С вопросом веры и интеллекта непосредственно связана тема ценностей и смыслов. В линейной логике, логике единицы вера чаще всего покоится на сверхценности, и вопрос только в том, осознаваемая эта сверхценность или нет. То есть предмет веры – это сверхценностное образование. Оно может не иметь смысла линейного, но оно может иметь абсолютную ценность. Помните знаменитое «Верю, потому что это нелепо»; «Верю, потому что не понимаю» и т. д.? Это касается не только вопросов религиозной веры, но и веры идеологической, веры в какие-то незыблемые ценности, правила и т. д. Правила – это тоже ценность. Они позволяют нам осуществлять свою деятельность с ощущением бо́льшей безопасности, чем действия не по правилам. Хотя это ощущение безопасности может оказаться иллюзорным.
В логике единого вера – это выделение из множества объемов центрального объема. Это может быть нечто неосознаваемое – просто явилось мне как откровение, что вот именно эта совокупность ценностей и смыслов является центральной. Подчеркиваю, не руководящей, а центральной – вокруг которой я могу построить объемно-пространственное ценностно-смысловое содержание своей внутренней реальности и своего описания внешней реальности.
Еще раз обращаю внимание на разницу: в логике единицы мы имеем сверхценностное одно, а в логике единого – центральный объем. Здесь человек говорит: «Я верю в это одно» (в прямом и переносном смысле), здесь человек говорит: «Я верю – это центр моей вселенной». Почувствуйте принципиальную разницу.
Когда мы говорим о практиках, как бы мы их ни называли: духовные, психотехнические, профессиональные, – в логике единого никакой разницы нет. Это соразмерные вещи. Постижение и преображение соединяются как ценность и смысл. Практика в логике одного – это достижение некоторой ценности, при игнорировании осмысления этой ценности (оно может произойти, а может и не произойти). В этой логике просветление это что-то одно. «Даешь просветление!»
А в едином просветление и преображение – это некий объем. В логике единицы освоение профессии или какого-нибудь мастерства, овладение иностранным языком например, выступает как ценность и сам язык как средство достижения этой ценности. А зачем мне вообще нужно знание иностранного языка? Потом узнаю. А в логике единого найти такое СКО, в котором освоение языка будет иметь ценность и смысл, не так просто. Потому что здесь каждая актуализированная СКО существует только в этот момент, то есть здесь и сейчас. В следующий момент может активизироваться другая СКО. В отличие от логики одного, где путем убеждений твердых и несгибаемых совершенно неактуальная ценность поставлена как главная и присутствует просто потому, что она должна быть.
В едином так сделать невозможно. Можно настроиться на какую-то СКО, но только в данный момент, потому что здесь актуализируется как присутствие весь объем ценностей и смыслов (то есть в каждый момент времени есть все, что к этому относится). В одном в каждый момент времени есть пирамида, то есть иерархия. Отсюда истории: «Ах, я забыл, что главная ценность вот эта. Я изменил своей вере. Я потерял смысл жизни». Как можно потерять смысл жизни? Только в логике одного. Потому что в едином ты живой, вот и смысл есть. И вокруг этого такой объем разнообразных смыслов и ценностей, что потерять это все равно что потерять голову на углу. А если мыслить единицами, то конечно: у меня кризис смысла жизни и я даю заработать различным специалистам и псевдоспециалистам, которые помогут мне его найти. Они будут искать и говорить, вот он у вас вот здесь на 24-м месте в ранжировании ценностей. Вам нужно это 24-е место переместить на 5-е в иерархии плюс-ценностей, и смысл жизни к вам вернется. А он никуда не уходил.
Естественно, что поиск мотивации в деятельности при логике одного – это конструирование. А в логике единого – резонирование, резонанс. То есть в объеме ценностно-смысловых СКО в данный момент всплыло это облако. Не всплыло же что-то одно, которое надо поймать, пока не потерял. Если я даже потеряю это облако, приплывет другое в небе моей субъективности. Поэтому мне не надо все сводить к одному, главному, вершине пирамиды.
Это абсолютно жизненно практическая технологическая структура взаимоотношения со своей ценностно-смысловой сферой. Поэтому я еще раз напоминаю: ключ – это приучить себя к логике единого, это ключ к другой жизни, и чем больше вы будете находиться в состоянии этой логики, тем более другой будет становиться ваша жизнь.Логике единого нельзя надрессировать, натренировать. Никакой специалист не сможет за вас принять такое решение: начать пробовать. Часто спрашивают: «А как это сделать, чтобы это было всегда?» Нужно просто увидеть, попробовать и понять, что это выгоднее. Хотя бы потому, что так вы не имеете даже теоретической возможности потерять смысл жизни. Уже стоит попробовать.
Ценности и смыслы
Для нас самих все внеположенное внутри и снаружи является в большей своей степени миром ценностей: актуальных потенциальных, идеальных, материальных, социальных. И собственно говоря, если мы хотим каким-то образом представить себе систему отношений с собой и миром, это безусловно наиболее удобно и реалистично делать на языке ценностей. (Напоминаю, что у нас есть две разные логики и в них это выглядит по-разному.)
Большую часть своего ценностного содержания и своих ценностных систем отношений мы не знаем. Но наша базовая память, бессознательное, подсознательное, сверхсознательное справляется с этим достаточно хорошо в том плане, что неценностного практически нет ничего. Человек в своем отношении к миру, людям, самому себе выступает как человек оценивающий (сознательно, бессознательно и т. д.). И соответственно, ценности и являются для нас (когда они актуализируются) источником наших «хочу». Если я говорю «хочу», то я хочу чего-то. Если я «хочу ничего», то это тоже что-то и это «ничего» имеет для меня какую-то ценность.
Ценности объединяются различными смыслами. В логике одного единицы ценностей расположены в ценностной иерархии и отдельно от нее еще существует иерархия смыслов. То есть две пирамиды, на вершине которых власть меняется достаточно часто. Поскольку каждая ценность и каждый смысл – это одно, единица, то мы можем построить системы ценностей и систему смыслов, объединив их теми или иными связями. Это будет достаточно рационально по отношению к миру ценностей и смыслов. Или же это будет подсознательное улавливание различных связей или создание их. Потому что в логике единицы все отдельно. И бывают ценности, не имеющие смысла, поскольку они в этой логике разведены. Тогда появляется бессмысленность.
А как же в логике единого? В логике единого нет иерархии. Но в этой логике, в этой сфере есть объемы, которые можно выделить. Пусть с нечеткими границами. Ценности здесь группируются в содружестве со смыслами. В этом нет бессмысленности, и не может быть.
Далее, если мы хотим использовать психоанализ не в качестве системы: мортидо и либидо, направленных на себя или других, а как восстановление истории возникновения того или иного объема ценностно-смыслового (СКО), то мы можем погружаться до центра этого объема, отыскивая в нем тот затравочный элемент, вокруг которого это все образовалось. Это и называется принцип жемчужины. В логике единого мы видим, что ничто следующее не отменяет предыдущего.
А в логике одного вполне возможно, что следующее просто отменяет все, что было раньше. Поэтому всегда возможна регрессия к предыдущему. Отсюда одна из особенностей адаптивного поведения человека, который совершенно спокойно может вернуться в любую точку пространства своей личной истории и чувствовать себя там так же адекватно, как только что он чувствовал себя в совсем другом месте. Потому что и там он найдет некоторое ценностно-смысловое образование, с опорой на которое он может осуществлять свою деятельность.
Этот процесс можно описывать в разных языках, используя разные системы обозначающих, но важно одно – какой логикой мы при этом пользуемся: логикой единицы или логикой единого.
