"Доить козла" - грубый образ, но не по моей вине он появляется на страницах "Одиссея". Поскольку же он тут употреблен, я позволю себе рас

Hj guckyccuu 17 7

сказать следующую историю. Один ирландский святой в крайнем своем простодушии пытался доить быка, заслужив насмешки крестьянок. Но, о чудо, молоко полилось. С точки зрения людей средневековья, то было доказательством всемогущества Господа и свидетельством святости простеца. Для участников же нашего "круглого стола", как мне кажется, этот рассказ мог бы послужить своего рода притчей: нужно взяться за дело с верою в успех и в соответствующем душевном и умственном расположении. Обращаясь к источникам, историки прилагают максимум усилий для того, чтобы расшифровать смысл посланий, которые они содержат. Ума не приложу, как здесь можно обойтись без размышлений о природе нашего ремесла.

Что касается противопоставления Школы хартий как оплота позитивизма "Анналам", воплощающим методы исторической антропологии, то оно кажется мне искусственным. Говоря о методологии исторического исследования, мы имеем в виду не оторванную от живой, конкретной истории историософию, а размышления о специальных средствах и приемах познания реальной и бесконечно многообразной жизни людей и обществ. Вспоминаю доклад одного из мэтров парижского института, специализирующегося на публикации текстов, прочитанный в нашем семинаре по исторической антропологии. Эти ученые делают важное дело, но когда докладчика спросили, каковы новейшие методы проникновения в смысл публикуемых ими средневековых памятников, то он отослал нас на бульвар Распай: там, в Доме наук о человеке, работают профессора Ле Гофф, Шмитт и другие, и их-то и нужно вопрошать о смысле.

Для успешного обсуждения проблем исторической эпистемологии надобна "плотная научная среда". Золотые слова! Мне только невдомек, откуда вдруг она возьмется, если мы, именно мы сами, не начнем ее созидать? В недоброе старое время были разрушены научные школы, группировавшиеся вокруг крупных историков. Вопрос стоит не о возрождении старых школ, ибо за прошедшие десятилетия радикально изменились парадигмы исторического знания, его проблематика и гносеология. Речь идет о создании новых школ, о повышении внимания к профессионализму историков, и этот профессионализм немыслим вне квалифицированного обсуждения теоретико-познавательных основ исторического знания.

А. Б. Гофман полагает, что размышления о методах и эпистемологии приходит к историку лишь по завершении его исследования. Разумеется, "сова Минервы вылетает только ночью", и историку не мешает задуматься над тем, что он создал и каким образом его сочинение включается в общий контекст современной науки. Однако в высшей степени важно привести свой понятийный инструментарий в соответствие с проблемой предстоящего исследования, с характером источников, которые надо изучить, равно как и с состоянием научных знаний. Делать это постфактум, по завершении исследования, уже поздно. Арсенал методов неизбежно присутствует на всех этапах работы историка, и весь вопрос заключается в том, используется ли он осознанно или не поставлен под неусыпный контроль.

ПРЕДСТАВЛЕНИЯ О ВЛАСТИ

М. Ю. Парамонова

ГЕНЕАЛОГИЯ СВЯТОГО: МОТИВЫ РЕЛИГИОЗНОЙ ЛЕГИТИМАЦИИ ПРАВЯЩЕЙ ДИНАСТИИ В РАННЕЙ СВЯТОВАЦЛАВСКОЙ АГИОГРАФИИ

X век представляет собой одну из наиболее темных страниц в истории Чехии: свидетельства об этом времени не только скудны, но и весьма двусмысленны '. Вместе с тем оно бесспорно может быть обозначено как переломная эпоха, характеризующаяся формированием социальных и политических структур, а также основ культурной и идеологической жизни средневекового чешского общества. Этот период был существенно важен и для последующего политического и культурного развития всего центральноевропейского региона. Формирование структур ранней государственности приводит к последовательному изживанию принципов племенного устройства ^ Становление новых функций и механизмов политического управления совпало с началом систематической христианизации чешского общества и введением религиозной жизни в церковноорганизационные рамки ^

Политическое и церковно-религиозное развитие Чехии было в значительной степени обусловлено и внешним воздействием. Уже в IX в. она испытывала существенное влияние со стороны Восточно-Франкской империи, главным образом Баварии. С приходом к власти в германских землях Саксонской династии (919 г.) Чехия включается в систематическое и интенсивное взаимодействие с Германской империей Людольфингов *, роль которой в историческом развитии Центральной Европы Х в. не ограничивалась только политической сферой. Германское влияние оказалось весьма значительным и в культурной и религиозной жизни региона. Смысл этого процесса с известной условностью можно охарактеризовать формулой "включение региона в западноевропейский христианский мир".

Одним из исторических феноменов, возникших на стыке церковнорелигиозных и политических процессов эпохи, является культ первого чешского святого князя Вацлава. Его появление не только отметило своеобразие времени, но и имело существенное значение для всей последующей истории средневековой Чехии.

Культ ев, Вацлава возникает во второй половине Х в. Почитание святого инициируется, видимо, вновь созданной Пражской епископской кафедрой (около 973 г.), которая была заинтересована в упрочении своего престижа . "Собственный" святой-покровитель традиционно являлся залогом успеха в достижении этой цели. Св. Вацлав и в хронологическом

At К). Парамонова. Генеалогия святого 179

порядке, и по своей значимости был первым святым патроном средневековой Чехии. Как и многие персонажи и события ранней чешской истории, сам реальный прототип святого вырисовывается весьма туманно: среди безусловно достоверных можно назвать лишь крайне немногочисленные свидетельства о его жизни ^ Вацлав происходил из династии пражских князей Пржемысловцев, добившихся в Х в. господствующего положения в границах как этнически чешских племен, так и в весьма обширных сопредельных территориях. Примерное время его правления 20-е годы Х в" к этому периоду относятся сообщения Видукинда Корвейского о военном конфликте и последующем союзе с первым германским правителем из династии Людольфингов Генрихом 1 (919-935). Наконец, известно о гибели Ваилава от руки его младшего брата Болеслава. О причинах этого убийства нельзя сказать ничего достоверного; вероятно, оно произошло в ходе внутрисемейной борьбы за власть, традиционной для ранней истории политического развития государств Центральной Европы. Именно это, в сущности, банальное событие дало толчок к формированию культа и стало сюжетной основой святоваилавской агиографии .