– Ты Паук? – недовольно спросил он.

– Узнал?

– Классная маска. Но я тебя не боюсь.

– А зря, – ответил я, мило наклонив голову.

Как только я замахнулся на него, чтобы ударить, он парировал мою атаку, расчехлив свои острые клинки из хромированных рук.

Все-таки это парень без боя решил не сдаваться. Он весь освирепел, зарычал и стал нападать на меня со своими клинками, словно зверь.

Забавно мне называть его зверем, ведь недавно я и сам им был.

Все удары, которые наносил мне мой противник, были бесполезны против моей силы. Я научился покрывать спектром практически все свое тело, а также хорошо его чувствовал, мысленно прослеживая его состояние. Без защиты у меня оставались лишь поясница и голени, но в такой ситуации сложно об этом догадаться и наносить правильные точечные удары, чтобы победить меня. Так что, все его удары от меня просто отскакивали. А ведь он продолжает наступать, даже несмотря на то, что этот поединок для него заведомо проигранный.

Я схватил его руки, подумал над тем, чтобы с корнем оторвать ему их, но передумал. Боссу он нужен живой, а если я их оторву, он потеряет слишком много крови и не доживет, пока я буду его перевозить. В таком случае я решил просто сорвать ему лезвия, что в итоге и сделал, а после с разворота ударил своей ногой по его коленям, раздробив в крошку его коленные чашечки.

Как же он громко кричал после этого.

Когда мы вышли из ВИП-ложи, то в основном зале бара уже никого не было. Куча побитого стекла, мусор, оставшийся от гостей. Свет выключен, персонал разошелся по домам. Посреди всей этой картины я тащу волоком кричащего от боли должника. Выйдя на улицу, я продолжил его тащить вплоть до самого нашего убежища, до которого идти было не так долго, всего лишь полчаса. Пока я его тащил, на его крики никто не реагировал, даже никто не повернулся из всех проходящих мимо нас людей на улице.

В этом городе ничего не меняется, аж тошно.

Он кричал еще минут десять, а после стих, обещая меня найти и прирезать, как скотину, в ответ я громко посмеялся.

* * *

Я сидел у входа в кабинет Этоса и ждал, пока он освободится. А сидящий рядом Альберт только и успевал, что криво на меня коситься да стонать от боли. На вид он побледнел, весь вспотел. Может, у него лихорадка? Хотя какая мне разница, если он не отдаст деньги боссу, то он явно покойник.

– И что, тебе нравится твоя работа? – скрепя зубами, спросил Альберт.

– А тебе нравится занимать деньги, а потом не отдавать? – в ответ спросил я.

– Знаешь, парень, в этом городе такие законы. Каждый здесь сам за себя, а значит, ты волен делать то, что тебе хочется.

– Да неужели?

– Думаешь, прислуживая этому уроду, ты считаешься свободным? Он выбросит тебя, как использованную туалетную бумагу, как только подотрет тобой жопу.

– Я знаю.

– Ну так и что тебя останавливает? Имея такую силу, ты сам волен выбирать свою судьбу. Ты с легкостью можешь встать на его место.

– Не особо горю желанием. Мне пока удобно быть простым наемником.

– Не понимаю тебя…

Не успел он договорить, как из двери вышел Этос, провожая какого-то парня в блестящем пиджачке с уложенными волосами и толстым слоем лака.

– Ну, что? Мы с тобой договорились, Пьетро?

– Да, конечно, Этос, – ответил он.

– С первого числа следующего сезона деньги уже должны быть переведены на мой счет.

– Безусловно.

– Завтра мой бухгалтер переведет тебе твои полмиллиона рат, желаю удачи в твоем начинающем бизнесе.

– Спасибо, сэр, – ответил парень, пожимая Этосу руку.

– И еще кое-что. Видишь этого бледного паренька со сломанными ногами и оторванными имплантами, на диванчике? – спросил босс, указывая на Альберта.

– Вижу, – встревоженно ответил Пьетро.

– Этот парень решил, что он самый умный и отказался возвращать мне долг, нагло спрятавшись в своей конуре как подлая крыса. Как видишь, мой Паучок с легкостью нашел его, и сейчас я буду проводить с ним разъяснительную беседу. Намек понятен?

Парень лишь с тяжелым усилием сглотнул и нервно кивнул шефу.

– Тащи его, – приказал Этос мне, попрощавшись со своим гостем.

Зайдя внутрь и протаскивая должника на середину кабинета, я увидел, что нас уже встречают побитые мной недавно Пауки. Ребята выглядели, скажем так, не очень. Лица перевязаны бинтами и обклеены пластырями, некоторые не успели обновить свою экипировку и носили изорванную в нескольких местах после боя со мной одежду. Лина стояла с закрепленной шиной на сломанной мной ноге, еле держась только благодаря костылям, а Иля и вовсе с перевязанным лицом и открытыми прорезями в глазах и рту. Выстроены они были в линию, молчали и тихо ждали того, что сейчас будет происходить. Мне говорили о Паучьей Каре, когда должника заживо разрывают по частям все члены клана, думаю, если Альберт откажется платить свой долг, то его именно это и ждет.

– Последнее слово, дружочек, – обратился Этос к Альберту, закинув на стол свои ноги.

– В каком смысле, последнее? – засуетился он. – Ты даже не дашь мне возможности отдать долг?

– Все, что мне нужно было, я уже вчера отобрал у твоего криптошефа, который был виновен в том, что доверил такому скользкому уроду, как ты, довольно прибыльное дело. Он осознал свою ошибку и перед смертью попросил, чтобы я от тебя и мокрого места не оставил.

– С каких это пор ты стал карать криптошефов?

– С тех пор, как понял, что я волен делать то, что мне хочется. Алекс, ну-ка, оторви этому прихвостню башку.

– Постойте, может, мы все-таки сможем договориться? – вскрикнул от ужаса Альберт.

Удивительно, что добить его он приказал лично мне, а не остальным Паукам. Я нисколько не сомневался, а просто делал то, что мне приказывают. Я понимал, чтобы получить ответы на все свои вопросы, должен беспрекословно подчиняться своему боссу.

Я сделаю то, что мне приказали.

Я взял его голову, вывернул ему шею, а после, приложив небольшое усилие, оторвал ему голову, расплескав море крови по всему полу.

Остальные Пауки молча смотрели на происходящее, но я заметил, как сильно Иля удивился от того, что увидел. Даже через толстый слой бинтов на лице я смог разглядеть широкие от удивления глаза. Через секунду он поменял свое выражение лица и спокойно опустил голову.

– Молодец, парень, – похвалил меня шеф.

– Этос, я не понимаю, – недовольно воскликнула Лина, – ты позвал нас всех сюда, сказав, что у нас будет Паучья Кара, но вместо нас обряд провел этот пес. В чем дело?

– Да вы посмотрите на себя, передо мной не Пауки, а кучка избитых калек. Я ничего не буду тебе объяснять. Алекс, ответь ты, – обратился он ко мне.

Я сразу же понял ход его мыслей.

– Он собрал вас всех, чтобы я вам кое-что сказал. Вы хорошо сражались против меня. Мне плевать, поддавались вы мне или нет, ясно одно – победил я. Это значит, что вы с этого момента обязаны выполнять мои приказы, любое неповиновение, и вы окажетесь на месте этого бедолаги.

Я поднял руку, держащую голову Альберта, из которой продолжила сочиться кровь, подержал ее несколько секунд перед Пауками, а после бросил на пол.

– Всем все ясно? – обратился я к Паукам.

Все стояли и молчали, скрестив руки перед собой, и только один Иля подошел ко мне и протянул мне руку, чтоб я ее пожал.

– Буду рад работать с тобой, командир, – сказал мне Иля, и я пожал ему руку.

Причем без сарказма и всяких разных издевок, что присуще ему, в тот момент он был максимально серьезен.

После Или мне протянули руки и остальные Пауки, кроме, конечно же, Лины. Та, в свою очередь, недовольно пошла к выходу.

– Лина, – остановил я ее, когда она открыла дверь. – Я тебя предупредил, какой бы ты силой ни обладала, изволь мне подчиняться, иначе в живых ты явно не останешься, я найду в себе силы, чтобы порвать тебя на куски.

Она ничего не ответила, лишь с психом захлопнула дверь за собой.

– Ну что же, поздравляю тебя, Алекс, теперь ты полноправный лидер, – обратился ко мне Этос. – Предлагаю нам всем вместе подняться в бар, наша выпивка уже ждет нас, а чуть позже к нам присоединятся и девочки.