— Не ждал? — усмехнулся теневой барон, когда я уселся в кресло напротив него.

— Неа, — честно признался я. — Только не говори мне, что ты специально сел в тюрьму, чтобы наладить со мной контакт?

— Увы, — развел руками Селех, — там я тебе не соврал. Меня действительно посадили туда по недоразумению. А что, — внезапно остро взглянул он на меня, — у меня был повод искать с тобой встречи?

— Да кто же тебя знает? — я вернул ему его же улыбку. — Зачем-то же ты мне начал вешать лапшу на уши с вот этим вот всем, — я неопределенно махнул рукой.

— Лапшу на уши… — задумчиво пробормотал мой визави, — интересное выражение. Вино будешь? — внезапно сменил тему он.

— Буду, — не стал отказываться я.

Селех поднялся на ноги, прошел к стоящему в дальнем конце кабинета шкафчику, порылся в нем, и вскоре вернулся, держа в руках два простеньких бронзовых кубка и небольшой кувшинчик с запаянным сургучом горлышком. Одним движением сорвал пробку и, разлив вино по емкостям, опустила обратно в свое кресло.

Я, не чинясь, пригубил первым. Хмыкнул и, отставив едва початый кубок заметил:

— А раньше ты меня угощал более изысканным питьем.

— Так, то раньше. В другой обстановке.

Я не ответил, вновь прикладываясь к напитку. Знаю, чего он от меня хочет. Уже играли в эту игру. Но хрен тебе, служивый, не буду я тебя спрашивать о том, о чем ты хочешь. Первым, по крайней мере. И не только потому, что не знаю как разговор начать. А еще и потому, что не хочу тебе показывать, насколько я на самом деле смущен нашей встречей. Нет, не испуган. Бояться мне нечего, магия все еще при мне. А вот смущен — это да. Не ожидал я, чего уж тут лукавить, что мой знакомый авторитет окажется оборотнем в погонах.

— А ты все такой же неразговорчивый, — спустя пару минут прервал растекшуюся по кабинету тишину Красавчик. — И совершенно меня не боишься.

— Не боюсь, — подтвердил я.

— А почему?

— Потому, что ты не муж, раньше времени вернувшийся домой.

Он некоторое время непонимающе на меня смотрел, а потом внезапно заржал. Смеялся долго, заливисто. Видимо, я задел какую-то из струн его души, так как шутка, мягко говоря, была не самой удачной.

— Что тебя связывает с неким Мешеком? — внезапно оборвав смех совершенно нормальным голосом поинтересовался он.

Ого. Вот это поворот. Раскачать меня хочешь, значит, резко меняя темы? Ну нет, дорогой, со мной такое не пройдет.

— Я арестован? — вопросом на вопрос ответил я.

— Нет. Пока нет.

— Тогда ничего, — вновь приложился я к своему кубку, стараясь за ним спрятать улыбку, что сама по себе появилась на моих губах, когда я увидел реакцию Селеха на мой ответ. Ну да, ну да. Ты тут большая шишка в королевской страже. Особист. Таких, как ты боятся больше всего, вашим именем пугают детей. А тут выискался такой Талек, которому по барабану и твой титул, который у тебя уж точно имеется, и твое звание, да и сам ты. Впрочем, стоит отдать должное моему знакомцу — взял себя в руки он очень быстро. За мгновение, не больше.

— Что тебя связывает со жрецами и братом Свеном в частности? — задал Селех новый вопрос.

— Боги, — честно ответил я.

— Талек, — тяжело вздохнул лжеавторитет, — ты не в том положении, чтобы… Себя так вести.

— Правда?

— Ну сам посуди: ты причастен к нападению на поместье виконта Кайри и его убийству, а также к убийству теневого барона по имени Ходок.

Вот сволочь! На Ходока ты же сам меня натравил. Эх, никому нельзя верить. Ну да раз ты решил попугать меня, то хрен тебе, а не нормальный разговор.

— Я тут не причем, — с независимым видом ответил я, после чего вновь пригубил вина. Заметил, что вино кончилось, и не спрашивая разрешения у хозяина кабинета, вновь наполнил кубок.

— Как это? Ты же сам взял у меня заказ на устранение Ходока, — искренне возмутился Селех.

— Ой, — я картинно прижал руки ко рту, — вы что, господин дознаватель, только что признались, что самолично заказали убийство пусть и не добропорядочного, но все же гражданина королевства? Ай как нехорошо.

Я тихонько рассмеялся, наблюдая, как мой собеседник, выпучив глаза тяжело задышал. Нет, он не испугался моих обвинений, кто я такой, чтобы мне поверили? Торгаш? Да еще и не благородных кровей. Просто господину дознавателю, или какой там у него ранг официальный, раньше никогда не приходилось сталкиваться с такими говорунами. Вот он и терялся. Не работали на меня его приемы. Нечем было зацепить.

Нет, обвинить-то он меня может, конечно, и мне даже приговор спокойно вынесут, только вот не для этого он меня на разговор пригласил. А пригласил, прошу заметить, вежливо. Знал, насколько я опасен и что на меня не хватило всех солдат Кайри (Ирвону Селех вряд ли в расчет принимал), вот и попросил своих людей проявить дружелюбие.

Да и тут, я уверен, он не из-за тупости своей угрозами и знаниями моей подноготной сыпет, проверяет, гаденыш, чем бы меня подцепить. Нужен я ему для чего-то, вот и ищет рычаги давления. Подсказать ему что ли?

— Кстати, — сделал я вид, что разглядываю картину, висящую на стене слева от меня (ничего особенного, просто пейзаж), — говорят, что теневые бароны всегда платят свои долги.

— Намекаешь, что я тебе что-то должен?

— Почему намекаю? Прямо говорю. Кстати, я понимаю, что немного поздно для знакомства, но как тебя все же звать?

— Селехом и зови. Это мое настоящее имя. — Пожал плечами мой собеседник, открывая один из ящиков стола и доставая оттуда крупный полотняный мешочек. — Держи, — он катнул его в мою сторону. — Твоя плата.

Я словил подношение, взвесил его в руке, выходило прилично. Только вот это было не то, совершенно не то. И развязывал я тесемки больше для хозяина кабинета, чем для того, чтобы самому убедиться, что я прав и никакого артефакта внутри нет.

— Золото, — разочаровано протянул я, заглядывая внутрь.

— Триста монет. Золотом. — Многозначительным тоном проговорил Селех.

— Это не то, о чем мы договаривались, — сказал я, толкая мешочек обратно. Сумма, конечно, значимая. Только вот что мне те деньги? Мне другое нужно.

Селех посмотрел на меня, как на дурака, но мешочек все же забрал и спрятал обратно в ящик стола.

— Все артефакты находятся в ведении Круга Чистоты, — развел он руками.

— И что? — вопросительно поднял бровь я, — Неужели ты думаешь, что меня это волнует? У нас с тобой был договор, я… — я резко замолчал, понимая, что эта скотина чуть не заставила меня в открытую признаться в убийстве Ходока. Ай хорош, аборигенский Торквемада. А я чертовски самоуверен. Будь он хоть из четырежды отсталого мира, но это не делает его тупым. Помни, Шурик, об этом. Всегда помни. И не считай себя умнее других.

Нет, с глобальной точки зрения ничего страшного в моем признании не было бы. Как я уже говорил — Селеху и доказательств никаких не нужно предоставлять, чтобы меня осудили. Но вот наше с ним противостояние я бы проиграл. Чего крайне не хотелось. Я должен быть сильным и не уступать даже в таких мелочах. Понимаю, что мои рассуждения могут показаться глупыми или звучат, как подростковый протест. Но я на Риэле уже несколько месяцев, и если уж что и понял, так это то, что стоит кому бы то ни было проявить слабину, как тут же найдется тот, кто будет готов сожрать слабого. Так было с Ирвоной, так было с Гральфом, так было с семьей Чеза. Поэтому, по возможности, я и старался себя вести так, будто держу все под контролем. Даже если это было и не совсем так.

— У нас был договор. Я делаю работу, а ты мне за нее платишь. Артефактом. Я работу сделал. И теперь ты должен оплатить мои услуги. И как ты это сделаешь — меня не волнует.

— Ты мне угрожаешь?

— С чего ты так решил? — не повелся я и на эту его провокацию. — Просто больше не буду тебе оказывать никаких услуг. Ну и, пожалуй, постараюсь разнести молву, что с тобой нельзя иметь дел. По, — я немного запнулся, — по нескольким причинам.