– Хо-хо-хо! – было ему ответом.
– Оставь их, – попросил Харан.
Он переходил от дурба к дурбу, выяснял их состояние. Всё-таки это были молодые люди, так что обещание Зливана отдохнуть, поесть, а потом стать дееспособными, могло вполне произойти. Кроме Сулона, над дурбами довлела элементарная усталость. Усталость не привыкших далеко и долго ходить людей, и не только ходить, а практически постоянно передвигаться беглым шагом.
Невлой сопровождал его, но от лежавшего на земле пластом Сулона, он оттеснил Харана.
– Займись пока другими. А я – этим…
– Ему нужна закалочная… И глаза…
– Разберусь! Не мешай!
Харан лишь пожал плечами, в спор вступать не оставалось сил. Но что-то в предыдущей встрече на Сажанее Невлой никакого лечения над кем-либо не производил и в заботы Харана не вмешивался. А тут вдруг занялся самым проблемным дурбом. Впрочем, пусть крутиться с одним, больше времени останется для других. Харан устал, подобно всем, но вида не подавал. Но вскоре отметил, что Сулон сел, а чуть позже Невлой снял с его глаз повязку.
А вот с женщинами возникали сложности. И не только из-за изнеможения, как у всех, но и внезапно возникшей между ними распри. И виной здесь выступали те же дурбы. Кого-то из них не поделили. Увещевания Гелины остались втуне. Что женщинам её слова, если с ней рядом Харан. Вон, даже Грению пристроила! Оттого женщины сидели врозь, дулись друг на друга и порой выкрикивали слабеющими голосами какой-нибудь упрёк недавней подруге. Заводилой у них оказалась Иолада. Похоже, приключение на Сажанее ей не пошло впрок. Она и здесь откровенно присматривалась ко всем мужчинам, порой перебивая налаживающиеся отношения подруг.
Харан безрезультатно потоптался около них, словно в пустоту сделал несколько наставлений, как расположиться, чтобы тело отдыхало правильно, сбросить с себя остатки дневной напряжённости. На его советы они не реагировали.
К Малиону, послушать, что он скажет, подтянулись Свим и Камрат с Ольдимом. Зливана не позвали.
– Болото усохло сильно, – начал Малион.
– Всё равно его напрямую не пройти, – тут же своё мнение вставил Ольдим.
– Почему же? – выражая недоумение, спросил Малион.
– Болото оно и есть болото!
– А, ты вот о чём… Я не знаю, почему и Первый и Второй заливы моря Крапа названы болотами. Но они отнюдь не болота. Поэтому по обсушке можно пройти. Правда, не везде посуху, но пакостей обычных болот… я имею в виду трясины, нет.
– Э?.. Мы что, пойдём… напрямую? – обеспокоено оглядывая собеседников, спросил Свим.
– Будет и прямо. Но до того… – Малион помедлил. – Сейчас к Скале идут все, кому не сидится на месте.
– Знаем, – сказал Свим, а остальные подтвердили кивкам.
– Наверное, знаете. Но, думаю, не всё. Вы же шли к Дороге Страха?.. В Дикие Земли никто не пошёл…
– За нами шли тескомовцы, – напомнил Свим. – Оттого мы и свернули сюда, к болоту. У них появился шар. Здесь можно от него спрятаться.
– Не уверен… Свернув сюда, к бывшему берегу болота, вы вклинились в самую гущу охотников достичь Скалы. Идут, даже не зная, зачем это им надо и что их может ожидать в случае достижения цели. И все настроены агрессивно, все мешают друг другу, соперничают. Сколько уже схваток произошло, не счесть. Тем не менее, постепенно идёт укрупнение всех этих разрозненных ватаг, объединяются банды, хожалые, гурты и превращаются в грозную силу.
– Не пугай, – вставил Ольдим.
– Я не пугаю, – метнул Малион в его сторону укоризненный взгляд. – Я не пугаю. Но завтра сюда подойдёт такой объединённый отряд. В нём две сотни разумных. Люди составляют девять десятых. Возглавляет их некто Кемеш. Он совсем недавно…
– Кемеш!? – воскликнул Свим.
– Знаком?
– Знакомы. Правда, заочно. Кемеш вождь банды. Особенно хорошо его знает Ф”ент. Он на своей шкуре это знание испытал. Кемеш якобы связан с Тескомом.
– Не связан. Впрочем, Теском знает всех вождей и иногда с ними консолидируется для каких-то целей…
– Как на Сажанее?
– Вот именно. Другое дело, что Теском иногда использует вождей, в том числе и Кемеша, без их ведома. Но суть не в том. В его… Не буду называть, что в банде. Оприты в ней есть, но к ним примкнуло много тех, кого ведёт простой интерес, а не отнюдь вольница… Так вот, с ним идут… скажем так, Знающие. Они знают некоторые подходы к Скале. Поэтому…
– Постой, Малион! Откуда знающие? Из анналов каких-нибудь? Так Теском давно бы добрался до Скалы… Много таких знающих…
Высказываясь, Свим хотел хоть на время отвлечься от слов Малиона и подумать, надо ли его дальше слушать, а не пора ли заняться обустройством ночлега, а потом уж послушать, что Малион подготовил им новенького.
– Знающие знакомы с другими анналами, Тескому не доступными.
– Скажешь ещё… – Ольдим запнулся, но всё-таки договорил: – Скажи ещё, что это Знающие, о которых сказки рассказывают.
– Скажу… Но не сейчас. Свим прав, надо вам устроиться на ночь. Завтра придётся сняться до зари и очистить это место. Уйти, чтобы обогнать Кемеша.
– Темнишь, Малион, – заиграл гримасами Ольдим. – Наговорил тут, даже в голове шум.
– Это как слушать… Ладно, устраивайтесь, а мне надо поговорить с Камратом. Пойдём, Камрат, прогуляемся.
Камрат посмотрел на Свима, тот в ответ слегка пожал плечами.
Совсем недавно Камрат обижался на то, что его называли малышом. Теперь его сбивало с толку обращение к нему как к взрослому. И он был не готов к таким вот взрослым разговорам. Будучи малышом, он каждой сказанной фразой утверждал себя, а, став взрослым, не находил своего места в возрастной иерархии и порой ощущал себя Камратом трёхмесячной давности и порывался высказать мнение того времени, но успевал останавливать себя: он уже не тот, а совершенно иной человек – взрослый, а взрослые…
Он никак не становился взрослым, и это видели другие. Особенно злословили молодые дурбы, мол, увалень на голову выше всех, а зачем его взяли в команду, не понятно.
Но с каждым днём Камрат замечал в себе перемены, пока необременительные, однако наполнявшие его какими-то, словно позабытыми, а теперь возвращающимися знаниями, стимулами к поступкам и размышлениям, желаниями…
– Да-а, темнишь, – последнее слово осталось за Ольдимом, однако как ворчание.
Оно прозвучало уже в спину Малиону, уводящего Камрата к кромке опушки. Они шли молча, пока Малион не сказал несколько витиевато:
– Поздравляю тебя с возвращением в естественное твоё состояние.
– Спасибо, – произнёс Камрат, словно в задумчивости. – Но я не знаю, а у бабки не спросил, кто и зачем меня ввели в это… неестественное состояние?
Малион улыбнулся.
– Хороший, как говорят, вопрос. Но я оставлю его без ответа. И не потому, что я не знаю. Впрочем, знаю, да не всё. А ты об этом уже знаешь лучше меня, а, может быть, вот-вот узнаешь.
– Я не знаю, – растерянно сказал Камрат.
– Значит, узнаешь… У меня с тобой как раз о том разговор. Чего ты как будто не знаешь, но будешь знать.
Теперь непроизвольно улыбнулся Камрат.
– Темнишь, Малион.
– Нет, Камрат. В тебе заложено столько, что я могу только предполагать о твоих знаниях и возможностях… Но мне надо сказать тебе… напомнить тебе об одном из направлений этих знаний. Запомни, Камрат! Что бы ни случилось, но ты должен дойти до Скалы.
– Э-э, Малион… Что означает это: что бы ни случилось? – спросил Камрат и непроизвольно оглянулся на оставленную команду, как если бы между ним и ею возникла неодолимая стена.
Малион, по-видимому, ожидал от него подобной реакции.
– То, что ты подумал, не обязательно, – сказал он. – Но подходы к Скале могут преподнести нам такие неожиданности, о которых мы можем лишь подозревать… Во всяком случае, предварительно рассчитывать или что-либо навряд ли возможно. Тем не менее, Камрат… Калея тебя называла Три-Бланкой?.. Вот и оставайся пока им, поскольку с этим именем связаны надежды нынешних поколений людей. Ты должен дойти до Скалы, иначе уникальная возможность этого года может отодвинуться на сотни или тысячи лет. И может быть последней. Так как будет ли тогда для кого-то вообще необходимость в Скале Перехода? Так-то, Камрат, – закончил Малион печальным голосом.
