Есть в мире сороконожка, которую, к сожалению редко кому удаётся увидеть, а тем более договориться с ней, способная причинять боль укусом. Здесь они редки, но стоит одной такой сороконожке укусить скелета, на том месте появляется плоть и начинает кровоточить. Боль бывает такой нестерпимой, что мёртвые теряют сознание на несколько недель. Если бы такая ненасытная укусила бы живого человека, то у того облезла бы кожа, отслоились мышцы, а органы превратились бы в кашу, и он попал бы в мир загробный — но к счастью, они обитали лишь здесь. Не потому, что они редки, нет, были такие существа и на земле, но много миллионов лет назад, ещё до появления людей. И все они попали сюда. По мере того, как умершие залетали на планету, суша обрастала сушей, океаны расширялись океанами, и всё лишь для того, чтобы вместить всех когда-либо умерших на планете. Со временем и планете надоело каждый день расширять свои угодия, что в моменте она расколола себя на множество частей и открыла дорогу в космос. Сейчас же скелеты могли упасть со скал и затеряться в космосе. Была даже такая игра, кто долетит дальше от земли и сможет найти что-то новое для цветов жизни. Гонки были превосходными, пока мир перезаряжался, а временная петля приходила в себя после предыдущего перестроения, скелеты прыгали с самых высоких гор и устремлялись вниз, прямо в космос — набирая ускорение, преодолевая множество комет, несколько десяток планет, миллионы новых существ. Вскоре, они видели новый мир перед собой, улыбались как ни в себя, но приблизившись ближе видели, что падают на свою же планету, обогнув всю вселенную. То и дело становилось обидно, ведь никто из скелетов не одерживал победу, и расстроившись, что дороги назад нет, что всё вокруг создано лишь для того, чтобы изыматься над мёртвыми, они падали на землю и лежали там до рассвета следующего дня. А планета была очень большой, потому и рассвет приходил месяцами — скелеты умирали, затем возрождались, и снова умирали, и снова возвращались, до тех пор, пока не наступал рассвет.
Отнюдь же, не расстраивайтесь, чудеса есть. Есть они везде и существуют. И здесь оно было.
Вот же случилось в одно время неожиданно гаданное, один из скелетов при приземлении попал в улей с сороконожками и его ужалили во все места, которые только могли ужалить насекомые, и скелет превратился в человека. Боль была нестерпимой, невообразимой — человек выкарабкался на поверхность, опухший, красный, однако очень красивый, но голый. Человек закричал. И это был самый красивый голос во всей вселенной — живой. (и голос живой, и слово живое). Ни с чем несравнимое, даже близко не сравнить с голосом щелкающих челюстей при общении с другими скелетами. Это был язык, настоящий, и в зеркале в которую человек посмотрел, он увидел настоящие груди. Это была особь женского пола. Груди, волосы, нос и глаза были настоящие, человек ощущал воздух, запахи, он потрогал груди и почувствовал удовольствие, человек погладил себя, по коже прошли мурашки. Десять тысяч лет человек не знавал чувств — ему было больно, но ей(женщина) это нравилось, она ощущала себя частью живого общества. Она прыгала, падала в поле, ела траву, ела кучу дерьма насекомых, грызла кору, вырывала брюхо сороконожек и понимала, что быть живым и есть смысл. До людей она не добралась, через некоторое время ноги начали становится костями, волосы начали опадать, а кожа одним большим столпом отклеилась от костей и упала наземь, словно это было платье с лямками. Затем они и вовсе растворились, будто их и не было никогда. Так человек почувствовал вкус к жизни, но при общении с другими скелетами никто не испытывал к ним сексуального влечения, им было трудно представить кого-то столь привлекательными — грустно было, что и уроды и красивые становились одной большой кучей скелетов без каких-либо отличий. Кучка костей... Костей и не более.
Планет было много. Они везде. И время действовало на всех, кроме планет — на то и было оно мёртвым миром. Какой-то кокон, который запечатал все эти осколки вместе в одной галактике, и было в них что-то знакомое каждому живому и мёртвому. Дорога из одной планеты на другую вела лестница из парящих на месте скатов, они светились ярко-синими и розово-фиолетовыми цветами, единственные, которые имели плоть в этом мире. Люди гуляли среди новых земель и рассматривали новые достопримечательности. Сегодня, к примеру, впервые из какого-то года, скорее будущего, в мир мёртвых попал человек телевизор и сейчас, скелеты от больших и маленьких могли смотреть кабельное телевидения транслирующуюся из земли. Жить мёртвым стало немного легче. Неужто в будущем столько всего изобрели? Удивительно! Признаться, это можно назвать чудом, но, однако же, это наука.
А вот посмотрите на юго-запад. Мы знаем, что вы и понятия не имеете где это, но мы поможем вам определиться. Посмотрите в любую сторону и там окажется юго запад — автор точно знает, если он написал так, значит любая из сторон есть юг или запад. Например же, когда мы уходим направо и обогнув планету возвращаемся с левой стороны, получается ли лево тоже правым? Вероятно. Быть не может по-другому! Право же, право! Так-с... Заговорились.
Посмотрели значит и что же увидели? Там ничего нет. Но постойте, не отводите взгляд и сконцентрируйтесь. Да, правильно, вы сможете, я верю в вас... Ну вот же, он проявляется, ну вы видите? Это же... Ну вы видите? Его ни с чем не перепутаешь! Это он... Страх. Он живёт здесь давно, когда только появилась тьма, всегда. И страх это проводник мёртвых в мир живых. Протянув руку вы могли бы оказаться живым, но страх пугает, на то он и есть он. Потому скелеты обходят его несмотря на то, что бессмертны, а дети в руках его умирают. Так появляется беременность у живых, а родившиеся мёртвые забывают прошлую жизнь.
Глава 52
Сложные времена создают сильных личностей. Если мир хочет, чтобы вы страдали, значит вам суждено достичь чего-то столь высокого, что другим и не снилось. Пока множество копошатся толпой через тропу для всех, убивая друг друга, топча и давя, вы спокойно, оглядываясь на цветущие поля идёте вперёд, через сложную, которую никто не выбрал, останавливаясь понюхать аленький цветочек, покормить саблезубых кроликов, погладить коротко стриженых волков, полежать на траве из лап сколопендр и понежиться на солнце, а вечером наблюдать за распускающимися звёздами по кромешной тишине космоса.
Сложные времена созданы для сильных. Если вам суждено страдать, значит вы выбраны самой судьбой и вам открыли путь в неизведанное ныне никем дорогу. Случайность счастья выпало на вас; рисковать всем — это часть становления. Кто может вытерпеть самые острые шипы, тот в конце найдёт тёплое молоко и пушистый медвежий плед.
Однако, о людях можно рассуждать бесконечное количество времени, что нельзя сказать тоже самое о тех насекомых обитающих среди дикой травы, прыгая высоко, приземляясь тихо и бесшумно, но играя звонко скрежета мечами об кинжала Кусунгобу на пояснице, оглашая о своём присутствии. Летом в жару люди часто ловили их и насаживали на крючки для ловли рыбы, кормили ими своих ящериц и пауков в террариуме, но пришла новая эра. И она ознаменовала собой новый уклад жизни, новые правила и обычаи.
Некогда люди охотившиеся на этих созданий сами становились жертвами ради потехи публики; моли, тлей, жуков, бабочек и гусениц. Они — самураи. Защитники лугов и всего земного в лесах и горах. Их ноги длинные, а зубы способны удержать меч и резать плоть насквозь. Самураи саранчи и их подмастерья кузнечики.
Патрулируя леса в летние дни, самураи часто видят людей собирающих на их территории землянику и бруснику, от чего те приходят в ярость — продукты нужны и им, чтобы выжить и прокормить своих детей, и тех животных, что не могут охотиться, как эти монстры. Одним резким ударом, перепрыгивая с одного стебелька на другую, саранча взмахом меча разрубала горло до вены и пряталась в траве выжидая ещё одного удобного случая, чтобы полностью закончить дело с непрошеным гостем. Человек хватался за горло и чесался, и в моменте, когда человек тянулся к ягоде, саранча снова прыгала и ударяла по тому же месту во второй раз и наконец добиралась до артерии. Человек сжимал горло и убегал, что-то искал в бардачке своего автомобиля, после чего терял сознание и умирал. Струя крови била во все стороны, окрашивая лобовое стекло, кресла, и пол в цвет клубничного морса.
