раскрытый в крике рот будто обожгло огнем, голос пропал, мужчина судорожно хватал воздух, держась двумя руками за шею. Но Мила не останавливалась, суставы на плечах прострелило так, что руки плетями повисли вдоль тела, одновременно скрутило живот, жгло в груди. Антиквар повернулся к Меланье и упал на пол от ломающей боли в коленях. Он сидел на полу, прислонившись к витрине, и, не в силах произнести ни звука, умоляюще смотрел на рыжую ведьму.
— Кивни, если согласен на мои условия, — приказала она.
Превознемогая боль, Иван Николаевич старательно закивал. По звонкому хлопку ладоней девушки боль мгновенно отпустила. Везде. Он ощущал себя вернувшимся из ада. Подвигал руками, встал, прокашлялся, ничего. Боли не было.
— Икону вернёшь, сегодня же, хозяйка уже пришла. Сглаз с тебя сняла, больше он тебе докучать не будет. В плату за помощь беру твою сегодняшнюю выручку и пса. У меня всё, упакуй мне чучело.
Мила подождала, пока Иван Николаевич завернул в бумагу и положил в пакет таксу, приняла от него увесистую стопку купюр и спокойно пошла к выходу. Лёха галантно открыл ей дверь, пропуская вперёд себя.
— Не забудь про икону, — бросила на прощанье Мила и магазин опустел.
-----
Иван Николаевич устало опустился на любимый кожаный диван. "Вот стерва", — подумал он. В одночасье он лишился выручки, любимого чучела, да ещё икону вернуть надо. Сплошные убытки. За окном антиквар снова увидел худую сморщенную старушку. Месяц назад её сын продал Ване старинную икону за бесценок, видно понял, что вещь дорогая, а реальную цену не узнал. А Ване это на руку, купил за тридцать, продаст за пятьсот. Теперь старушка приходила к нему каждый вечер, но после его доходчивых объяснений, что икону он не вернёт, а денег на покупку ей не хватит, бабушка просто подолгу стояла возле окна, а потом уходила.
В голове Ивана Николаевича было тихо и спокойно, никакого шума, молитв и хорового пения. Значит ведьма действительно сняла сглаз, а может тогда и не отдавать икону? Откуда она узнает? Откуп получила, вряд ли ещё сюда сунется. Ваня думал. Старушка всё еще стояла возле окна. Вдруг зазвонил телефон, это была жена.
— Ванечка, приезжай домой, я не знаю что делать, — кричала она в трубку в панике. — Славик плачет, зажимает уши руками и жалуется, что слышит какие-то молитвы.
— Давно?
— Минут пять, он не может объяснить толком, говорит в ушах будто кто-то поёт хором, как в церкви. Что мне делать? Его нужно срочно ко врачу, ему плохо, — жена плакала и умоляла его приехать как можно скорее.
— Сейчас закончится, подожди минуту, — Иван Николаевич повесил трубку и пошёл к полке с иконой. Он взял её в руки, со вздохом в последний раз посмотрел на дорогую антикварную вещицу и, положив в пакет, вышел на улицу. Старушка с недоверием следила за каждым его движением, а когда он вручил ей пакет, беззвучно заплакала.
— Спасибо, милок. Спасибо. Я за тебя молиться буду, дай Бог тебе здоровья.
Ваня её не слушал, он пошёл обратно в магазин, заперся изнутри и направился к бару в своем кабинете. На ходу он позвонил жене, удостоверился, что с сыном всё в порядке и, сказав, что переночует на Арбате, достал бутылку коньяка. В полном одиночестве он распечатал её и налил янтарную жидкость в тяжёлый стакан. Денёк сегодня выдался напряженный. Ване хотелось расслабиться.
-----
Мила вышла из антикварного магазина и заметила неподалёку худенькую старушку в сером драповом пальто. Бабушка стояла, укутанная шерстяным платком, и тоскливо смотрела на светящиеся витрины.
— Бабуль, это ты за иконой пришла? — Мелана подошла ближе.
Старушка вздрогнула, будто вышла из оцепенения, в котором пребывала. Заморгала, утёрла носовым платочком слёзы и подняла голову на девушку.
— Я, — голос её был тихим и таким тёплым, что на Милку нахлынули воспоминания о её родной бабулечке. Баба Марфа хоть была не маленькой и худенькой, а голос очень похож. Бывало прижмётся Милка к бабулечке, а та по голове гладит и приговаривает: "Ты мой огонёчек, рыжик мой кудрявый, Бог тебя храни".
— Никуда не уходи, подойди ближе к окнам и жди, сегодня он тебе её отдаст, — пообещала девушка старушке.
— Так у меня денег нет, он говорит дорогая она больно, не накопить мне с пенсии. Я так молюсь, через окошко, — она тяжело вздохнула, перебирая сухими сморщенными пальцами уголок пухового платка.
— Хорошо, что молишься, только больше не колдуй, ни к чему хорошему это тебя не приведёт, — Мила назидательно посмотрела прямо в глаза бабушке.
— Да знаю я, милая, знаю. Не хотела же, а Нинка соседка настояла. Говорила мне постоянно, что только это и поможет, иначе ничем его не пронять. Вот она мне и заговорила пепел, а я уж его сюда и высыпала. Каждый день у Бога прощения за это прошу, не знаю, поможет ли?
