Наркомана больше не трясло. Он сидел с блаженной улыбкой, его глаза закатились, обнажив белки с лопнувшими сосудами. Варвара не обманула парня, ему действительно стало хорошо. Наркотик, который выпустил червь, вызвал эйфорию.
Глава девятая
Ей поверили. Все поверили, не усомнившись ни на мгновение, будто способность чувствовать боль родного человека на огромном расстоянии — это вещь обыденная. Марина была за это им благодарна, не пришлось что-то доказывать, описывать свои ощущения. А если бы пришлось… возможно, случилась бы истерика.
— Мне надо в город! — она твёрдо смотрела в глаза Нонне. — Дайте мне ключи от газели, — и добавила после паузы: — Пожалуйста.
Да, ей поверили, однако это вовсе не означало, что стоит ждать безоговорочной поддержки. В конце концов, сейчас уже почти ночь, все устали.
— Во-первых, за руль моей машины сажусь только я, — довольно холодно ответила Нонна. — Во-вторых, ты одна никуда не поедешь.
— Это моё дело.
— Нет больше твоих дел. Теперь все дела — наши. Привыкай. Мы как мушкетёры: один за всех и все за одного. Только так и никак иначе. Я отвезу тебя в город, и сама постараюсь всё выяснить, чтобы ты лишний раз не светилась.
— Я с вами, и это не обсуждается, — встрял Ярослав.
— Мы все поедем, — заключила Инга. — А про мушкетёров мне понравилось. Кто из нас Д, Артаньян?
— Можно я? — поднял руку Вадик, словно ученик в классе.
Марине было не до шуток, но легкомысленное поведение Инги и Вадика немного разрядило внутреннее напряжение — так, что стало полегче.
Через несколько минут газель уже выезжала с территории коттеджного посёлка. «Дворники» расчищали лобовое стекло от дождевых капель, урчал двигатель. Марине казалось, что машина движется ужасно медленно, ей хотелось сказать Нонне, чтобы та вдавила педаль газа в пол, однако здравый смысл, хоть и с трудом, но всё же пробивающийся сквозь пелену тревоги, подсказывал, что следует сохранять благоразумие. «Спокойствие, только спокойствие!» — крутились в голове слова известного сказочного персонажа. Впрочем, эта мантра не слишком помогала.
— Куда конкретно едем? — спросила Нонна, не отрывая взгляда от дороги.
— Сначала к сестре, — Марина назвала адрес и добавила: — Хотя, я уверена, что она не дома. Если так, поедем на станцию скорой. Там есть человек, которые поможет всё выяснить. Василий Иванович. Сегодня как раз его дежурство.
Она прильнула к окну, вгляделась в дождливый мрак, в котором, будто мрачные великаны, проступали чёрные деревья. Ей мерещилось, что среди этих лесных сосен и елей таятся чудовища. Их не видно, но они наблюдают.
Как и предполагалось, Татьяны дома не оказалось. Поехали на станцию скорой. За Василием Ивановичем Нонна отправила Ингу, остальные остались в Газеле, дабы лишний раз не подвергать себя опасности быть обнаруженными. Марина изнывала от неизвестности, выдержка стремилась опуститься к нулю по шкале терпеливости. Был бы салон Газели комнатой, ходила бы из угла в угол, не находя себе места. Ожидание ей казалось пыткой.
Но вот и Василий Иванович — забрался в машину вслед за Ингой. Повезло, что был не на выезде.
— Марина, что происходит? — он был предсказуемо встревожен. Даже не поздоровался.
— Мне нужна помощь. Таня…
— Да знаю я. Твою сестру час назад бригада Антонова забрала. Она была без сознания, её в больницу отвезли. Я звонил туда, она в реанимации, состояние стабильно тяжёлое. Пока неясно, что с ней. Я и тебе, чёрт возьми, раз сто пытался дозвонится! Что с твоим телефоном? — от возмущения, с его пышными усами, он стал похож на агрессивного моржа.
— С телефоном проблема, — рассеянно отозвалась Марина. В её голове огненными буквами горели слова: «состояние стабильно тяжёлое!» — Что вообще с Таней случилось?
— Неизвестно, — вздохнул Василий Иванович, потупив взгляд. — Её мужик один обнаружил, в скорую позвонил. Она просто лежала на асфальте в переулке.
Марина подумала, что могла бы и не задавать этот вопрос. И так понятно, что случилось с сестрой — мрази напали! Взяли, суки, и напали на девушку, которая даже не подозревала об их существовании! И как это расценивать? Как месть ей, Марине, посмевшей прыгнуть в кроличью нору?
— Сама понимаешь, в реанимацию тебя не пустят, — Василий Иванович взял её за руку. — Можешь, конечно, съездить в больницу, но тебе сообщат тоже самое, что я сообщил. Я буквально десять минут назад туда звонил.
Марина поникла, всхлипнула, жалея себя и сестру. Хотелось прильнуть к Василию Ивановичу и разреветься в голос, как маленькая девчонка. А потом вдруг стыдно стало за эти слёзы и она, резко выдохнула, расправила плечи. Отчаяние сменилось злостью, как в те времена, когда она выползала из болота страха и уныния после нападения наркомана.
— Я раздобуду телефон, — в её голосе появились ледяные нотки. — Буду вам звонить. А вы постоянно узнавайте, как там Таня.
— Разумеется, — кивнул Василий Иванович. — А теперь давай, рассказывай, что вообще происходит. То, что ты попала в беду, и так понятно, но хотелось бы конкретики.
— Вам лучше этого не знать, — встряла Инга.
Он зыркнул на неё гневно.
— Девочка, я сам разберусь, что мне знать, а что не знать! — прошёлся взглядом по салону. — Кто вы вообще? Марин, кто эти люди?
— Они мои… друзья. И да, Василий Иванович, вам действительно лучше не знать, что происходит. Уж простите. Это в целях вашей же безопасности. Вы для меня как родной, не хочу, чтобы с вами случилось тоже, что и с Таней.
А вероятность такая была, Марина это чётко сознавала. Уже то, что она встретилась с Василием Ивановичем, подвергало его опасности. Кто знает, вдруг, решив ей отомстить, хозяева мразей решили уничтожить всех близкий для неё людей? В этом был какой-то лютый, тупой смысл, который хоть и с трудом, но укладывался в голове.
— Ладно, — поморщился Василий Иванович. — Не хочешь, не рассказывай. Но знай, Марин, если понадобится моя помощь, я всегда помогу. Всё, мне пора. Работа, — он взглянул на Нонну, верно расценив, что она главная. — Берегите её, ясно? Если с ней что-то случится, клянусь, я разыщу вас и…
— Вам пора, — прервала его Нонна. — У вас работа, не забыли?
Наградив её суровым взглядом, Василий Иванович вышел из Газели. Нонна обратилась к Марине:
— Я понимаю, всё в тебе сейчас требует поехать в больницу, но там мы можем угодить в ловушку. Не исключено, что нападение на твою сестру, это часть их плана, чтобы выманить тебя. Да и нас заодно.
— Мне больно, Нонна, и я очень, очень сейчас злая, но мозги я ещё не растеряла, соображаю, что к чему, — процедила Марина, сжав кулаки. — Мы не поедем в больницу. Поедем в парк, к театру. Хочу пообщаться с духом города.
— Что ж, в парк так в парк.
* * *
К театру прибыли, когда время уже приближалось к полуночи. Свет фонарей с аллеи с трудом пробивался сквозь завесу дождя и едва озарял полуразрушенную старую сцену и пожухлую листву тополей.
Сжимая ручку чёрного зонта, Марина повернулась на месте, выкрикнула:
— Ты ведь всё видел! Видел, как напали на мою сестру! Неужели ты настолько беспомощный, что не смог ничего сделать? Ну же, ответь мне, хоть как-нибудь ответь!
Нонна, Ярослав, Инга и Вадик стояли в сторонке. Они понимали, что Марина сюда приехала, чтобы выплеснуть злость, избавиться от части клокочущего в ней гнева, и не вмешивались.
— Не верю, что ты можешь только наблюдать! — распалялась Марина. — Не верю! Почему ты не помогаешь? Это ведь тебе требуется помощь, а сам…
Она умолкла на полуслове, потому что увидела, как среди тополей засверкали дождевые струи, словно в каждой капле бесновались миниатюрные молнии. Зашумели листвой деревья, фонари на аллее замигали. А потом появился оно — сияющие, туманное. Существо пролетело над мокрой землёй, дождь будто бы расступался перед ним, образуя что-то вроде искрящегося тоннеля.
