Он не досказал, понурил голову.

– И всё-таки! – не хотел сдаваться Иван.

Но предположение Эдварда счёл правильным, так, по-видимому, и случится. Таких банд сейчас несколько, и все они тоже идут к Пекте, убирая со своего пути потенциальных конкурентов попасть в канал.

Этот мир летит в пропасть.

В ней сгинут миллионы… миллиарды людей.

И с этим ничего не поделаешь. К тому же эта участь ожидает всех, в том числе и самих бандитов. И стражников Эдварда, и других отрядов. Вскоре некому будет ни вспоминать, ни рассказать о нравственной составляющей поведения тех и других. Никто и никогда уже не оценит, кто был прав в смертях последних дней: бандиты, будто бы безнравственно избавлявшие свои жертвы от ужаса исчезающего всеобщего бытия, или стражники, необдуманно предоставившие им страшную возможность пережить агонию до конца.

– Если ты думаешь, что у меня не горит здесь… – Эдвард коснулся открытой ладонью груди. – Когда я вижу такое, то… Каждый день вижу! – Лицо его исказила страдальческая гримаса. – Но что мы можем сделать? Кого-то спасти? Но зачем?.. Да, мы стражники. Но и обыкновенные люди!.. Не смотри на меня так!

– Извини меня, Эдвард. Но я только что думал о том же. Но тогда что ты предлагаешь? – спросил Иван. – Плестись за ними и считать трупы, оставленные после них?

– Не знаю, Джек. Не знаю! – Эдвард отвернул в сторону голову, выпятил нижнюю губу и сморщился. – Давай соберём отряд и поговорим. Правда, последние два-три дня убили в них чувство ответственности. Им всё становится ни почём.

– Я заметил.

Эдвард реплику пропустил мимо.

– Мы ещё не превратились в банду, – сказал он уныло. – Пока. Однако дело к тому идёт.

– Неужели так зашло далеко? Почему ты так считаешь?

– А ты приглядись сам. Неужели не видишь?

Иван по-иному окинул взглядом место недавней бойни.

Стражники разбрелись и беззастенчиво исследовали карманы мертвецов. Даже с интересом заглядывали под юбки женщинам… И только ходоки сбились плотной группой, и что-то тихо обсуждали между собой.

– Тогда… – Иван вздохнул, прежде чем сказать. – Я, конечно, поговорю со своими. Но, думаю, нам будет с вами не по пути. А жаль.

– Мне тоже, – грустно подтвердил Эдвард. – Берут уже неоднократно намекал мне, что пора и нам с ним, да ещё с пятью, может быть, ребятами, оставить отряд. Чтобы самим не стать… А сам! Берут. Посмотри!

Иван отыскал среди стражников индуса. Тот деловито переворачивал очередной труп и выискивал на нём что-то нужное ему. Но что? Иван никак не мог понять. У этих людей, по его мнению, не было ничего такого, что могло заинтересовать мародерствующих бойцов недавно сплочённого отряда Эдварда.

Но Берут искал же!

– Зачем это им, если… всё идёт к концу? Ничего же не будет! Ни людей, ни вещей.

Эдвард устало пожал плечами, покатал подошвой армейского ботинка подвернувшийся под ногу камешек.

– Человеческая натура, – сказал он и с остервенением пнул камень, – потёмки. У меня самого руки чешутся. Так и тянет посмотреть, что может быть у людей в загашнике… Так вот, – вскинул он глаза на Ивана и понизил голос, – надумаешь уходить, не забудь обо мне. Иначе… – Он отвернулся и крикнул: – Берут!

Индуса точно током ударило. Он дёрнулся, выпрямился, воровато и пугливо огляделся и брезгливо отбросил что-то, только что найденное у очередного мертвеца. Руки тщательно вытер об одежду.

– Да, – наконец отозвался он.

– Собери отряд! – приказал Эдвард и, не оглядываясь на Ивана, двинулся к центру арены разыгравшейся здесь трагедии.

Иван посмотрел, как Берут безуспешно пытается собрать всех к кучу, потом подошёл к ходокам.

– Ты к кому нас привёл? – встречая его, зашипела Шилема. – Какие они стражники? Дорвались до дармового… Это же бандиты!

– Да уж, КЕРГИШЕТ, за что боролись, на то и напоролись, – перебил Шилему Арно. – А ты нам, как помнится, пел совсем иное. Так что теперь? Будем им помогать?

– Ты что говоришь? – воскликнул, бледнея, Жулдас. – Кому помогать.? Им?

– Тогда перестрелять, пока они не напали на нас, – хладнокровно предложил Арно.

– Да ты что? – опешил Жулдас, бледнее ещё сильнее. – Я ведь ни чего такого не предполагал. А ты… что?

– А то… – огрызнулся Арно.

– Тише, друзья, – остановил их Иван. – Я только что говорил о том с Эдвардом. Он сам перепуган метаморфозой, произошедшей среди стражников за последние два-три дня. Словно заразу где подхватили. Он боится, что отряд вот-вот станет не хуже той банды, что прошлась здесь. Я ему сказал, что тогда нам будет с ними не по пути. Он просился к нам с Берутом и с некоторыми бойцами в случае такой неприятности.

– Его понять можно, – сказал Арно. – Но обуза, КЕРГИШЕТ.

– Он прав, обуза, – подал голос и Хиркус.

– Это точно, – невесело отозвался Иван. – Но и… как-то не хорошо получается…

– Здесь всё не хорошо! – выпалила, не тая голоса, Шилема и серьёзно спросила: – Ты, КЕРГИШЕТ, хочешь спасти всех?

Иван помедлил с ответом.

– Хотел бы? Да, конечно. Смог бы, спас. Но это, как ты теперь знаешь, к сожалению, никому не под силу.

– Вот именно! – временница как бы поставила точку в разговоре о невозможности принятия в их группу кого бы то ни было.

– А зачем мы тогда сюда к ним пришли?

Риторический вопрос Хиркуса повис в воздухе, так как ходоки стали молча переглядываться, будто бы выясняя мнение товарищей.

– И вправду, зачем? – подтвердил мысль Хиркуса Джордан, до того с недоумением выслушивающий реплики ходоков. – Это я вас спрашиваю. Зачем вы навязались КЕРГИШЕТУ? У него здесь какой никакой интерес. А я, в отличие от вас, романтик. Мне надоел Фиман, да придурки всякие в нём. В том числе и приходящие к нам… А вы зачем сюда пришли? Только для того, чтобы потоптаться? А потом со спокойной душой убежать восвояси?.. КЕРГЕШЕТ, пусть они уйдут. А мы с тобой мир этот дурацкий не спасём, так хоть кого-то доведём до этого Пекты. Пусть поживёт ещё человек.

Спич, высказанный Джорданом, потерявшимся на фоне могучих фигур спутников, произвёл на них оглушительное, но неадекватное впечатление.

Дон Севильяк рачьими глазами в упор рассматривал эту въедливую личность, которой так хитро удалось отмежевать КЕРГИШЕТА от остальных ходоков только для одного себя. Он рассматривал и обижался. Этот паршивец встал между ним и Ваней. Между ним и КЕРГИШЕТОМ. А кто, скажите, первым к нему пришёл, чтобы оповестить его о даре ходьбы во времени? Джордан? Как бы не так! Он и Симон. Да и кого Ваня, иногда, правда, называет звучным именем – Учитель? Его, дона Севильяка…

Дон Севильяк мог бы выразить свои мысли в словах, но не хотел привлекать к себе внимания. Лучше он как-нибудь выложит свои претензии и обиды на остальных самому КЕГИШЕТУ. Оттого сейчас он ещё сильнее надувался, краснел лицом и выпучивал глаза.

Хиркус скрестил руки на груди и принял позу Наполеона, созерцающего поле боя и довольного его ходом. Разыгрывалась не придуманная и не отрепетированная сцена из жизни ходоков. Можно почерпнуть для себя некоторые новые позы и мимику.

Жулдас хмурил брови, соображая, надо ли и ему высказаться, чтобы дать знать о поддержке КЕРГИШЕТА.

По-видимому, только Арно наслаждался эффектом речи Джордана. Зато Шилема была готова вцепиться в кап-тартаровца, при этом так явственно, что Джордан юркнул за спину Ивана. И уже из-за этой своеобразной защиты, пискнул:

– Бешеная!

Арно откровенно захохотал. Ему стал вторить дон Севильяк, довольный испугом Джордана, немало попортившего ему крови не только сегодня, но и при появлениях в Фимане.

– Шилема! – проговорил Иван, словно наставлял расшалившегося ребёнка. – Не забывай, что Джордан не кто иной, как гарант нашего возвращения в Кап-Тартар, а оттуда и в наш мир.

– От этого мира, КЕРГИШЕТ, вскоре один ветер останется, и ошмётки полетят в безвестность. Ты разве не понял? Временной канал будет пробит через Кап-Тартар. Так что нам там нечего делать будет. Да и этого, – она покривила тонкие губы и кивнула на Джордана, – тоже не будет.