– Молчать, кадет!

– Есть, сэр.

– Иди на мостик. Ты можешь мне понадобиться.

– Есть, сэр.

Внизу меня уже ждал Уолтер Дакко.

– Простите, сэр, я должен был предвидеть…

– Поздно! – перебил я его. – Кто еще участвует в этом деле?

– Ковакс и Джокко помогли ей захватить машинное отделение, сэр, но там она пожелала остаться одна.

– А остальные куда подевались?

– Они в карцере. Мы с Крисом, Эдди Боссом и Эмметом Бранстэдом отвели их туда. Больше всех старался Эдди.

– Хорошо.

– Сэр, мы слышали ваш разговор с Еленой Бартель.

– Ну и?..

– Сэр, вы дали клятву. Собираетесь…

– Мистер Дакко, молчать!.

– Есть, сэр.

Мы приближались к машинному отделению.

– Ждите здесь, – приказал я.

– Есть, сэр.

Я пошел дальше по коридору и среди стоявших у двери людей заметил Элрона Клингера – он нетерпеливо переминался с ноги на ногу, как ребенок, который вот-вот обмочится.

– Простите, командир, я отговаривал ее, но она не послушала! – сказал Клингер.

– Отойдите! – Я прошел к двери.

– Я отговаривал ее!

– Все ясно, Клингер. Оставайтесь здесь.

– Есть, сэр. Не сердитесь на нее, пожалуйста. Она не понимает, что творит.

Пропустив его слова мимо ушей, я постучал.

– Миссис Бартель! Это я, откройте!

– Зачем? Что вам здесь нужно?

– Ничего. Ведь я поклялся не мешать. Помогу только установить дефлекторы. И все. Я один и не вооружен.

– Ладно.

Дверь открылась. Касавополус сидел на лавке со связанными за спиной руками. Рядом стояла Елена, приставив ему нож к горлу.

– Простите, сэр, – пробормотал Касавополус.

– Заприте, пожалуйста, дверь, – сказала Елена. Я выполнил ее просьбу.

– Приступим?

Какое-то время она с подозрением на меня смотрела, потом согласилась.

– Простите, но кто-то должен был это сделать. – Она словно оправдывалась.

– Понимаю.

– Вы вряд ли меня простите.

– Не прощу, но наказывать не буду. Давайте приступим.

– Дефлекторы уже установлены, сэр. – Она опустила нож.

– Знаю. – Я выхватил из кармана лазерный пистолет и выстрелил ей прямо в сердце.

Она упала. Касавополус в ужасе завопил. Нож звякнул, ударившись о металлический пол. Я подобрал его и, дождавшись, когда пройдет головокружение, разрезал веревки на запястьях Касавополуса.

– Кремируйте тело, – приказал я главному инженеру.

– Сэр… – Инженер побледнел. – Я хотел… вы говорите…

Так и не выдавив из себя ничего вразумительного, он умолк.

– Что с вами, инженер? – строго спросил я.

– Ничего, сэр. Ничего! Пожалуйста, простите меня.

– Ладно. – Я открыл дверь и вышел. Элрон Клингер стоял, в изнеможении прислонившись к стене, и, как только дверь распахнулась, заглянул внутрь. Он буквально остолбенел, лицо исказила гримаса. Я направился к лестнице.

– Я же ей говорил! – послышался у меня за спиной вопль Клингера. – Боже мой! Говорил! Елена! Зачем ты меня покинула?! – Он бежал за мной, причитая: – Командир, что мне делать?! Она любила меня! Она единственная любила меня! Что со мной теперь будет?!

К счастью, Уолтер Дакко, ждавший меня по моему приказу, остановил Клингера. Я стал подниматься по лестнице. Не заходя на мостик, пошел прямо к себе в каюту. Снял китель, умылся и с отвращением посмотрел на себя в зеркало.

Потом выключил свет и лег.

Закончился еще один, шестьдесят третий, день.

Наступил день шестьдесят пятый. Я сидел на мостике перед темным экраном.

– Хотите чаю, сэр? – спросил Грегор Аттани. Голос у него сел, стал хриплым.

– Нет, – мрачно ответил я.

– Кофе?

– Не хочу.

Я постоянно ощущал слабость. Если бы не Уолтер Дакко, так и не встал бы с постели. Два дня подряд, после того как погибла Елена, Уолтер Дакко время от времени стучался ко мне, но я не открывал, даже не откликался. Наконец он пригрозил вскрыть дверь газовым резаком. Пришлось подняться с постели.

Уолтер Дакко отвел меня в офицерскую столовую и заставил выпить чашку густого супа. После этого я пригладил волосы и отправился на мостик. Крепился как мог. Тщательно завязывал галстук, следил за мундиром. Регулярно заполнял бортовой журнал.

Грегор вертелся вокруг меня, докучая своими заботами, и, чтобы отделаться от него, я то и дело давал ему поручения.

Однажды, когда я дремал на мостике, меня осенило.

– Кадет! – окликнул его я.

– Слушаю, сэр, – отозвался Грегор.

– Смирно!

Он вскочил и вытянулся передо мной в струнку, с затаенной тревогой в глазах.

– Я тут просматривал бортовой журнал…

– Так точно, сэр, – невпопад ляпнул сбитый с толку Грегор.

– Вы прошли учебный курс с Касавополусом…

– Так точно, сэр.

– Неплохо разбираетесь в навигации, я сам принимал у вас экзамены.

– Спасибо, сэр.

– Вы не всегда вели себя безупречно, особенно вначале, но теперь хорошо справляетесь со всеми обязанностями.

– Спасибо, сэр.

– Керрен, записывай. Я, командир Николас Сифорт, от имени Правительства ООН присваиваю кадету Грегору Аттани звание гардемарина Военно-Космических Сил.

– Спасибо, сэр! – отчеканил Грегор, краснея от удовольствия.

– Вольно.

Он расслабился, улыбнулся.

– Поздравляю вас, гардемарин.

– Большое спасибо, сэр.

– Возьмите у мистера Дакко ключ от склада и найдите себе новую униформу. Гардемарину положен синий, а не серый мундир.

– Есть, сэр! – Он лихо отдал честь, повернулся кругом и покинул мостик.

Я снова задремал. Не знаю, сколько прошло времени, как вдруг раздался голос Керрена:

– Не хотите ли сыграть в шахматы, сэр?

– Нет.

– Что с вами?

– Занимайся своими делами.

– Есть, сэр.

Я скучал по озорному компьютеру «Порции». С ним можно было и потрепаться, и пошутить, и поговорить серьезно, хотя порой он доводил меня до бешенства своим простодушным хамством; официальная приторно-вежливая манера Керрена действовала мне на нервы.

– У компьютеров есть души? – спросил я. После секундного молчания он ответил:

– На этот счет у меня нет достоверных данных, сэр.

– Керрен, разве ты не читал Библию?

– В моей памяти есть несколько версий Библии, командир. Я проанализировал их, но все они настолько противоречивы, что определенных выводов я сделать не смог.

– Вот чудак.

Последовала долгая пауза.

– А у вас есть душа? – спросил наконец Керрен.

– Была. Но я погубил ее.

– Как это?

– Дал клятву, зная заранее, что нарушу ее.

– Я некомпетентен в вопросах теологии, сэр.

– Утешил.

– Кто? Что?

– Ничего.

– Мне кажется, что у меня тоже нет души в том смысле, какой вы вкладываете в это слово, сэр.

– Спасибо. – Я встал. – Пойду в каюту. Если что – сразу меня зови.

– Есть, командир Сифорт. Кстати, температура двери шлюпочного отделения увеличилась еще на два градуса.

Я еле доплелся до каюты и буквально рухнул на кровать. Меня знобило, изредка накатывала дремота.

Я провалялся в постели остаток дня, ночь и следующий день, Уолтер Дакко привел Грегора и Анни в качестве сиделок, и я никак не мог от них отделаться.

– Давайте, миста Дакко, я буду кормить его, – коверкая слова, предложила Анни.

Я отвернулся, но она насильно впихнула мне в рот ложку супа. Сопротивляться не было сил, и я с жадностью глотал горячую пищу. Потом меня разморило, и я быстро уснул, а когда проснулся, в каюте уже никого не было.

Вскоре явился Грегор, и я, не сопротивляясь, съел все, что он принес. Вдруг завыла тревога.

– Это конец, – произнес я безразличным тоном. Грегор со стоном метнулся к двери, но тут же заставил себя остановиться, сказав виноватым тоном:

– Простите, сэр.

– Помогите мне надеть китель, – попросил я. – Пойду на мостик.

– Наденьте скафандр, сэр.

– Нет. Он мне не нужен.

Прошла, казалось, вечность, пока я оделся и дотащился до мостика. Весь потный, я плюхнулся в кресло и отключил сирены, чтобы не выли.