- Затем, чтобы лишь избранные знали тебя саму, а окружающий мир не ранил. Береги хрупкое сердечко.

Я повела головой, поправила тарелку, до сих пор не притронувшись к еде. Сложилось впечатление, что Вемунду довелось пережить нечто подобное, потому он отреагировал столь резко.

- Вы сейчас о дочери говорили? Извините, если лезу в личное.

- О невестке, - тепло улыбнулся лорд.

Прикрыв глаза, откинулся на спинку стула. Свет свечей тенями заиграл на его лице, превращая из мрачного вампира в любящего отца, потерявшего ребенка. В груди сжалось от сожаления. Я даже открыла рот, чтобы выразить его, но вовремя поняла, что оно ему не нужно.

- Она была не готова к жестокости высшего общества, - глухо заговорил хозяин дома. - Светлое создание, чистое. Знал бы наперед, расторгнул бы тот договор, чтобы она не вышла за моего сына замуж и не окунулась в трясину людского коварства и зависти.

В комнате воцарилась тишина. Не зная, чем занять себя, я взяла столовые приборы и начала разрезать мясо. Вот только кусок не лез в горло. Следовало что-то сказать, а слов подходящих не находилось.

- Амалия похожа на нее?

- Частично, - сказал и задумался.

Некоторое время мы провели в относительной тишине. Вемунд смотрел в никуда, подперев подбородок пальцами. Я же попыталась поесть, подозревая, что нужно набираться сил для предстоящих испытаний.

- Свадьба, - вдруг произнес Горлэй, - какую бы ты хотела свадьбу?

- Я ведь уже сказала…

- Представь, что жених не я. Опиши церемонию, которая бы тебе понравилась.

- Это просто, - мысленно усмехнулась.

В воображении начали вспыхивать образы. Я озвучивала их, не стесняясь. Высокий потолок храма, бьющий из витражных окон теплый свет, заполняющая помещение музыка. И гости… Немного, лишь самые близкие.

Представилось, что одна сторона забита людьми, а на второй пусто. Мечтательная улыбка сползла с лица, я прочистила горло, решив не упоминать эту картину.

- Дальше.

- Я иду по центральному проходу вся в белом. Передо мной мальчик рассыпают лепестки роз. А у алтаря стоит он… Высокий, статный, сероглазый.

Я мотнула головой, отчего-то увидев конкретного человека. Пришлось часто заморгать, чтобы избавиться от навязчивого образа одного наглого мужчины.

- Не влюбляйся в него, - посоветовал Вемунд.

- В кого? - наигранно фыркнула я. - В своего жениха? Но за кого тогда выходить замуж, как не за любимого человека?

- Ты меня прекрасно поняла, девочка. Выбери более подходящий объект воздыханий, а молодой Хранитель - не тот, кто тебе нужен.

Я сбросила едва надетую маску и произнесла не менее уверенно:

- Извините, но не вам и ни кому бы то ни было решать, в кого мне влюбляться. Если так случится, что мне вдруг понравится лорд Моддан…

- Он уже тебе нравится, - заметил Вемунд и взял бокал, притом до сих пор не притронулся к еде.

- Я не о том! Не спорю, он понравился мне, потому что у меня есть глаза, я и достаточно хорошо вижу. Однако сейчас говорила немного о другом. Так вот, если все же мне не повезет, и вот здесь, - я приложила руку к груди, - будет жить теплое чувство к этому человеку, то он все равно о нем не узнает. Во-первых, потому что вскоре я вернусь домой. Во-вторых, у него есть невеста. В-третьих, мне не импонирует человек, который видит во мне лишь… - злой выдох, сжатые кулаки, - подстилку.

- Продолжай, - улыбнулся Вемунд.

- И не он один! - подняла вверх палец. - С какой стати Барион полез ко мне целоваться? До этого он воспринимал меня, как средство для достижение своей цели, но вдруг начал… И Добряк не лучше, обвинил меня в том, что я родилась красивой, затем навалился сверху и…

Я снова запнулась. Вот только решила не останавливаться и продолжила говорить. Мне было больно. До такой степени, что хотелось кричать, но ведь никто не услышит, не поймет. Текли слезы. Горячие слова срывались с губ, я вываливала на собеседника свою горечь, страхи, обиды. Все, что накопилось с момента попадания в этот мир. Во мне не видели человека, личность. Лишь красивую куклу, которой можно воспользоваться и выбросить на мусорку. Подстилку на одну ночь, какое-то низшее существо, не имеющее права голоса, вещь! Словно я грязь. Ниже их всех. Ничего не достойна…

- А в твоем мире с тобой обращались так же?

- Нет, - приняла я протянутый платок и вытерла слезы. - Хотя да… Вы не подумайте, я не жалуюсь. Нет, жалуюсь, - плечи опустились. - Простите.

- Говори, девочка. Я слушаю.

- После смерти родителей было непросто, - уперла я взгляд во влажный платок в своих руках. - В приюте удалось немного освоится, но сложно жить среди детей, без родителей, а затем без конца пытаться доказать, что ты не хуже всех остальных, у которых есть мама и папа.

Пришлось поделиться своей юностью. Тем, как сложно оказалось влиться в общество и не чувствовать себя ущербной, хотя постоянно присутствовало ощущение, что я какая-то не такая. Калека… Всего добиваться самой. Строить жизнь, надеясь лишь на свои силы. Работать по ночам. Идти к выбранной цели. Упорно подниматься вверх, не обращая внимания на сваливающиеся со всех сторон сложности.

Вемунд протянул распахнутую ладонь. Я сперва подумала, что нужно вернуть платок, но после вложила туда свою руку. Мужчина сжал ее, сдержанно улыбнулся.

- Тебя там ничего не держит, не цепляйся за старое.

С губ сорвался вздох.

- И я не предлагаю тебе полноценную семью, такой у нас не будет. Мое время на исходе. Выходи за меня замуж, а я сделаю все от меня зависящее, чтобы ты не чувствовала себя калекой. Позволь помочь, не отталкивай.

- Нет, - покачала головой. - Не хочу так… Если вдруг я решу остаться и сделаю, как предлагаете, то какое обо мне сложится мнение? Охотница за богатством, вот что скажут люди!

- И пусть. А мы будем знать правду.

- Какую?

Вемунд откинулся на спинку стула, пригубил вина и, шумно втянув воздух, заговорил хрипло:

- Что встретились три калеки и решили с помощью друг друга стать полноценнее. Умирающий старик, лишившийся жены сорок лет назад во время родов и не сумевший простить сына за это, маленькая девочка-сирота с живым отцом и красивая, сильная девушка с непреодолимым страхом остаться одной.

- Настолько все плохо? - усмехнулась я.

- Хуже не бывает. У всех есть проблемы, и каждый скрывает их от окружающих в меру своих сил. Не верь улыбкам, они лживы.

- Смотря кто улыбается.

- Верно, - поднял бокал Вемунд и осушил его.

Прикрыл глаза, бледность усилилась. Я даже подалась вперед, но мужчина качнул головой, делая вид, будто все в порядке, и попросил лакея налить еще.

- Господин, - вместо молоденького паренька подошел к столу дворецкий. - Я принес вам целебного чаю. Мистер Орт запретил вам алкоголь.

- У дракона под хвостом я видал его запреты! - повысил голос лорд, ударив раскрытой ладонью по столу, что звякнула посуда. - Наливай!

- Но господин…

- Уволю!

- Милорд, - вмешалась я, подозревая, что могла стать причиной его срыва, - позвольте поухаживать за вами.

Поднялась. Приняла у дворецкого чашку и попросила уйти всех слуг. Развернулась с широкой улыбкой и поставила напиток перед мужчиной.

- Как вы собираетесь стоять у алтаря, если не бережете здоровье?

- Себя-то хоть видела, девочка? С магическим истощением обычно отлеживаются, а не ищут приключения у Хранителя дома.

- Я не думала, что вы за мной явитесь.

Вемунд похлопал ладонью по моей щеке, в его глазах мелькнула усталость.

- Не позволяй никому ранить твое сердечко.

Перехватив его руку, сжала ее, опустила к груди и снова улыбнулась, чувствуя, что где-то там уже нашлось место для этого немощного старика, который лишь со мной, здесь и сейчас, был настоящим.

- Обещаю.

Глава 19

- А если погладить живот беременной леди, то тоже забеременеешь? - спросила Амелия, провожая взглядом прошедшую мимо даму в деликатном положении.