– Андрей Иванович, вам еще рано это видеть! – воскликнула Ника выталкивая его из комнаты.

– Завтра поеду в Павловск и закажу себе такое же, – продолжила она.

– Кстати, Ника, – вдруг посерьезнев, обратилась к ней подруга, – я уже давно в курсе здешней закулисной жизни. Твой жених, должна тебе сообщить, монашескую жизнь не вел и не ведет. В его постели ночует ключница Варвара и отнюдь не по принуждению, а вовсе даже наоборот. Любит она его, давно я это заметила. Я, Ника, не сплетни тебе сообщаю, и не пытаюсь вас рассорить, но эту проблему твой жених должен решить до свадьбы.

– Все, что было до меня, меня не касается, – беззаботно ответила Ника, – Иван Михайлович умный мужчина, не собираюсь ему указывать, а с сегодняшней ночи его спальню займу я. Расскажи, какие планы у тебя с Андреем, ведь ему придется вернуться в полк. Война.

– Сама не знаю, что будет, когда он уедет, я стараюсь об этом не думать, просто наслаждаюсь текущим моментом. Впрочем, теперь мы будем вдвоем, да и война не может длиться вечно, столько стран в нее втянуты.

Мужчины вели свои разговоры, Андрей был очень доволен сложившейся ситуацией. Действительно, лучше ничего придумать нельзя, теперь можно возвращаться в полк со спокойным сердцем. День пролетел в благодушных разговорах и подготовке к венчанию. Надо ли говорить, что ночью Ника по-хозяйски расположилась в кровати хозяина усадьбы, который обнаружив ее, был смущен и обрадован, как мальчишка.

На другой день Ника, по понятным причинам проснулась поздно, вернее поздно вышла из спальни хозяина, и поездку в Павловск пришлось отложить. Выглядела она как сытая кошка, хотя и понимала, что не испытала тех ощущений, описываемых в «запрещенных» книгах и подслушанных историях. Зато ее мужчина получил все сполна, и она знала это и даже испытывала гордость.

Обед, как всегда, сервировали на веранде, и у всех было благодушное настроение, впрочем, оказалось не у всех. Ключница Варвара, проходя с подносом мимо Ники, вдруг прошипела ей в ухо: «Шлюхина дочь». Ника, мгновенно изменившись в лице, сделала резкое движение и встала из-за стола, а Варвара, гремя подносом, отлетела к стене.

Ника, бледная от ярости, двинулась к ней.

– Права не имеете бить! – взвизгнула она со слезами в голосе и попятилась в угол, – Я к мировому пойду пожалуюсь!

– Это еще что? – вдруг строго спроси хозяин усадьбы. – В моем доме прислугу не бьют! Если она виновата, то вы, сударыня, должны сказать мне. Здесь я наказываю виноватых. Что она вам сказала?

– Это вы у нее спросите! А в вашем доме я больше не задержусь! – кипя от ярости, выкрикнула девушка и быстрым шагом направилась к дому.

Иван Михайлович недоуменно посмотрел на всех, пожал плечами и неспешно направился к дому, Андрей направился за ним, а Вера осталась на месте, с любопытством поглядывая на хнычущую Варвару.

– К мировому, значит, пойдешь. Покажешь ему синяк на заднице? Да-а… Оштрафует он Никандру… рубля на три. Или твоя задница больше стоит?

– У меня на других местах синяки найдутся!

– Едва ли его заинтересуют другие места, – продолжала насмешничать Вера.

Из дома выбежал Андрей.

– Вера! – крикнул он, – Ника закрылась в комнате и не открывает! Поговори с ней, а то отец собрался ломать дверь!

В этот момент с другой стороны дома выбежала Ника в костюме амазонки и с черным платком на шее и бросилась к конюшне. Андрей увидел ее и метнулся в дом за отцом. Вера с насмешливой улыбкой наблюдала за разворачивающейся драмой. Фингерты вышли из дома, в этот момент из конюшни вылетела всадница, подняла лошадь на дыбы, хотела что-то сказать, но только махнула рукой и галопом вылетела из ворот усадьбы.

– Отец! Ее надо вернуть! – воскликнул Андрей.

– Сама вернется, – спокойно, даже равнодушно, ответил Иван Михайлович.

– А вот это вряд ли, – так же спокойно ответила Вера.

– Значит, так тому и быть! – резко сказал хозяин усадьбы. – В доме должен быть один хозяин!

Вера пожала плечами и отправилась в дом. Андрей последовал за ней. Дверь в комнату девушек была заперта изнутри на щеколду.

– Ника выпрыгнула в окно, дверь придется ломать, – сказал Андрей.

– Не придется, – ответила Вера. – Тебя, кажется, отец зовет.

Вера вышла во двор, а Андрей отправился к отцу.

– Вот что, Андрей, посади-ка пока Варвару в чулан под замок, чтоб не маячила тут. Завтра я с ней поговорю. Вслед за Никандрой Александровной я не поеду, чай не мальчишка. Если завтра не вернется, значит, моя женитьба отменяется.

Андрей крикнул Семена и приказал ему отвести ключницу в чулан. Тот понимающе ухмыльнулся, сгреб упирающуюся Варвару и потащил к чулану. Варвара перестала упираться.

– Отпусти, ирод! Сама пойду!

Семен отпустил ее и повел в чулан.

– А ведь говорил тебе. Упаси нас бог от барского гнева, а пуще того от барской любви.

– А все же вымела я эту ведьму, – с торжеством сказала Варвара. – Все по-прежнему будет.

– Надейся, девушка, – насмешливо ответил Семен, закрывая дверь чулана на засов. – Барин добрый, вечером выпустит, а пока придумай, что врать будешь.

Андрей вошел в свою комнату, но Веру не обнаружил, вышел и увидел, что дверь в комнату девушек приоткрыта. Удивленный он вошел, даже не постучавшись, и обнаружил там Веру. Дверь была в порядке, и щеколда была на месте.

– Как ты это сделала? – удивленно спросил Андрей.

– Не о том спрашиваешь, – вздохнула девушка, – лучше спроси, как я здесь останусь без тебя. Андрей, возьми меня с собой!

– Это невозможно. Ты не понимаешь, о чем просишь. Война – это грязь, кровь, пот, вши… Там убивают…

– Вот это-то меня не пугает…

– Да половина офицеров передерутся из-за тебя на дуэлях… Про себя уж не говорю…

– Ладно, проехали. Но все равно не представляю, как тут останусь без тебя. Варька меня тоже не жалует, но ее я не боюсь. Ника здесь тоже не при чем.

– Кстати, насчет Ники. Я что-то ничего не понимаю. Завтра с утра мы с тобой съездим к ней в имение, надо ее вернуть. Завтра все остынут, все вопросы решим.

– Андрей, только не надо делать вид, что ты ничего не понял, а то сильно меня разочаруешь. Ты же офицер. Говори все прямо. Ее вернуть может только твой отец. В любом случае я к ней не поеду.

– Отец упрям, а я все же попробую. С Варварой мы договоримся… Кстати, что она такое сказала?

– Спроси у нее, я это повторять не буду.

– Ты пойми, она не просто прислуга. Когда умерла моя мать, мне было десять лет, отец тяжело переживал потерю. Она очень помогла тогда, окружив нас добротой и лаской, и ничего не требовала от отца, оставаясь просто прислугой.

– Как трогательно, – равнодушно ответила Вера. – Ника потеряла обоих родителей в пять лет, ее отдали на воспитание тетке, которая терпеть ее не могла, а в семь лет ее отправили к нам в пансионат, где, да будет тебе известно, казарменный режим. Тетка за десять лет, навестила ее два раза, и только перед смертью признала ее племянницей. Что касается твоего отца, то прежде, чем делать предложение, он должен был решить вопрос с Варварой. Две жены в одном доме – это перебор. У нас ведь Россия, а не Турция.

– Я все понимаю, и все же должен съездить. Ведь не откажется же она быть на нашей свадьбе.

– Как угодно, – задумчиво ответила Вера, – я не поеду.

До вечера в имении стояла тишина. Андрей пытался готовиться к свадьбе, Вера в задумчивости валялась на кровати, хозяин заперся в своем кабинете и сосредоточенно ходил из угла в угол. Вечером старший Фингерт приказал выпустить Варвару.

– Говорить с ней завтра буду, – сказал он сыну.

– Надо что-то, решать, отец… ответил тот.

– Варвара знает свое место! Не гнать же ее из-за бабской склоки.

– В том-то и беда, что знает…

– Цыц! Еще один указчик. Забыл, кто за тобой ходил, когда матери не стало!

– Как тебе угодно, отец, но завтра я съезжу к ней.

– Вот и славно. А я с Варварой переговорю.

Утром Андрей проснулся раньше обычного и вышел во двор. Вера была уже там и выполняла ежедневные акробатические упражнения. Он отправился на конюшню, оседлал коня и, помахав Вере рукой, выехал за ворота усадьбы. Ехал он не спеша, по дороге обдумывая слова, которые скажет Нике. Обязательно надо сказать, что Варвара женщина добрая и хорошая. А если и прошло между ними какое-то недоразумение, то его надо забыть. Все забудется, и они все будут дружить, а этот случай будут вспоминать со смехом через много лет. Андрей поехал быстрее, и на губах у него блуждала глупая улыбка. Конечно, все так и будет. Ведь не может быть, чтоб хорошие люди не могли понять друг друга. У ворот усадьбы Андрей спешился и постучал в калитку. На стук вышел хромой старик, некоторое время смотрел на поручика.