– Кристин Гольц пропала. Впрочем, не только она, – тяжело вздохнул Вайс. – Вы помните, как она вела себя во время последней встречи? Возможно, была растеряна или подавлена?

– Хм. Нет, ничего такого. Кажется, Кристин была как всегда весела и общительна.

– Возможно, вы сами заметили какие-то странности? – жандарм внимательно посмотрел на меня.

– Странности какого рода, господин Вайс? – с невинным выражением на лице переспросил я.

– Некие видения, надписи перед глазами, внезапные обмороки, – допытывался Вайс.

– Да, кажется, что-то такое было, но я решил, что несколько перебрал вина, – уверен, сейчас отсутствие «странностей» могут посчитать еще более странным.

– Увы, это массовое явление, но некоторые люди к нему более восприимчивы. Настоятельно рекомендую вам явиться в главное управление жандармерии в Цитадели. Уже сформирован специальный отдел, что занимается этой проблемой. Вам обязательно постараются помочь. Сейчас я вас больше не задерживаю. Всего хорошего.

***

Взяв в прокат смирную гнедую кобылку, я неспешно двигался на восток. Здесь, в десяти километрах от города, можно будет свернуть в небольшой лесок, где и провести время до вечера. Осень, как и зима в наших краях не отличались суровыми морозами. Вот и сейчас, в начале ноября, холода не было еще и в помине, и я, как городской житель, наслаждался яркими цветами осеннего леса. Непременные в эту пору дожди еще не успели превратить дороги в болото, и спустя сорок минут я остановился на живописной полянке посреди смешанного леса.

Короткий импульс и листья, потревоженные выбросом энергии, взмыли в воздух, закручиваясь разноцветным водоворотом. Прыжок на месте с одновременным импульсом с двух рук и я сам взмываю метра на три, а повторный импульс замедляет скорость падения. Я экспериментировал на этой полянке уже несколько часов и был просто в восторге. Короткие импульсы, по сути, просто выбросы энергии, могут отвлечь или даже повалить некоторых врагов. А сильным импульсом, истощив источник до дна, я мог бы раскидать пару десятков легких скелетов. Я видел потенциал и наслаждался новыми возможностями.

Хотя сжимать и концентрировать энергию пока выходило плохо. Созданный мной щит скорее походил на прямоугольник густого тумана и больше мешал, чем помогал. О том, чтобы останавливать пули, не могло быть и речи. В перспективе же мой импульс обещает превратится в лезвие, а то и пулю, а щит станет надежной защитой. Я так увлекся, что не заметил, когда у меня на полянке появились гости. Шестеро бородатых мужиков в простой одежде, с вилами да косами, а один так и с кузнечным молотом.

– Это чего это ты устроил? Тебе кто дозволял тута деревца портить? – пробасил обладатель кузнечного молота. На его молодом бородатом лице было какое-то простовато-нелепое выражение, какое бывает только у деревенских.

– Вы откуда такие красивые взялись? – я так опешил от столь незамысловатого наезда, что не придумал ничего лучше. Вместе с этим правую руку опустил на рукоять револьвера.

– Ты чего это, бабами нас назвал? – с чего-то решил бородатый, но, заметив наконец-то револьвер, резко умерил пыл. – Это теперь наша земля, – насупился он.

– Ну, ваша, так ваша. Уже уезжаю, – решил я не связываться с этими остолопами. Все равно уже проверил всё, что хотел.

– Ты деревца попортил, надо бы заплатить, – вылез вперед еще один деревенский. – Дюжину талеров гони, и лошадку оставь, а сам проваливай.

– А не боитесь, что постреляю вас? – не понимая, на что они рассчитывают, решил я прояснить этот момент.

– Мы тепереча сами кого хош посечем, – продолжил говорливый. – Вона у Ганса шкуру и вилы не возьмут, а у меня силы в руках, как у двоих.

– И тяжелые испытания были? – стало мне интересно, ведь у Ганса такая крепкая шкура явно не с детства. Неужели эти увальни с вилами могли справиться там, где я с револьвером чуть не помер.

– Да чего там, каких-то щуплых… – начал болтливый, но тут же был прерван.

– Кончай языком молоть, то не твое дело. Гони деньгу, да проваливай, – перехватил инициативу бородач с молотом. Но даже по этой короткой оговорке я понял, что испытания у них были попроще. Ладно, надо заканчивать этот балаган.

– Держи, – я кинул им под ноги полупустой кошель. Дружно уставившись на него, никто не успел среагировать, когда первые гостинцы одиннадцатого калибра полетели в цель. Я начал с крайнего, того что болтливый. Попадание в грудь и он валится замертво. Следующий поймал пулю плечом. Дальше успел ранить еще одного. Двое самых смышленых или же трусливых ломанулись в кусты. Причем один сиганул с места так, как я и с импульсом не сумею.

Гансом оказался бородатый детина с молотом. Не могу сказать, что попадания в грудь он не заметил, но отступив на шаг и сплюнув кровь, Ганс снова пошел вперед. Хорошо же он вложился в свою характеристику, как бы она не называлась. Серьезный патрон держит, хоть и с оговорками. Барабан пуст, времени на перезарядку нет. Можно было бы достать из инвентаря заряженный «Фосбер», но мелким калибром этого здоровяка не пронять.

«Ганс Ганс I» – короткая информация появилась, когда между нами осталось метров пять. До этого её видно не было. Похоже, имя я вижу ровно то, о котором знаю или догадываюсь сам. И это хорошая новость. Можно будет и дальше использовать свою легенду, не рискуя глупо раскрыться. На меня нахлынула какая-то веселая злость: «Отличная кукла для тренировки – то, что мне сейчас и надо».

Дождавшись, пока расстояние не сократится до пары метров, и бородач занесет молот для удара, я выдал импульс в грудь. Вложился почти без остатка, с двух рук одновременно отпрыгивая назад. Теперь мне доступны только короткие толчки. Но каков эффект. Молот толстокожего Ганса улетел далеко в кусты, а сам он, описав ногами дугу в воздухе, шлепнулся на землю.

– Вставай Ганс, зарубимся на кулачках, – что-то промычав, он с ошалелыми глазами стал подниматься на ноги. Я его не торопил. Поднявшись и собрав глаза в кучу после столь неожиданного кульбита, Ганс расставил руки в стороны и пошел на меня. На занятиях по кулачному бою от этого быстро отучали, вот и я не стал деликатничать. Поднырнув под левую руку, зарядил боковой по корпусу, добавив импульс в момент удара. Ганс сложился пополам и, упав на задницу, ненадолго прилег отдохнуть, а я скривился от боли в руке. Похоже, я разобрался, как действует его защита – кожа мгновенно твердеет в точке удара, и если бы не импульс, мог бы пальцы сломать.

Скептически взглянув на корчащегося бородача, сплюнул и отправился успокаивать лошадь, привязанную к дереву. А заодно и кошель подобрал, не оставлять же. Из раненых в живых остался один, но с такой дырой в плече не живут. Взглянув на пояс, я коротко кивнул сам себе и достал нож.

Напившийся крови клинок посылал мыслеобразы теплоты, сытости и благодарности. Как будто дворовая кошка ластится – настороженно, словно не веря, что, наконец, обрела хозяина. Я давно наладил в некотором роде общение с ним. Да и со свойством «накопитель крови» все было предельно просто. Собственно, название в полной мере отражало содержание. Клинок впитывал, я бы даже сказал, всасывал кровь. Частью питался, остальное мог отдать по первому требованию. Только на кой оно мне надо? Ганса я не тронул. Эссенции с них приходило немного, а в остальном – что с этих полудурков возьмешь? Чуть силу почуяли, так сразу за вилы да разбойничать. Но какие ни какие, а люди.

***

В городе витала напряженность. Люди ходили хмурые и задумчивые. Вернув лошадку в конюшню, я сидел на мягкой лавке конного экипажа и вглядывался в лица прохожих. Интересно, сколько из них уже получили свои подарки? А сколькие, как я, могут похвастаться целыми тремя, притом очень неплохими характеристиками? Есть ли те, кто прошел инициацию еще раньше, а значит, преодолел еще более тяжелые испытания? И что, черт подери, ждет нас всех через два дня? Погрузившись в мысли, я не сразу придал значение тому, что извозчик свернул с оживленной улицы на задний двор какого-то цеха. Дальше события развивались стремительно: