После этого случая Сэмвелл поклялся, что более не прибегнет к смертной казни и завещал потомкам, которым было суждено править после него, следовать его примеру и не губить души людей, какими бы злодеями они не являлись.
И его слово, как ни странно, было заветом для каждого последующего Правителя или Правительницы династии Элсон, его чтили и берегли как память загубленной невинной человеческой жизни – главной ценности любой разумной цивилизации.
Но Эдвард Элсон, далёкий потомок Сэмвелла, решился нарушить существовавший порядок, и это вызвало определённый резонанс – кто был резко против, кто одобрял, находились и те, кто оставался равнодушным – но открыто никто не высказывался – кто же знает, может быть, Правитель сошёл с ума и сейчас будет снимать головы направо и налево?
Так или иначе, Лесничая Площадь готова была принять новую жертву: на ней уже была возведена каменная стена с цепями для рук и ног того, кто должен был сегодня проститься с жизнью, и деревянные помосты для Его Величества и свиты, что должны были собственным присутствием принять казнь как свершившийся факт.
Толпа зевак уже собиралась на площади, люди охали и обсуждали намеченное событие, и с каждой минутой народа всё пребывало, а элитная верхушка, напротив, задерживалась.
Элиас стоял посредине этой толпы, внимательно слушая и наблюдая за происходящим. На нём были большие солнцезащитные очки и куртка с наглухо закрытым капюшоном, и никто не обращал на него абсолютно никакого внимания – кому сейчас было дело до простого среднестатистического парня, пришедшего, как и все, поглазеть на утреннюю казнь графа Анедо и промокшего до нитки под ливнем – здесь половина была таких же людей, не желающих пропустить кровавого зрелища.
Он пришёл сюда с самого утра, прячась за деревьями скудной аллеи, но из-за сильного дождя казнь была перенесена на более позднее время, и он ни на минуту не отлучился, тревожно ожидая появления Мориса.
Ливень промочил его одежду насквозь, Эл замёрз и, кажется, успел переболеть простудой, но он едва ли заметил это и дрожь била его скорее не от холода, а от панического страха, что всё ближе подбирался к его сердцу.
Глава 12. Казнь. (Часть 2)
Часы пробили три дня, когда сквозь толпу, его окружавшую, прошла первая волна шума – это наконец-то прибыл Правитель со своими прихлебателями, но его едва было видно сквозь плотное кольцо охраны. Сама площадь по периметру тоже была оцеплена полицией, они строго и подозрительно смотрели по сторонам, переговариваясь по рациям, и даже казалось, что мир тронулся умом: в самый век расцвета цивилизации высоких технологий толпа ждала совершенно дикой расправы над человеком, не совершившем в жизни ни одной непростительной ошибки.
Когда на Лесничую Площадь прибыл хорошо охраняемый полицейский кортеж, шум поднялся снова, и Элиас понял, что сейчас он увидит Мориса, и стыд вспыхнул в нём, вызывая следом ярость и смятение.
Графа вели двое полицейских, поддерживая с двух сторон: он казался больным, слегка прихрамывая на правую ногу, одежда его была испачканной, неопрятной. Глаза Мориса были скрыты свинцовой повязкой, так же, как и ладони, закованные в свинцовые рукавицы – должно быть, так Правитель хотел обезопасить себя от его Силы.
Руки Дельфина сжались в кулаки, но он ждал подходящей минуты, чтобы расправиться со всей этой толпой зевак, разнести, стереть в горелый порошок охрану и наконец-таки взять за горло Правителя, завершив давно начатое дело.
Он не знал, когда подоспеет Тайлер и другие, сейчас он мог рассчитывать только на себя и свою Силу, что закипала в нём огнём праведного гнева.
Вместе со всеми Элиас наблюдал, как графа Анедо подвели к каменной стене, возведённой в середине площади, как пристегнули цепями его руки и оставили так на всеобщее обозрение.
Дельфину показалось, или на губах Мориса играла улыбка? Добрая, светлая – как всегда… Он улыбался своим палачам, как бы говоря им: я прощаю вас, вы не ведаете, что творите, но я прощаю…
Элиас всхлипнул, когда ком подступил к его горлу, а руки задрожали как при лихорадке… Он не был зрелищем жадной до сенсаций толпы, нет, его страдания видел лишь узкий круг людей, его мучителей, и никто, ни один из его друзей не пришёл на выручку, никого не было рядом, чтобы хотя бы прошептать: «Я с тобой…»
Но Морис был не один.
«Я с тобой». – Тихо прошептал он, и слёзы высохли на его глазах.
В нескольких метрах от графа выстроились «стрелки» - пятеро палачей, сжимающих в вытянутых руках оружие, направленное в сердце графа. Эл начал пробираться к «сцене» действа – к краю того места, где стоял прикованный пленник.
Сейчас он не смотрел в сторону Правителя, сконцентрировав всё своё внимание на Морисе. Как во сне он слышал отдаваемые «стрелкам» команды: оружие к бою, оружие – цель, … пли!!!
Яркие вспышки лазеров неистово вырвались наружу, победоносно блеснув всей своей мощью и тускло погасли, наткнувшись на более плотную, почти непроницаемую стену живой электрической энергии.
Элиас живым щитом застыл перед Морисом, загородив его своим телом, выставив вперёд руки, окутанные вихрями электричества, и сквозь весь его облик – кожу, глаза, волосы – проступали тонкие нити смертоносной энергии.
Правитель рухнул в своё походное кресло, едва не потеряв сознание, в толпе начался хаос и давка, напуганные люди пытались бежать, полицейские же готовились к бою, выхватывая оружие и беспомощно целясь в того, кого, по слухам, победить было нельзя.
Кровь стучала в висках Элиаса, он сатанел, чувствуя на себе дула лазеров, они не могли сейчас причинить ему вреда, но Морис по-прежнему был уязвим, и это окончательно вывело Дельфина из-под контроля разума.
Пара ударов по сторонам – и противников стало меньше, остальные со страхом попятились, кто-то пытался помочь раненым, вытаскивая их из-под обгоревших в секунду трупов.
На мгновение отвлекшись, Элиас одним движением руки разорвал цепи, что приковывали Мориса к стене, и граф упал на колени, словно разом обессилев. Не боясь более ничего вокруг, Дельфин сорвал с него свинцовую маску и сломал рукавицы, превратив их в пыль в своих жаждущих мести ладонях.
-Элиас. – Тихо произнёс граф, протянув затёкшую руку к своему другу и спасителю. – Прошу тебя, остановись…
В его голосе прозвучало столько мольбы и грусти, что это возымело обратный эффект над уже ничего не понимающим парнем.
-Прости, Морис, но он должен умереть…
Глава 12. Казнь. (Часть 3)
И он бросился прямиком к Правителю, казалось, напрочь приросшему к своему креслу за спиной готовых ко всему охранников. Они не представляли для Эла никакого интереса, но их снятые с предохранителя лазеры жутко раздражали, и мало кому удалось спастись от смертоносного шара молнии, ударившей в живую заслонку, прятавшую за собой Эдварда Элсона.
И вот их взгляды пересеклись – ладони Элиаса налились жгучей энергией, требующей выхода, Правитель, не в силах сдвинуться с места, вцепился в подлокотники, ожидая последнего в своей жизни удара…
Чья-то тень вклинилась между ними – поспешно, решительно… Это был Тайлер.
-Майкл, уйди с дороги! – Чужим, незнакомым голосом зарычал Эл, извергая каскады молний из совершенно обезумевших глаз.
-Нет, Элиас! – Твёрдо вторил ему Майкл. – Ты не должен этого делать! ОСТАНОВИСЬ!!!
Но Дельфин был неумолим и почти невменяем. Он уже походил на огромный электрический факел, неуёмная энергия полыхала из каждой клеточки его тела. Он занёс руки высоко над головой и бросил всю энергию, что уже накопилась, в сторону Тайлера и Правителя, вероятно надеясь, что его друг успеет отскочить в последний момент…
