– Ты общителен, как дворняжка, – слышал я змеиное шипение.

– Что ты, у меня такая солидная репутация разведчика, – приходилось отвечать мне.

– Разведчика – фальшивомонетчика! А с карточкой-то тебя надули.

– Да, но нас чуть в кутузку не засадили из-за твоего яблочка. Так что, кто из нас ещё тёпа?

Ладно, всё хорошо, что хорошо заканчивается, точнее, только начинается. Меркури оказался огромным автомобилем, почти лимузином цвета серебристый металлик.

В просторный багажник могли бы войти четыре таких, как наш, чемодана. Номер «золотого» штата Калифорния блестел на бампере в полуденных лучах лос-анджелесского солнца. Кожаный салон приятно располагал к путешествию. Рычаг автоматической коробки переключения передач находился, по-американски, на рулевой колонке, поэтому на передних сиденьях можно было бы сидеть втроём (в отличие от европейских машин), но я никогда раньше не управлял таким рычагом.

– Всё очень просто, – показала Саша. – Положения только вверх-вниз, и соответствующий значок выбранного движения высветится на табло под спидометром.

– Действительно всё очень просто. Саша, подскажите, пожалуйста, где находится отель «Холидей Инн»? (подробной карты улиц у меня ещё не было).

– Ха-алидей Иннов, – растягивая и делая по-американски ударение на букву «а» ответила Саша, – в Лос-Анджелесе много. В каждом секторе. Нужно знать адрес.

– Санта-Моника, – сказал я.

– О'кеу, сейчас выясним, – Саша стала звонить по мобильному телефону и через некоторое время предложила: Хотите, я вас провожу до отеля?

– Спасибо, вы расскажите – мы найдем, – покосился я на жену.

– Тогда так: до бульвара Линкольна поезжайте за мной. На нём я уйду направо, а вам нужно будет налево. Долго едете по Линкольну, следите за указателями, до бульвара Пико. На нём – налево и до Четвёртой стрит. Там – Ха-алидей Инн.

– Спасибо, Саша.

– Только внимательно следите за указателями, их много. Всё очень просто. Америка вообще для дураков! Счастливого пути!

– Счастливо!

Мы расселись по автомобилям и тронулись в путь. Я ехал за Сашей. На перекрёстке с надписью «Lincoln» понтиак помигал левым поворотником, напоминая, что нам налево, а сам перестроился на правую полосу и, невзирая на красный сигнал светофора, повернул направо, продолжив движение.

В Соединённых Штатах на красный свет можно поворачивать направо, если нет запрещающего поворот знака и вы никому не мешаете. Это правило не распространяется только на Нью-Йорк. А вообще, в Америке почти все дорожные знаки дублируются табличками с текстовыми пояснениями, т.е. будь ты «тупой и ещё тупее», но куда надо доедешь!

Я остался ждать на перекрёстке, нам нужно было налево, пока не дали зелёный свет. Выскочив на бульвар Линкольна, мы помчались по направлению к нашему отелю.

Уже сказывалась усталость и очень хотелось спать. Впрочем, также хотелось есть, и неизвестно, чего хотелось больше. Жена становится раздражительной, когда сильно хочет спать; я, наоборот, могу долго бороться со сном, но преодолеть чувство голода выше моих сил.

Чтобы не вымещать свой гнев друг на друге, нужно было кого-то ругать. За рулём в силу разных обстоятельств иногда стоит побранится. Всегда очень достойно ругать правительство. Бизнес не идёт или помидоры на огороде почернели – власть плохая! Куры в хозяйстве не несутся, кролики сдохли – правительство в отставку! Вычёркиваем! А кого ругать за рулём в Америке, как не её правительство? Все наши беды здесь от него. И наше недоедание, и наше недосыпание. Все наши беды там, у нас – от нашего. Но что толку ругать наше правительство? Оно далеко отсюда, и, потом, они и так клоуны. А клоунов ругать как-то неинтересно, даже пошло.

Ну, какой нормальный, весёлый, жизнерадостный человек будет ругать уставшего, «умирающего» клоуна? У нас и в цирк-то народ не особенно ходит, достаточно включить телевизор. Избранники народные на экране за волосы друг друга оттаскивают, соки из стаканов друг на друга плещут! И по мордасам!

– В харю его, в харю!, – вскричал бы Чехов словами своего персонажа. – Чумазый, кухаркин сын!

А главный клоун себя не помнит, загогулинами воздух расписывает.

Другое дело его «друг Билл». Вот это «рыжая бестия»! Вот это хлюст! Американский свищ! Прелесть, а не ругательство. Из-за этого пакостника (прямо настроение поднимается!) я должен здесь портить и без того испорченный желудок всеми этими хот-догами. Благодаря этому колорадскому жуку (как его по маме?), этому аризонскому клещу (прямо уже и голод отступает!) мы должны вливать в себя эту химическую отраву кока-колу…

– А я бы сейчас съела пару хот-догов с «кокой», – протянула осоловевшая жена.

– Честно говоря, я бы тоже не отказался. Я не говорил тебе, как я люблю хот-доги? Эти румяные жаркие собачки с кетчупом! А кока-кола? Этот божественный, целебный напиток! Потом закурить сигаретку… Почему я должен курить на голодный желудок? Почему эта некурящая Америка заставляет меня страдать в аэропорту? Зачем эти некурящие бегемоты изъяли пепельницу из автомобиля? И мне приходится стряхивать пепел в баночку. А вот заставить всё их правительство стряхивать пепел в баночку! Представляешь, все сенаторы вместе с Клин-Блином стряхивают пепел в баночку? Сюжет? Смотри, как низко летят самолёты! Вот это да! Сейчас этот своим брюхом нас заденет. Тогда ему не дотянуть до аэропорта.

– Это тебе не дотянуть до отеля. У прокатной фирмы самолёты прямо над нами пролетали. Вот было зрелище, пока ты всё ля-ля-ля!

– Я не ля-ля-ля, а ориентировался в пространстве. Я не могу одновременно спрашивать маршрут и смотреть за самолётами, когда у меня за спиной змеиное шипение. Что же ты не снимала? Снимай хоть сейчас. А, всё равно не успели…

– Ха! Он ориентировался в пространстве. Ориентатор- фальсификатор. Мозги мне пудрит! Лучше бы карту купил – давно бы в отеле были. Два часа ты разглагольствовал с этой Сашей. Почему негра нельзя назвать негром? Умник!

– «Алис, ты меня не путай!» Я всё-таки за рулём, в отличие от некоторых автомобильных недоучек. Вот умела бы, раззява, водить машину, я бы сейчас такие кадры снял! Поучать мы все мастера! Тигрица-ревнивица! Кого приревновала-то? Меня – авторитетного джентльмена! Любознательного русского человека!

– Любознательного идиота! Смотри – красный! Негра не задави – обидится!

– Вижу. Так, что это у нас? Вашингтон? Пересекаем Вашингтон. Как думаешь, Пико мы не проехали?

– Не знаю, не видела. Негра видела.

– Негра! Марфуша! Не негра, а чёрного. Вот заберут тебя в каталажку за расовую дискриминацию. Вызволяй потом. Под залог. Нанимай адвокатов.

– Скряга! У тебя и под залог ничего не выпросишь. Ты же скаредный. Лучший друг негров!

– Нет, тебя точно упекут. Зачитают тебе права – и ага. Знаешь, как у них зачитывают права? «Вы имеете право хранить молчание. Всё, что вы скажете, может быть использовано против вас в суде. Вы имеете право на адвоката. Если у вас нет адвоката, его вам предоставят бесплатно…» И наручниками щёлк. И поведут тебя под белы рученьки в Федераль Пенитенциаре. В Алкатраз. К Аль Капоне. У тебя же нет адвоката. И не было никогда. Тебя государство воспитывало. И потом, как это скаредный? Вожу вот Дуньку по Европе, в Америку привёз, а всё без толку. Может быть, тебя сразу сдать, а?

– Это я тебя сдам. Сонного преступника.

– Да, я – сонный, но не преступник. У меня и справка есть. Помнишь, мне её выдали. Я теперь у американцев уважаемый человек, респектабельный, так сказать, бизнесмен.

– Вот именно, так сказать. Бизнесмен чёрного банковского списка Швейцарии.

Здесь, конечно, необходимо ввести в курс дела читателя, дабы не легла тень сомнения на доброе имя автора.

Как сказал бы Шура Балаганов: «Понимаете, Бендер, случилось мне недавно сидеть в тамошнем допре…»