— А мой отец? — через некоторое время спросил Костя. — Он же был на стороне захвата этой планеты, наверняка так? Он скорее всего был сторонником, чтобы выжать все до последней капли из этого мира?

— Твой отец был из «древних»… все что, я могу тебе пока сказать… — мать резко встала, убрав пузырек себе в карман. — Сейчас завтракать будем.

— Ты серьезно⁈ — нахмурился сын, он хотел еще что-то сказать, но дверь резко отворилась и вошел леший.

— Самовар готов, Зинаида Сергеевна, — прокряхтел Саныч. — Щас занесу, будем чай пить, — и старик снова вышел, но оставил дверь нараспашку.

— Я помогу, — вскочил следом Костя, решив, если мать заупрямилась, то точно пока ничего не расскажет.

Потом Костя и Саныч занесли самовар, и они приступили к еде и чаепитию, болтая ни о чем серьезном. В основном, болтал лесничий и жаловался на наглых браконьеров, и тупых и беспомощных туристов.

* * *

Вторник, вечер

Он приехал на окраину города, остановился возле старых десятиэтажных зданий. Двор был не большим, но здесь была установлена детская площадка, лавочки и много зеленых насаждений, деревья достигали в высоту почти в восемь этажей. Место для парковки здесь было маловато, но для мотоцикла оно нашлось. Местные бабушки на лавочке недовольно на него посмотрели и что-то пробурчали про сегодняшнюю молодежь и их нахальное поведение. Вдруг кто-то из живущих приедет, а свободного места для парковки нет! А тут всякие чужаки и залетные! Да, еще и на мотоцикле! Машина смерти! А здесь ведь маленькие дети бегают и мамочки с колясками гуляют…

Проходя мимо, Костя покачал головой и улыбнулся… Бабушки этих бабушек еще не родились, когда он уже во всю жил и существовал.

В его времена, бабушки были ведуньи и шаманки. Могли вылечить не только себя, но и всех в деревне, а не сидеть и свои болячки кому-то пересказывать. Могли и доброго молодца, а может и не доброго отдубасить за дело. И порчу на залетных врагов наслать, что те сразу на следующий день либо помирали, либо обратно приходили и ворованное приносили, прощение просили.

Оказавшись возле домофона, он позвонил, послышалось: «Кто это?», а он ответил: «Это я». Дверь отворилась, потому что кто-то уже выходил из подъезда. Костя сразу пробежал мимо и поднялся на старом скрипучем лифте, с липким полом от жвачек и разлитой сладкой газировки на полу, совсем не симпатичными граффити, кучу объявлений, мигающим тусклым светом и пованивающим немного мочой (может собаки?), он уже пожалел, что поленился подняться пешком. Наконец-то он вышел на девятом этаже, и свободно выдохнул с облегчением, давая себе пометку в голове: вниз спуститься пешком. Дверь, одной квартиры была отворена, в ней показалась фигура Василисы. Она улыбнулась, и открыла дверь шире, приглашая в квартиру.

Квартира была небольшая, двухспальная, вполне просторная кухня, которая вмещала в себя почти весь необходимый кухонный гарнитур и утварь. За столом спокойно могли поместиться шесть человек. В самой квартире было уютно, чисто и находилось все самое необходимое для жизни одного, максимум двух человек. Василиса сразу привела гостя на кухню и стала заваривать чай.

— Прости, у меня нет дома настоек, — сказала она, порхая по кухне, и накрывала стол к чаю. — Есть зелья, в основном для работы и лекарств.

— Спасибо за заботу, но я все равно по делу, ненадолго, — заговорил он. — Так что не нужно беспокоиться.

— Как ты? — она наконец-то уселась, разливая чай по кружкам. — Я слышала… про братьев Ярун… и что было! Ты в порядке? Сам с ними наедине⁈ Один Глеб может разрушить психику навсегда… — взволновано затараторила девушка, что было ей несвойственно.

— Не беспокойся, — Костя накрыл ее руку своей ладонью. — Все хорошо, со мной все в порядке. И вообще, чтобы разрушить мою психику понадобятся десять таких как эти ящерицы.

— Лучше расскажи мне как ты? — он посмотрел ей в глаза. — Я слышал, что тебе осталось доработать от силы две недели в ордене. Знаешь, куда пойдешь? Может тебе помочь с работой? Поискать? Поспрашивать?

— Это ты не беспокойся, — улыбнулась Василиса. — Как пошли слухи, о том, что я ухожу из ордена, меня позвали сразу на собеседование в бюро. Так что без работы точно не останусь.

— Ну, еще бы! Для бюро ты будешь ценным кадром! — подмигнул он ей, и отпил немного чаю с кружки, который уже чуть поостыл.

— Не знаю… — потянула девушка. — Не уверена…

— Почему? — изогнул бровь Костя. — Хорошее и достойное место для тебя. Или они тебе предлагают маленькую зарплату и испытательный срок? Знаешь, я могу поговорить с ними… кое-кто обещал и мне какие-то привилегии… — теперь он говорил не останавливаясь.

— Да, нет! Не в этом дело, — перебила его Василиса. — Просто… там будет Варвара… Не думаю, что она обрадуется тому, что будет видеть меня каждый день…

— Да, брось, она же не совсем прям такая злая и стервозная, какой обычно хочет показаться, — пытался ее заверить Костя.

— Это потому что она к тебе так относится! Я слышала, ее подчиненные ее боятся, — девушка посмотрела в свою кружку, теребя пальцами ручку от нее.

— Не говори мне, что ты боишься Варвару⁉ — засмеялся Костя. — Ты же ее старше на несколько столетий!

— Тебе смешно, — мило надула она губы. — Не боюсь я ее! Просто уж точно не хотела бы с ней сама каждый день видеться.

— Так скажи, что ты не пойдешь работать в ее отдел и под ее началом! — потрепал ее по щеке он. — Уверен, что они с удовольствием тебя возьмут на любую там должность и пойдут почти на все твои требования, чтобы переманить тебя у любых других работодателей!

— Я пока еще думаю над всеми предложениями, — она потерла свою щеку, и ущипнула его за бок. — Давай, пока не будем говорить о бюро, Варваре и моей будущей работе. Мне интересно зачем же ты на самом деле пришел? Обычно ты редко ходишь по гостям, только по делу. Зная тебя, ты не любишь принимать гостей или сам навещать кого-то — это для тебя пустые светские разговоры и потеря времени, когда ты мог бы себя занять чем-то полезным.

— Ну, раз ты меня так хорошо знаешь, — он потянулся за курткой, которую повесил на стул, и покопавшись там, наконец-то вынул оттуда что-то. — Я принес тебе это! — он поставил перед Василисой пузырек.

— Что это? — удивилась она, взяв в руки крохотный бутылёк с золотистой жидкостью.

— Это то — что ты у меня просила недавно, — хмыкнул он. — Сыворотка для твоей знакомой с туберкулезом и тремя детьми.

— Но ты же… — Василиса смотрела то на пузырек, то на гостя. — Я слышала, что торги прошли! Но как…?

— Размножитель вещей, — ответил он кратко.

— А разве это законно⁈ — зашептала она, вдруг оглядываясь по сторонам.

— Почти, — улыбнулся он хитро. — Но я бы предпочёл, чтобы мы тоже не обсуждали эту тему.

— Спасибо! — она встала и кинулась ему на шею. — Это правда для меня очень много значит!

— Пожалуйста! — он обнял ее в ответ, а потом нехотя отстранился, ему явно не стоит сейчас таять в ее объятиях, все равно, она не согласиться снова к нему вернуться… А дразнить себя конфетой, зная, что ты ее не получишь как-то не хотелось. — Ну, что тогда найдем тему, которая устроит нас двоих? И у тебя есть что-то из чего можно сделать бутерброд? Признаться честно, я проголодался!

— Я пожарю яичницу! — девушка убрала пузырек в один из шкафов, и заглянула в холодильник. — Мне стыдно признаться, но из-за завалов на работе, моего увольнения я никак не доберусь до магазина, чтобы закупить продукты.

— Не переживай, яичница пойдет, — махнул рукой Костя. — Я знаю, что когда женщины живут дома одни: они пьют только чай, питаются йогуртами и радугами.

Послышался смех Василисы за плитой, и она что-то еще добавила на тему жизни холостяков и холостячек.

Глава 41

Услуга за услугу

Глава 41. Услуга за услугу

Четверг, день