– С чего это ты выступил в защиту Дари прошлой ночью?
Дариен понял, что они добрались до вопроса, ради которого Ван и приехал. Интересно почему?
– А что тебя удивляет?
– Я был уверен, что ты ненавидишь Дари всеми фибрами души. В Брюсселе ты избегал его как только мог.
Дариен постарался скрыть свои истинные чувства и как можно беспечнее ответил:
– Мы с ним не ладили в школе, поэтому и хотелось избежать столкновений, тем более перед сражением.
– Мы все старались высасывать до дна радости жизни, пока могли. Дари в этом деле мастак. Что между вами произошло?
– Старая история.
Внимательно посмотрев на него, Ван решил не настаивать.
– Значит, ты проявил великодушие, изменив своим обычаям, чтобы помочь ему. И помог. Теперь он навсегда покончит с зависимостью от опиума, и чем меньше будет груз на его плечах, тем лучше.
Дариен хотел сказать в ответ что-то ядовитое, но он знавал многих людей, которые оказались в плену у этого демона после долгих и мучительных страданий.
– Надеюсь, он победит.
Ван кивнул.
– У тебя тоже драка впереди. Ты хочешь быть принятым в лондонском обществе?
– Разве я не заслужил? – с вызовом спросил Кейв.
– Разумеется, заслужил. – По выражению лица Вана было понятно, какие чувства его обуревают. – Как мы можем тебе помочь?
– «Мы»? – удивился Дариен.
– Мы с Марией. Милости просим в гости – она с нетерпением ждет знакомства с тобой.
Дариен сильно в этом сомневался.
– Очень тронут, спасибо, но пока не могу: у меня мало друзей, и не хочется ставить их в неловкое положение.
– Чтобы вместо этого их обидеть? Одному богу известно, какие у нас запланированы общественные мероприятия – это женское дело, – но обязательно приходи к нам на ужин в следующую среду. А до тех пор мы будем оказывать тебе поддержку на всех светских вечерах.
– Твоя жена…
– Она согласится.
– Ты так в этом уверен. Неужели держишь ее под каблуком?
Ван засмеялся.
– Ты даже не представляешь, насколько абсурдна ситуация. Она уже согласилась сделать все от нее зависящее, причем сама предложила.
– Вероятно, твоя жена не вполне понимает, во что ввязывается. Она же вдова торговца, я прав? Иностранного торговца.
Ван опять рассмеялся, откинув голову назад.
– Ты ведь сам ничего не понимаешь. Мария, мой мальчик, урожденная Данпот-Файф. Для тебя это может ничего не значить, но ее имя на самом верху генеалогического древа, уверяю тебя. Мария – кузина герцогини Йовил, и через фамильное древо связана со всеми важными семействами, включая, полагаю, королевские, по меньшей мере в четырех странах. Сейчас она пребывает в особняке своей кузины и разрабатывает планы.
Дариен похолодел. Жена Вана кузина матери леди Теодосии? И все трое находятся в центре сети, которая обладает практически неограниченной властью над обществом? Это открытие было сродни западне: твой отряд наткнулся на солдат без оружия, обрадовался, а в это время на тебя из-за гребня холма сваливается целая вражеская армия.
– Я заверил Марию, что ты отличный парень.
Дариен опустил чашку.
– Ты говоришь так, словно сомневался в этом.
– Но ты ведь себе на уме, – сказал Вандеймен, посмотрев ему прямо в глаза.
– Я всего лишь хочу, чтобы меня приняли в обществе не как нечто экзотическое, а как вполне разумное нормальное человеческое существо.
– Тогда и вовсе не возникнет никаких сложностей. Мой тебе совет: оставь это женщинам. – Ван поднялся. – У меня назначена встреча, но к тебе заедет Мария с правильными приглашениями, которые ты должен принять: рауты и все такое, полагаю. Это просто повод войти в чей-то дом, с кем-то поздороваться, а потом уехать. Для этого потребуются визитные карточки.
– У меня есть. Но как же все это странно и…
Ван отмахнулся:
– И не говори! Столько всяких правил. Но все пэры Англии вынуждены посещать разные сборища, которые нельзя назвать избранными. Есть еще Театры и, возможно, выставки. Когда тебя увидят с Марией, это придаст твоей персоне вес.
– Очень любезно с твоей стороны. – Дариен пытался решить, стоит ли принимать такую помощь.
– Ты все еще боксируешь? – поинтересовался Ван.
– А что? Не терпится схватиться со мной?
– Всегда! – заулыбался Ван. – Это такой род занятий, во время которого ты общаешься с нужными мужчинами. В пятницу вечером? Можем отправиться в «Джексонс».
– С удовольствием.
Ван коротко пожал ему руку.
– Как здорово, что мы снова вместе, Канем! И на этот раз смерть осталась в далеком будущем.
Дариен проводил гостя до дверей, надеясь, что все сказанное им – правда.
Ощущение дружеского участия согрело. В то же время его обеспокоило появление новых линий на шахматной доске. Сейчас в игре три королевы, и они могут стать тремя мойрами[1], которые решат, жить ему или умереть.
Быстрая оценка подсказала, что он больше не может воздействовать на ситуацию своими силами: это равнозначно воздействию на трех мойр, – потому вернулся в кабинет и опять занялся малопонятной бумажной работой. Не успел он закончить сравнение двух страниц, как опять раздался стук в дверь.
Что там еще?
На этот раз, как обычно, Пруссок принес послеполуденную почту. Увидев три письма, Дариен понадеялся, что среди них есть от Фрэнка, но нет: одно было от поверенного, другое – от нового управляющего Стаурс-Кортом, его поместьем в Уорвикшире, а третье без обратного адреса.
Сломав печать, он развернул лист бумаги и увидел плохо напечатанную карикатуру. Такие рядами выставляют в книжных лавках. Эта карикатура была ему знакома: такую же, тоже анонимно, Дариен получил во Франции в прошлом году, через неделю после смерти отца и брата.
На ней были изображены два толстяка, растянувшихся на склоне горы, у подножия которой разверзлась преисподняя. Вцепившиеся в их обутые в сапоги ноги бесенята тащат своих жертв вниз. Там, в преисподней, полыхало пламя, а Люцифер и огромный жирный монстр поджидали парочку.
Чтобы ни у кого не было сомнений, кто есть кто, монстр был снабжен подписью «Чокнутый Маркус Кейв», а двое мужчин были обозначены как «Нечестивый Кристиан Кейв» и «Мерзкий виконт Дариен». Наверху, в облаках, расположился Бог с молниями в руках, которые он собирался метнуть вниз. Большими четкими буквами было напечатано «Кейв».
В самом низу имелась подпись, как на картине: «Гнев Божий».
– Прекрасно! – пробормотал Дариен в адрес отправителя. – И пошел к дьяволу тоже!
В главном карикатура была правильной: его отца, шестого виконта, и второго старшего брата – того самого «Нечестивого Кристиана Кейва» – нашли мертвыми на торфяниках рядом со Стаурс-Кортом. Они вышли поохотиться и погибли от удара молнии во время грозы.
Узнав об этом, Дариен никакой скорби не испытал: возможно, досаду, оттого что смерть их была столь бездарной. Свое отвратительное преступление Маркус совершил шесть лет назад, погиб через год, а гнев Божий разразился совсем недавно.
Эту карикатуру опять перепечатали и распространили, но кто за этим стоит? В дверь опять забарабанили, Дариен смял листок с рисунком в кулаке.
– Боже милостивый! Что еще? – взревел Дариен, вскакивая, и тут же вспомнил, что дурные вести всегда приходят третьими.
На пороге стоял Пруссок, и вид у него был еще более страдальческий.
– У вас еще один гость, милорд.
– Ты имеешь в виду, визитер?
– Нет, милорд. Он сказал, что намерен у вас остановиться.
– Кто?..
Но за спиной у дворецкого уже появился тот самый джентльмен, о котором шла речь: огромный, круглый, сияющий, похожий на херувима.
– У тебя прекрасный дом, Канем! – провозгласил Пуп Аппингтон, урожденный Персиваль Артур, бывший лейтенант полка, в котором служил Дариен.
Родители мечтали вырастить воина и отправили его в армию, когда мальчику еще не исполнилось двенадцати. Каким-то чудом юноша от корнета дослужился до лейтенанта под началом капитана Кейва.
